Четверо в каменном веке, не считая собаки. Том 1 - Дмитрий Селиванов

— Должны были наступить ещё две недели назад. Но всё ещё нет, как нет.

— Так! Стоп! У меня же тоже примерно неделю, как должны быть. Что-то пропустила я это.

— Поздравляю, подруга! Андрей обрюхатил нас обеих. У тебя ведь только с Андреем было?

— Ну, знаешь ли! Я — не ты. Я верна. По крайней мере, физически.

— Да и я, не поверишь — в первый раз так.

— Это да, Андрей может вскружить голову. Но жить с ним… Какой-то он высокомерный. Да, наверно, именно это слово.

Ира соскочила на пол, окатилась тёплой водой.

— Пойдём, чай попьём, потом вернёмся. Вроде как есть желание ещё посидеть, но сил нет.

— Иди, наливай. Я дрова подкину.

Разговор продолжили уже за второй кружкой ароматной смеси из иван-чая и мяты. Ирина сделала очередной глоток и помотала головой:

— Как же всё запуталось! Мише будем говорить?

— Думаю, надо. Он же, увидев животы, подумает, что дети от него. И что план по разнообразию генома не выполнен. То, что в этом его долг, Миша вбил себе в голову по самые уши. А когда он не может выполнить обязательства, то впадает в депрессию. А в депрессии он сам на себя не похож.

— Что-то Миша говорил про то, что он псих.

— Преувеличение, конечно. Сам себя он в этом плане не жалеет. Но можно и так сказать. Хотя… Был случай. Подошли к нам двое в подворотне. Как обычно происходит? Долго препираются. Потом либо жертва отдаёт всё грабителю, либо начинается драка. А Миша сразу после вопроса о сигаретах вдарил обоим между ног. Потом стукнул головами в стену. Ещё и сам порылся у них в карманах. А если они действительно просили закурить?

— Псих. — Согласилась Ира. — И похабник.

— Это да. Шуточки у него те ещё! Ну, что? Ещё разок — и домой?

— Давай.

— Ещё про Андрея, — продолжила Ира уже внутри. — Получается, он не просто так рьяно набрасывался на меня в постели. Насколько я знаю, так заглаживают вину после гулянки. Но почему он нынче так взвился? Если уж изменил, то почему так бурно среагировал на мою как бы измену? Вроде как баш на баш получалось. Тем более, что ничего и не было. А он даже не выслушал.

— Есть такая категория. Сами изменяют, а своей половине такое не прощают.

— Тогда тем более — хорошо, что ушёл. Он бы мне все мозги выел.

Через час раскрасневшиеся от парилки и умиротворённые перебором мужских косточек девушки добрались до кровати. Михаил тихонько посапывал, свернувшись калачиком и обнимая скомканное одеяло. Обе в прострации уставились на эту композицию.

— Знаешь, Оль. Мы, конечно, поместимся втроём, если ляжем боком. Но лучше расширить пространство. Я не хочу свалиться ночью, а тем более — биться о железную батарею. Давай диван передвинем сюда?

Через десять минут расширитель койкоместа поставили и застелили бельём. Разыграли, кому куда ложиться — и с той, и с другой стороны залезать весьма неудобно. Ирине выпало спать на диване. Ольга аккуратными пинками заставила мужа перевернуться и освободить доставшуюся ей половину кровати. Ещё немного, через зевоту, поговорили на отвлечённые темы и провалились в сон.

* * *

Утром Ольга проснулась первой. Посмотрела, как Ирина обнимает со спины её мужа — переползла ведь со своего дивана, зар-р-раза. Тут же поправилась: не «мой», а «наш». Не «зараза», а «жена». Даже «младшая жена». Это немного грело — вроде как подчинённая появилась. Зацепилась за эту положительную мысль и заставила себя думать об Ирине только в хорошем ракурсе. Вздохнула — получалось плохо. Потому, наперекор себе, для психологической тренировки, решила оставить Михаила с Ириной на весь день без своего надзора. Пока завтракала, оба так и не проснулись. Как бы сообщить им такую приятную весть? Потянулась толкнуть Иру в плечо, но передумала — уж так мило та улыбалась во сне. Накатили материнские чувства — совсем ведь девчонка, чуть старше сына. Легонько потрепала её по шевелюре и поцеловала в висок. Девушка открыла сонные глаза, огляделась. Когда нашла взглядом Ольгу, та прошептала:

— До вечера он твой. Меня не будет — пошла коней пасти… Завтрак приготовь… И ужин.

Та еле заметно кивнула, сладко улыбнулась и снова закрыла глаза. Ольга в очередной раз погасила раздражение: что за непутёвая девка: вставать пора, а она в кровати нежится. Оборвала мысли и быстро вышла из дома, чтобы не высказать всё это вслух. Надо думать только в хорошем направлении. Например, что у неё фактически появилась прислуга. Или заместительница? Даже в постели может замещать. Р-р-р-р! Так, стоп! А если настроение не подходящее для секса? Тогда заместительница в самый раз. Это хорошо… Хорошо, я сказала! Кулак врезался в столб, заставив лошадь испуганно всхрапнуть.

— Тише… Тише… Всё в порядке. Извини. Пошли гулять. И ты, Буян, пойдёшь… И ты, лошадка… А тебе ведь так и не дали имя! Странно. Будешь… Будешь Лизой. Была у меня подруга, мордой на твоё лицо походила.

Так, разговаривая с лошадьми, привязала их цугом и вывела со двора. Закрыла ворота — после случая с медведицей об этом не следовало забывать. Почапали в сторону огорода. Выходить на просторы пастбища сегодня не хотелось. У самого леса всё скошено. Придётся пасти на дальней стороне. Без самострела, увезённого Андреем, ходить там не хотелось. Зато возле огорода совсем никаких хищников не видно: двойной запах медведей и волков отпугивает всех. А зарослей травы на поляне вокруг огорода должно хватить на весь день. Наверно, даже на три дня, если прогуляться вдоль скалы за черту засеки.

Привязала лошадей возле кустов на длинные верёвки, дополнительно спутав ноги. Те уже привыкли пастись на поводу, но лучше, если не смогут далеко убежать. Сама легла на солнышке, наблюдая качание деревьев. Незаметно задремала, но через час Ольгу разбудила какая-то муха, сев на лицо. Женщина приподнялась на локтях и сумрачно оглядела поляну. Вроде всё в порядке. Коняшки пасутся спокойно, тревогу не показывают. Значит, хищников близко нет. Ольга умылась, прикинула, чем ещё можно заняться, и решила осмотреться сверху. Через десять минут она уже закончила подъём и обходила площадку. Медведи где-то ходят. И правильно, никто их зимой кормить не будет, надо жир запасать. Где-то в дальнем конце западной долины бродит стадо крупных копытных. Кто именно — без подзорной трубы непонятно. А трубу упёр этот бешеный ревнивец. Может, даже не специально. Просто именно Андрей постоянно ходил с оптикой. Вот и прихватил. Впрочем, она не близорука, как