Четверо в каменном веке, не считая собаки. Том 1 - Дмитрий Селиванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Надо срочно вымыться, пока грязь обратно не присохла. Чур, я первый.
Михаил заковылял в огород. На печи коптильни с некоторых пор постоянно стояли вёдра. Не известно, что будет зимой, но летом здесь жарко: на небе ни облачка, и Солнце светит с утра до вечера. За день пропотеешь и пропылишься так, что в постель ложиться неприятно. Пока мужчина таскал воду в душ, пришла жена, протянула свёрток:
— Ты бельё не взял.
— О! Спасибочки.
— Ты не спасибкай, а мойся быстрее. А то я прям чувствую, как пот коркой застывает. Скоро черепахой стану.
Михаилу потребовалось меньше пяти минут. И то, первые две он ждал, пока отмокнет грязь. Как только мужчина вышел, внутрь нагретого солнцем домика нырнули девушки. Маленькая такая теплица у парней получилась. Полтора на полтора метра, и высотой — два с половиной. Полтора метра — не слишком много, но двоим хватает развернуться. Даже при том, что часть занимает скамья с вёдрами. Они и до этого мылись обычно попарно — Андрей с Ириной, а Михаил с Ольгой.
За дверь полетела снятая одежда — здесь её девать некуда, единственная верхняя полка, куда не попадает вода, уже занята свежим бельём. Как можно быстрее закрылись обратно — чтобы не выпустить тепло, и принялись разбавлять воду до нужной консистенции. Четыре ведра — максимум, который можно поставить на скамейку. Два с горячей, два с холодной. Интересно, как мылся Михаил, если все четыре стоят полные? Свои вёдра на пол ставил, что ли? Или эти на полу были? Ольга придирчиво посмотрела на зеркало воды. Вроде, мыла нет. Да что она заморачивается! Забив, она тоже начала готовить воду, специально поднимая ковшик повыше: так горячая вода ещё сильнее нагревала воздух. В такой атмосфере быстро распарились, разогрелись под лучами Солнца. Из тела пропала последняя дрожь. Присели на скамью, переставив воду к двери — днём можно дополнительно погреться, это вечером тепло выветривается за несколько минут. Обе усиленно крутили головами, чтобы не встречаться взглядами. Несколько раз глаза самопроизвольно падали на соседку и тут возвращались в диаметральную плоскость. При этом каждая знала, что другая знает, что она смотрит. Наконец, Ольга не выдержала: интересно же, кому передаст мужа. Она прямо и оценивающе посмотрела на Ирину. Наверно, всё-таки не мелкая. Просто все сейчас вокруг неё выше среднего роста. Даже Миша, постоянно сетующий, что маленький, гораздо выше тех же европейцев. У них, она где-то слышала или читала, средний рост меньше 170 см. Ира, получается, тоже среднего роста. Одна только деталь смущала женщину. Дошло не сразу.
— Ира… А ты что? Того?
— В смысле? — Вытаращила глаза девушка.
— В смысле — розового цвета.
— Да иди ты! — Ирина гневно махнула рукой.
— А чего титьки торчат?
Та покраснела, хотя с распаренным лицом это трудно сделать.
— Да говори уже. Хотя подожди, сама догадаюсь. Миша?
Девушка смущёно опустила голову.
— Это как-то само… Само представилось, что рядом не ты, а он. Даже запах… Ты в курсе, что вы пахнете одинаково?
— Наверно, так и должно быть. Едим ведь одно и то же, находимся постоянно рядом, живём в одной комнате.
Ольга решительно встала, прерывая опасный разговор.
— Давай-ка мыться. А то тепло скоро уйдёт.
* * *
К вечеру снова почувствовали недомогание. Но совсем лёгкое по сравнению с только что пережитым. Очередная запихнутая в себя порция лекарства дала ожидаемый результат, позволив спокойно переночевать. С утра — вообще никаких симптомов. Наверно, организмы решили, что лучше выздороветь, чем пить эту дрянь. Правда, утром бедняжкам всё равно пришлось пережить вливание жуткого пойла. Пережили. А через час уже бодро готовились к походу. Охоту никто отменять не собирался, только отложили, пока выздоровеют.
И только под вечер, снова почувствовав знакомую вялость и боли в суставах, поняли, что дело не так просто.
— Либо мы подхватили что-то нехорошее уже здесь. — Михаил говорил слабым голосом. Благо, что собеседницы сидели рядом на диване. — Либо переохлаждение дало знать, а болячка из будущего. Зря, короче, мы расстёгнутыми ходили. Вроде, солнышко греет капитально. Даже с двух сторон. Скала светлая, от неё тоже много отражается. Жарко-то, оно, конечно, жарко. Но всё-таки продуло. И под ногами ледяная вода. Брызги, опять же…
— Вопрос. Заразился ли Андрей? — Прохрипела Ольга. Простуда неожиданно обложила ей горло. — Ира, надеюсь, ты с ним вчера не целовалась?
— Нет, плохо ведь себя чувствовала. Ещё и губы потрескались и болели.
— Наверно, надо вводить карантин. Андрея заражать нельзя.
— С другой стороны, — Михаил задумчиво откинулся на спинку дивана. — Лучше, если переболеем хором и больше не вернёмся к этому.
— Думаешь, лучше?
— Зимой болеть хуже. Тяжелее, в смысле. Только высунул нос на мороз — и обложило. То есть, зимой эта болячка будет накладываться на ОРЗ, ангину или грипп. Такими гадостями лучше болеть раздельно.
— Не ОРЗ, а ОРВИ. — Поправила Ольга, не один раз сидевшая с сыном на больничном.
— Мне привычней «о-эр-зэ» говорить. В детстве всегда так называли.
— Я сегодня к Андрею не пойду.
Вяло перекатывающиеся мысли в голове Ирины, наконец, сложились во что-то конкретное. Неожиданная реплика заткнула Ольгу, которая хотела выдать лекцию о том, как правильно называть болезнь.
— Наверно, правильно. — Подхватила она. — Миша, ты спишь на диване.
— Зачем? — Удивилась Ира. — Мы и втроём на кровати поместимся.
— Милочка, ты мне тут жопой не крути. Сейчас говоришь, что сил нет, помирать собралась. А ночью на чужого мужа полезешь. Не дам я его последних сил лишать.
— Да я и не собиралась.
— Как же. А то не вижу.
— Девочки, может, хватит обсуждать меня при мне же? Кстати, Андрея уже слышно. Кто ему о карантине объявит?
— Ты вождь, ты и объявляй.
Михаил тяжело поднялся и поплёлся к открытому окну. Андрей как раз выводил из леса лошадей. Именно их копыта услышал мужчина. Каждой лошади вокруг живота подвязали верёвку. К ней цепляли уздечку от идущей сзади лошади. Такой способ позволял водить лошадок цепочкой друг за другом. С этим теперь мог справиться и один человек. Не сразу такое получилось, конечно. Только когда лошади привыкли к узде и другим ограничениям. Лишь Буяна приходилось вести последним. Подвязать ему живот мешало кое-что, болтающееся между ног.
— Андрей! — Окликнул Михаил, как только друг появился на поляне перед домом.
— Подожди!
