Московия - Сигизмунд Герберштейн

Когда я был послом при дворе Сигизмунда-Августа, то он подарил мне одного зверя, уже выпотрошенного, которого охотники добили, найдя его полуживым, выгнанного из стада. Однако кожа на лбу у него была срезана. Я подумал, что это сделано неспроста, хотя по рассеянности не расспросил, зачем это делается. Но известно, что пояса, сделанные из буйволовой кожи, ценятся, и общераспространено убеждение, будто опоясывание ими ускоряет роды. В этих видах королева Бона, мать Сигизмунда-Августа, подарила мне два таких пояса, один из которых милостиво приняла от меня в дар пресветлейшая госпожа моя, королева римская.

Тот зверь, которого литовцы называют на своем языке лосем, по-немецки именуется «элленд»; он водится не только в Литве, но и в Пруссии, и в Руссии.

Поляки утверждают, будто это онагр, то есть лесной осел, но внешность его тому не соответствует. Ибо у него раздвоенные копыта; впрочем, попадаются и имеющие цельные копыта, но очень редко. Это животное выше оленя, с выступающими ушами и ноздрями, рога его несколько отличаются от оленьих, цвет шерсти также более белый. На ходу они весьма быстры и бегают не так, как другие животные, а наподобие иноходца. Копыта их часто носят как амулеты против падучей болезни.

На степных равнинах около Борисфена, Танаиса и Ра водится лесная овца, именуемая поляками солгак, а московитами — сайгак, величиной с косулю, но с более короткими ногами; рога у ней вытянуты вверх и как бы отмечены колечками; московиты делают из них прозрачные рукоятки ножей. Они весьма стремительны и очень высоко прыгают. Встречаются также дикие лошади, которых никоим образом нельзя приучить к работе. Простолюдины употребляют их в пищу. Все они, как правило, бледной масти с черными полосами вдоль спины.

Ближайшая к Литве область — Жемайтия, по-русски — Жомотская земля. Она лежит к северу от княжества Литовского, принадлежа к тому же, что и оно, великому княжеству, и доходит до самого Балтийского моря, где на протяжении четырех немецких миль отделяет Пруссию от Ливонии. Она не замечательна никакими городами или крепостями, разве что после моего путешествия было что-либо выстроено.

Государь назначает туда из Литвы начальника, которого на своем языке, соответственно его должности, они называют «староста», то есть «старейший». Ему не приходится опасаться, что его уволят от должности, разве только по каким-нибудь очень веским причинам, обыкновенно же он остается на своем месте до конца жизни. Там есть епископ, подчиняющийся римскому первосвященнику. Крещены они были одновременно с королем Ягайлом, принявшим имя Владислава, и Литовской землей.

Вот что в Жемайтии прежде всего заслуживает удивления: жители этой страны, как правило, высокого роста, а дети родятся у них точно по очереди — то необыкновенной величины, то прекрошечные, прямо-таки карлики, которых они обычно называют карлами.

Одеваются жемайты бедно, причем чаще всего в пепельно-серые цвета. Живут они в плохих домах, внешне напоминающих длинные овины или хлевы для скота, низких и очень длинных; посредине в них поддерживается огонь, и когда у него восседает отец семейства, он может все время видеть скот — коня, свинью, быка и прочих, стоящих вокруг без всякой перегородки, а также всю домашнюю утварь. Крайне редко у них можно увидеть отгороженные спальные комнаты.

Более богатые и знатные употребляют рога буйволов в качестве кубков. Это люди смелые и хорошие воины. В бою они пользуются панцирем и прочим разнообразным вооружением, главным же образом копьем, причем короче обыкновенного, похожим на копье охотников; такое же копье служит оружием и для всадников.

Лошади у них так малы, что прямо не верится, как могут они ходить под седлом таких тяжелых людей и выполнять столько работ: они ведь служат и на войне, в походах, и дома для обработки полей. Землю они вспахивают не железом, а деревом, и это тем более удивительно, что земля их жесткая, а не песчаная, так что на ней нигде не растут сосны. Отправляясь пахать, они берут с собой множество деревянных рал, которыми взрывают землю, пользуясь ими в качестве сошника, для того, разумеется, чтобы, если сломается одно, иметь наготове еще и еще, не тратя на это времени. Один из начальников области, желая облегчить жителям их чересчур тяжелый труд, велел доставить большое количество железных сошников. Но когда и в тот год, и в два или три следующих урожай из-за превратностей погоды не соответствовал ожиданиям земледельцев, простой народ стал приписывать бесплодие своих полей железному сошнику, не признавая никакой другой причины. Тогда начальник, опасаясь возмущения, упразднил железо, предоставив им обрабатывать поля на свой лад.

Эта область изобилует рощами и лесами, а также болотами и озерами, в которых, как рассказывают, иногда встречаются привидения. В этих уединенных местах и поныне очень много идолопоклонников. Одни почитают огонь, другие — деревья, солнце или луну; есть и такие, которые кормят в своих домах неких змей на четырех коротких лапках, напоминающих ящериц, с черным жирным телом, не более трех пядей в длину; некоторые называют их «животицы», другие зовут их «ящука», иные же — «змия». У них есть установленное время, когда они кормят своих богов: посреди дома ставится молоко, а сами они располагаются на коленях по лавкам; тут появляется змея и шипит на людей, как рассерженный гусь, — и тогда люди молятся и поклоняются ей со страхом. Если с ними случается какое-либо несчастье, они приписывают это тому, что плохо кормили и принимали домашнее божество — змею.

Когда я, возвращаясь из первой поездки в Московию, приехал в Литву, в Вильну, и поехал посмотреть на буйволов за четыре мили оттуда в Троки, то мой хозяин, у которого мне случилось остановиться, рассказывал мне, что в тот год, когда я там был, он купил у одного такого змеепоклонника, крестьянина в лесу, несколько ульев пчел и оставил их на сохранение у этого крестьянина. Своими речами он склонил продавца к истинной вере Христовой и убедил убить змею, которой тот поклонялся. Спустя некоторое время он вернулся туда взглянуть на своих пчел и нашел того человека с обезображенным лицом: рот его жалким образом раздвинут был до ушей. На вопрос о причине такого несчастья тот ответил:

— Вот что ты со мной сделал. Я наказан за то, что наложил свои нечестивые руки на мое божество — змею. Если ты мне в скором времени не поможешь, мне придется снова помириться с моим богом и взять себе одного в дом, и искупать свой грех, и смывать