Связанные кровью - Пэт Ходжилл

— Ты о нём вообще не задумывалась, с тех пор, как он отслужил свою роль.

— Так нечестно. Во имя Порога, что я должна была делать с ним здесь, в училище? Когда он поступал ко мне на службу, я его предупреждала, что, вероятно, буду ненадёжной хозяйкой. Как бы то ни было, теперь у меня есть для него работа. Настоящая работа, соответствующая его квалификации.

— Да, ты собираешься снова использовать его как доносчика и шпиона. Я знаю, знаю: он и сам себя таковым считает. Возможно, это лучшее, что вы оба можете сделать. Но ты всё ещё должна отплатить ему за своё прошлое пренебрежение.

Джейм вспыхнула в самозащите, но её пламя оказалось недолговечным. Отчасти к своему удивлению, она обнаружила, что признала за Киндри право разговаривать с ней таким тоном, и согласилась со справедливостью его слов.

— Я попытаюсь, — сказала она со вздохом. — И всё же, трудно понять, что делать, когда он сознательно замуровал себя живьём, полагая, что это всё-таки его собственная воля. Хотя покои Лордана и стоят теперь нараспашку, нас всё ещё мучает прошлое Тентира, Харна и Коменданта в особенности, хотя только предки ведают, почему. А между тем, у меня к тебе тоже есть одно неоконченное дело.

Когда она вернулась обратно со своим рюкзаком, Киндри поглядел на него с ещё большей настороженностью, чем обычно.

— Что это?

— Что-то, чему ты можешь обрадоваться или же не обрадоваться вовсе: твоё наследство.

Она вытащила свиток и дала ему. Когда он его развернул, на грубой ткани затрещали крапинки высохшей крови. — Я не понимаю. Это что за мёртвая штука? Эти пятна — слова? Да, так оно и есть!

Пока он читал текст в мерцающем свете камина, выражение его лица перешло от недоумения к изумлению, а потом к чему-то, наподобие ужаса. В конце он посмотрел на неё в почти шоковом состоянии, расширенные бледно-голубые глаза под копной белых волос.

— Это то, что я думаю?

— Да, Это контракт на твоё зачатие, должным образом подписанный и заверенный. Поздравляю. Ты законнорожденный.

Он снова посмотрел в свиток, осторожно придерживая его за краешки, как будто ему было отвратительно его касаться. — Я, конечно, знал, что моя мать Тьери. Да и ты мне сказала то же самое. — Его лицо стало почти столь же белым, как и его волосы. Джейм задумалась, а не вспомнил ли он ту штуку из шнуров и голода в Лунном Саду, которая попыталась опутать его своими смертоносными нитями.

— Но мой отец…! Это же невозможно, не так ли?

— Я боюсь, что всё верно. Наш дедушка Верховный Лорд Геррант пообещал свою малютку дочь Тьери Мастеру Герридону в обмен на то, что его сын Грешан вернётся к жизни.

Киндри уронил свиток, вскочил на ноги и заметался по комнате. Его растерянные руки вцепились в волосы, как будто собираясь вырвать их с корнем.

— И ты это так спокойно говоришь! Этот человек, эта легенда, этот монстр… мой отец?

— Мои соболезнования. Что же до «спокойно,» то у меня было чуть больше времени, чем у тебя, чтобы приучить себя к этой мысли, в конце концов, он ведь и мой дядя.

— Это же безумие. Ты хоть понимаешь, что говоришь?

— Даже слишком хорошо. — Она сделала паузу и прислушалась. Стены были безмолвны, ощущение подслушивания пропало. Тем не менее, она понизила голос. — Это секрет, Киндри, глубокий и тёмный: моей матерью, как и Тори, была Джеймсиль Плетущая Мечты. Нет, она вовсе не умерла где-то три тысячелетия тому назад. Фактически, она была жива… в некотором роде… до времени битвы у Водопадов. И Мастер тоже, к несчастью. В конце концов, он же продал свой народ ради бессмертия. И всё же, я думаю, что ты он него в безопасности, — добавила она, видя, что целитель волнуется всё больше и больше. — Оба раза, и с Гантом и с Тьери, ему нужна была только дочь или, в случае Плетущей Мечты, племянница. Видишь ли, я должна была её заменить, как пожинательница душ. Вы с Тори были просто случайностью.

Пусть и всё ещё потрясённый, Киндри выказал некоторую обиду. — Так это всё о тебе?

Джейм улыбнулась. — Только касательно интереса Мастера. Ты и Тори тоже законнорожденные — я проверяла — и точно так же важны, как и я сама, но по другой причине. Ты же понимаешь, что я имею в виду, не так ли?

— Три законнорожденных хайборна Норф. Боже мой.

— Да, можно и так сказать. То, чем мы являемся, или можем стать в будущем, — три олицетворения божественной силы, все вместе называемые Тир-Риданом. Впрочем, простое знание не делает это истиной. Ты чувствуешь себя готовым стать Аргентиэлем[53], Тем-Кто-Охраняет?

— Трое, нет!

— Как и я — Регонеретом[54], Тем-Кто-Разрушает. В данный момент я немезида, что, предки знают, и так уже вполне достаточно тревожащий факт, но пока ещё не сама Немезида.

— Но Тори…

— Вот здесь настоящая проблема. Насколько я смогла понять, Разрушитель приходит первым, чтобы смести прочь всё зло, Охранитель следует за ним по пятам, чтобы защитить всё хорошее. Однако, без Созидателя у нас нет никакого будущего.

— Ты ему сказала?

— Что в этом хорошего, если он не готов принять это? Меня это бесит до безумия, потому что я думаю, что он стал бы отличным источником созидания. Погляди, как его раздражает это порочное общество, которое он унаследовал. Только подумай, чего бы он мог добиться, начав всё с нуля!

— Но только если сможет принять свою природу шанира.

— Вот именно.

— В последнее время, он несколько смягчился, — сказал Киндри, слегка тоскливо. — По крайней мере, он теперь не подскакивает всякий раз, когда видит одного из нас.

— Верно, но в его образе души есть нечто, что его тормозит, и я до этого добраться не могу. А ты?

Целитель тряхнул своей белой головой. — Пока нет, не погубив его при этом. Вспомни, вот почему я не принял его службу и связь — а я хотел этого, кузина, я действительно этого хотел.

Джейм указала на контракт, думая о своём разговоре с Тенью. А к кому тыпривязана? — Ты всё ещё этого хочешь?

— Я… не знаю. — Сказал он, с чем-то вроде изумления. — Страстная тяга принадлежать чему-то сильна как никогда, но, быть может, не таким конкретным способом. Я хочу помочь Торисену, но мы не так уж многое можем сделать, не нанося ему вреда. Настоящая работа остаётся за ним.

— Я тоже так думаю. Однако, всё же есть кое-что, что мы можем для него сделать. Тори должен помнить всех, кто связан с ним в его — то есть, в нашем — доме, и пока что он забыл, по крайней мере, одного из них. Я запомнила всех, кого смогла выучить. Однако, откровенно говоря, я не знаю, что со мной может случиться в холмах. Нам нужен третий хранитель списка. Ты.