Миланский вокзал - Якопо Де Микелис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как они выглядели? – спросил его Меццанотте. – Можешь описать их? Они были белыми или цветными?
– Не знаю, не видел. У них это… это… – Он имитировал руками жест опускания чего-то на лицо.
– Балаклавы?
Юноша кивнул.
– Я не знаю, как они выглядят. Знаю только, что они плохие люди. Я думаю, что если б они меня увидели, то меня сейчас здесь не было бы.
Меццанотте не мог не вспомнить слова Дель Фарры: «Назревает война». История, рассказанная молодым афганцем, бросала зловещий свет на предупреждение профессора.
Было уже поздно, и если он не хочет, чтобы Бельмонте бросил его здесь, надо торопиться. Рикардо уже попрощался и пожелал всем удачи, когда в голову ему пришла еще одна мысль.
– Вон там, в старой гостинице, – сказал он, – в одной из комнат на стене нарисована женщина, вокруг которой обвились змеи. Вы ее знаете?
Человек в тюрбане кивнул.
– Почему там никто не ночует? Все остальные комнаты заняты, а эта единственная пустая… Как так получилось?
– Туда никто не заходит. Люди, проживающие в отеле, сказали нам, что это комната тех, кто находится внизу. Они их боятся.
Те, кто внизу, – это было выражение, которое, как ему показалось, он уже слышал раньше. Тогда Рикардо не обратил на это внимания. Так, кажется, говорила Джузи, пожилая бездомная женщина, жившая в почтовом депо.
– И кто бы это мог быть – те, кто внизу? Вы что-нибудь знаете об этом?
– Нет, мы не знаем. Никто не говорит, страшно даже думать… Нам кажется, речь идет о злых духах.
9
Вернувшись из подвалов, Рикардо Меццанотте первым делом позвонил профессору Дель Фарра и описал ему фреску, которую видел в комнате дневного отеля. Антрополог не колебался ни секунды.
– Это Мами Вата, инспектор, – сказал он, – водное божество, ставшее популярным сравнительно недавно, которое вытеснило – вобрав в себя их свойства – различные водные божества и духи традиционного пантеона. Ее культ, преимущественно женский, сулит своим последователям богатство, успех, плодородие и наделяет жриц прорицательными и целительными способностями. В иконографии она изображается как чрезвычайно красивая и чувственная, но опасная метиска, могущая принимать черты то русалки, то заклинательницы змей. Что касается предметов, которые вы нашли под картиной, то все они – подношения богине.
Дель Фарра, несомненно, продолжал бы еще долго, но Меццанотте не дал ему договорить. Он не мог терять время, и на данный момент ему было достаточно подтверждения: наличие фрески указывает на то, что в подвалах практиковалось воду.
Сразу же после этого Рикардо отправился на поиски Амелии, которую и спросил, что она знает о «тех, кто внизу». Старая ведьма расхохоталась ему в лицо.
– А тебе не все ли равно, коп? Это ж просто россказни, такие, типа «черного человека» или «серого волка», – чтобы припугнуть, не больше. В них и не верит никто.
* * *
Согласно тому, что рассказала ему Амелия, наиболее популярной – поскольку циркулировало несколько вариантов – была версия о том, что в тайном месте, глубоко под землей, годами живет без правил и законов сообщество старых наркоманов и бродяг. От долгого пребывания под землей они ослепли, обезумели и стали заниматься каннибализмом. Всякий раз – а случалось это довольно часто, – когда кто-то из них пропадал бесследно, находились те, кто заявлял: «Они, должно быть, утащили его к себе вниз, чтобы сожрать».
Эта линия была похожа на тупик – еще одна из странных городских легенд, порожденных безумным воображением людей на вокзале…
Однако Меццанотте не жаловался. Его экспедиция в «Отель Инферно» не была безрезультатной. В дополнение к фреске были два случая встречи Призрака с Джузи и афганским мальчиком, чтобы доказать, что предположение Амелии было верным. Чертова старуха снова оказалась права: этого человека нужно искать в подземельях. Он должен был знать их изнутри – это объясняет, как он мог появляться и исчезать в любом месте вокзала, не оставляя следов – и иметь логово, куда он забирал животных и убивал их во время жертвенных церемоний. Возможно, в сговоре с другими – хотя до сих пор все указывало на то, что он действовал в одиночку…
Однако у Рикардо появилось ощущение, что за этим кроется нечто большее. Гораздо более значительное. Убийства животных, как бы они ни были тревожны, возможно, действительно лишь вершина айсберга. Вокруг Призрака, казалось, клубились другие силы, темные и угрожающие. Фреска была старой – по крайней мере, явно не новой. Как давно под вокзалом проводились ритуалы воду? И какого черта вооруженные до зубов мужчины делали в коридорах дневного отеля? Кто они и почему охотились за Призраком? Возможно ли, что преступные группировки углядели особые возможности в этих огромных заброшенных помещениях, забытых всеми и не охраняемых? Может быть, они использовали подземелья как укрытие – или место для схрона «горячего» товара: оружия, награбленного, наркотиков? Возможно, в какой-то момент две банды вступили в конфликт за контроль над территорией, и одна из них, в рядах которой были нигерийцы, использовала воду в целях запугивания? Могла ли это быть война, предсказанная антропологом из Бикокки?
Это была реконструкция, которая не полностью убедила даже его. Не все сходилось, было слишком много вариантов, но в данный момент Рикардо не мог думать ни о чем другом.
«Что теперь?» – спросил он себя в этот момент. Инспектор не сразу понял, что у него не остается другого выбора. Чтобы уничтожить Призрака и тех, кто стоял за ним, ему пришлось бы обходить подземелья комната за комнатой, выворачивая их наизнанку. Это было не то, с чем он мог бы справиться в одиночку, – и нечего даже об этом думать.
В течение следующих нескольких часов, вплоть до глубокой ночи, Меццанотте посвятил себя доработке и сортировке всех собранных им материалов по этому делу, как если б это было настоящее расследование.
В итоге в досье вошли: обновленная карта всех находок трупов животных, о которых ему стало известно, фотографии кошки, найденной возле
