Миланский вокзал - Якопо Де Микелис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В завершение всего инспектор положил поверх кипы документов, сложенных в папку, лаконичный отчет, в котором кратко изложил этапы и ход расследования и изложил свои мысли по этому поводу. В заключение он позаботился особо подчеркнуть, что с обнаружением туши свиньи, означавшей качественный скачок в размерах жертв (после мышей, кошек и собак), риск того, что жертвами ритуальных убийств могут быть и люди, стал как никогда реален, что – хотя и с некоторой осторожностью – было подтверждено исследователем африканских религий, с которым он консультировался. Меццанотте также подчеркнул тот факт, что, согласно ряду наблюдений, главный (и пока единственный) подозреваемый, еще не идентифицированный субъект, известный как Призрак, по всей вероятности, прячется где-то в извилистых лабиринтах, раскинувшихся под вокзалом.
В итоге Меццанотте остался доволен. Конечно, в деле было достаточно пробелов и темных мест, но, учитывая ограниченные возможности, которые у него были, он проделал хорошую работу, а его тезисы выглядели убедительно. Имелась лишь одна маленькая проблема: все следственные действия были совершены без разрешения начальства и вне какой-либо процедуры.
На следующий день в начале своей смены Рикардо пробрался в кабинет комиссара Далмассо, оставил досье на его столе и остался ждать взрыва бомбы. Он знал, что это рискованно, но других вариантов не было. Только официальное расследование дало бы ему возможности для раскрытия дела. Возможно, еще не было достаточно фактов для передачи материалов в прокуратуру, но Далмассо имел право санкционировать предварительное расследование с целью их сбора.
Ожидание никогда не было сильной стороной Рикардо, поэтому, когда ближе к вечеру, перед самым выходом с работы, Фумагалли наконец позвонил ему и сообщил, что начальник срочно хочет видеть его в своем кабинете, инспектор был уже полностью измотан.
Глубоко вдохнув, он направился к Далмассо. Комиссар будет зол, это неизбежно, но Рикардо надеялся, что на этот раз то, что он обнаружил, сыграет свою роль, как только тот узнает.
Надеялся…
* * *
– Вы тайно провели незаконное расследование, нарушив полученные приказы. У вас есть представление о том, насколько это плохо? Я терпел до сих пор, инспектор, но ваше поведение перешло все границы, и больше терпеть это я не собираюсь. Вы ждете письменного ответа? И он будет. Я остановлю вас, вы меня поняли? Видит бог, я положу этому конец. А теперь убирайтесь отсюда, уходите, Меццанотте! Вы у меня в печенках сидите…
Крики комиссара, которые начал задыхаться настолько, что Рикардо даже испугался, что у того случится инсульт, выгнали его за дверь кабинета. Меццанотте шел по коридору, опустив голову и сжав кулаки, под изумленными взглядами буквально окаменевших сослуживцев. Нужно поскорее уйти, пока он не взорвется и не сделает что-нибудь, о чем потом пожалеет, – например, оттаскает за волосы Карбоне, который наслаждался этим спектаклем, прислонившись к дверному косяку комнаты отдыха офицеров. Рикардо бил бы его вечно загорелое лицо о стену, пока с него не сотрется эта гребаная самодовольная ухмылка… Несколькими минутами ранее, когда Далмассо отчитывал его, инспектор был близок к тому, чтобы опрокинуть его стол со всем, что на нем стояло. Сохранить молчаливое спокойствие, безропотно повернуться и, таким образом, ограничить последствия своего неподчинения письменным выговором, который все равно оказался бы в его и без того грязном личном деле, стоило Рикардо огромных усилий.
Он ворвался, как буря, в длинную узкую комнату без окон, служившую гардеробной. Открывая дверцу своего шкафчика, заметил, что у него дрожат руки. Рикардо с силой захлопнул ее, снова и снова повторяя: «Черт, черт, черт…» Затем прислонился к ней лбом; от контакта с холодным металлом стало легче.
* * *
Меццанотте вышел из вокзала с сумкой через плечо, рассекая потоки пассажиров, идущих в противоположном направлении, чтобы сесть в свои поезда, которые отвезут их домой. Он все еще кипел от гнева и разочарования. Боже, как мог Далмассо быть таким тупым и ограниченным? «Призраков не существует», – саркастически сказал он. И когда Рикардо возразил, что это не так, что он видел его собственными глазами в ту ночь, когда забрался в кабину управления вместе с Колеллой, Далмассо вызвал и Филиппо. Однако тот, опешив, не смог поддержать друга: он подтвердил, что Меццанотте вдруг закричал: «Он все еще здесь!» – и бросился в погоню, но самого Призрака – нет, его он не видел. К тому времени комиссар окончательно вышел из себя. Не стесняясь в выражениях, он обвинил Рикардо в том, что ему до смерти хочется быть звездой, что он придумал всю эту идиотскую историю, чтобы привлечь к себе внимание в надежде поскорее вернуться в Мобильный отдел, – но никому нет дела до его упыря-убийцы.
А может быть, он, Рикардо, просто идиот, обманывающий себя, что все может пойти по-другому? В любом случае, альтернативы у него не было – только продолжать расследование. А в это время тоненький голосок в его голове со своей обычной мелочностью нашептывал ему, что у него всегда была альтернатива: забыть обо всем этом и посвятить свои силы попыткам собрать воедино кусочки своей карьеры и жизни…
Направляясь ко входу в метро, Меццанотте спустился с тротуара, глядя в одну точку перед собой.
– Привет, инспектор.
Отъезжающий автомобиль был вынужден резко затормозить, чтобы не сбить его. Рикардо бросил на водителя такой взгляд, что тому сразу расхотелось протестовать.
– Инспектор Меццанотте, я с вами говорю…
Рикардо обернулся. На большом мотоцикле со сверкающей хромированной рамой сидела оперативный следователь Нина Спада. На ней были обтягивающие черные кожаные брюки и косуха с цепями, расстегнутая поверх короткой черной футболки, демонстрировавшей пирсинг в пупке.
– Судя по твоему виду, тебе не помешает выпить… – Она обезоруживающе улыбнулась. – Хочешь со мной? Я как раз еду в одно хорошее местечко.
Меццанотте на мгновение замолчал, затем пожал плечами. «Какого черта, – подумал он, – почему бы и нет?» Возвращаться домой, где злопамятная и вусмерть обиженная Аличе будет весь вечер пилить его за собаку в холодильнике, желания у него не было. То, что ему действительно было нужно, так это хорошая драка – такая, чтобы избить кого-нибудь до полусмерти, чтобы сил не осталось; но и
