Не бойся глубины - Наталья Солнцева

Артем поблагодарил и попрощался со словоохотливым старичком. По дороге из архива он обдумывал, как место, указанное Вольфом, оказалось кладбищем. Случайно? Вряд ли. Значит, в ритуале закапывания платка было что-то нехорошее? Глупо, конечно, связывать смерть Вадима Зеленина с носовым платком и бывшим кладбищем, но…

Не успел сыщик войти в свой кабинет и раздеться, как позвонила Динара.

– Это вы во всем виноваты! – кричала она на Пономарева так же, как совсем недавно Марина кричала на нее. – Я вас предупреждала! А вы не приняли никаких мер! Вы мне даже не поверили!

– Что случилось? – стараясь оставаться спокойным, спросил Артем. – Что-то с Изабеллой?

– Лизу, Лизу убили! – зарыдала в трубке Динара. – Только что мне сообщила Берта Михайловна… Какой ужас! Какое несчастье! Артем! Почему вы меня не послушали? Наверное, ее еще можно было спасти…

Глава 36

Посыльный поставил корзину с цветами на столик из голубого стекла – единственное новшество интерьера, которое позволил себе Юрий Салахов, вступив во владение бизнесом.

– Постойте-ка, что вы мне принесли такой жидкий букет?

У тощего малого в синем комбинезоне глаза стали круглые от удивления.

– Как заказывали…

– Нет, не пойдет, – покачал головой Юрий. – Забирайте! Я велел шикарный букет сделать. Понимаете? Ши-кар-ный! И не розы, а орхидеи. Самые дорогие! Давайте езжайте обратно, и если еще принесете что-то подобное, – он недовольно скривился, кивнув в сторону корзины, – то ваш магазин потеряет меня в качестве клиента!

Обескураженный посыльный с корзиной вышел, а господин Салахов принялся набирать номер Анны Левитиной.

– Анна…

Она молчала. Юрий всю ночь думал, как заговорит с ней, какие слова смогут выразить расцветающее в его сердце чувство.

– Анна, я… Мы можем увидеться?

– Когда?

Она, казалось, ожидала его звонка и заранее знала, что он скажет. Юрий не мог найти подход к ней – женщине без правил, – не мог угадать ее настроение, уловить ее желания, как ни старался. Вот и сейчас, ощутив легкий холодок в ее голосе, сразу растерял всю накопленную решимость. А вдруг еще рано? Что, если он все испортит своими опрометчивыми признаниями? Но Салаховы отступать не привыкли. Будь что будет!

– Сегодня вечером, – сказал он, чувствуя себя ныряющим в ледяную прорубь.

– Так срочно? – удивилась она. – В чем дело, Юрий Арсеньевич?

– Я хочу вас увидеть… И не могу больше ждать!

– О-о, как интересно… – усмехнулась Левитина. – Чем же вы готовы пожертвовать?

Ее вопрос поставил Салахова в тупик. Пожертвовать? Что она имеет в виду?

– Вы выполните любое мое желание?

– Любое, – подтвердил он.

– Шутите? – засмеялась Анна.

– В жизни еще не был так серьезен! – ответил Салахов. – Так вы согласны встретиться?

– У меня богатая фантазия. Вы рискуете, Юрий Арсеньевич…

– Я знаю.

– Пожалуй, я согласна…

– Вы не пожалеете. Вам будет удобно, если я приду к семи часам?

– Куда? Ко мне?

– Если позволите.

– Как же вам не позволить? Такое развлечение обещают не часто. Придется позволить… – Она вздохнула. – Так и быть, приходите.

Анна Наумовна положила трубку и задумалась. Потом подошла к зеркалу. На его ясной поверхности отражалось лицо зрелой женщины с морщинками у глаз, обозначившейся под подбородком складкой, с ниточками седины в волосах… Допустим, если выключить свет, всего этого не будет видно. Она развязала пояс от пеньюара и отступила от зеркала на пару шагов. Тело тоже далеко не юное!

Как бы то ни было, а Юрию она нравится. Интересно, как он относится к тому, что у них разница в возрасте почти двенадцать лет? По всей видимости, никак.

Но Юрия беспокоил тот факт, что Анна старше его. Правда, с другой точки зрения. Он опасался, что Анна откажет ему по причине его молодости и незрелости. Это в ее глазах могло выглядеть недостатком.

Время до встречи с ней Салахов провел в сильном волнении. Он так не волновался ни перед экзаменами, ни перед рискованными сделками. Что касается женщин, то по отношению к ним Юрий испытывал смешанное чувство – превосходство и легкое, снисходи – тельное презрение. Он никогда перед ними не робел, не стремился привлечь к себе их внимание, не угождал. Женщины для него являлись чем-то вроде игрушек, которыми он тоже особо не увлекался. Даже в детстве. Маленького Юру можно было спокойно брать с собой в «Детский мир», не боясь истерик и истошных криков типа «хочу лошадку!» или «купи машинку!». Точно так же он относился к миру вещей, когда вырос. Одежда, автомобили и прочие статус-символы интересовали его только с практической точки зрения. Может быть, именно поэтому они доставались ему легко.

Что касается денег, то тут картина такая же. Сам процесс деятельности захватывал Юрия, а не обогащение. Деньги плыли ему в руки как бы между прочим. Любые вещи были ему доступны. И он начал терять вкус к жизни – слишком быстро получив все, к чему стремятся люди. Принято считать, что это хорошо. Но жизнь на поверку оказалась набором иллюзий – они загадочны и привлекательны издалека, а вблизи теряют свою прелесть.

Салахов был умным человеком. Он понял, чего ему не хватает. Деньги, дома, автомобили, курорты, рестораны и магазины – это только фон, декорация на сцене, которая ждет выхода главных героев. Если они не появятся, спектакль не состоится.

Когда Юрий встретил Анну, он почувствовал, что начался первый акт драмы, трагедии или пьесы нового, неизвестного пока жанра. Жизнь вокруг него наполнилась напряжением, восторгом и болью – расцвела, как пустыня после дождя. По этим признакам господин Салахов распознал свою судьбу.

Никогда и ничего до сих пор он не желал так страстно, так мучительно, как он желал Анну. Он не смотрел на нее как на женщину. Юрий видел в ней часть своей сути, без нее существование не имело смысла и цели. Анна была лунным светом, без которого ночь непроглядна и темна, как угольная пыль…

Сегодня он должен сказать ей все! И пусть она решит его участь.

С этой мыслью Юрий стоял ровно в семь часов вечера перед дверью ее квартиры. Он чувствовал себя огромным и сильным, способным преодолеть все, что угодно – ради Анны. Каким-то глубинным чутьем он улавливал токи ее сердца, которое не могло сказать ему «нет».

– О! Юрий Арсеньевич! – засмеялась она, открыв дверь. – Как все торжественно! Уж не под венец ли вы меня звать собрались?

– Именно, именно под венец! – в тон ей отвечал Юрий. – А что? Чем я плох? Неужто откажете?

– Как же я могу отказать такому красавцу – молодому, свободному и богатому?

Корзина с орхидеями не произвела на Левитину ровно никакого впечатления. Она приняла ее и тут же отставила в сторону, как какой-нибудь пучок травы.