Одержимость - Ульяна Соболева

Я не сводила с него взгляда.

— Потом проверю. Где мой сын?

— Я же сказал — адрес внутри. Посмотри.

Его взгляд все же скользнул к моему карману, глаза сухо блеснули. Он знает.

— Посмотрю.

— Ну…тогда что ты тянешь?

Протянул руку в перчатке, а я выхватила пистолет и направила в голову Макару.

— Где мой сын? Говори сука, я выстрелю. Не сомневайся.

Макар усмехнулся.

— Не сомневаюсь. Где твой персональный Призрак? Прячется за твоей спиной? Уверенна, что он не убьёт тебя после того как ты спустишь курок?

— Не уверенна, но мне плевать. Говори, где ребёнок?

— Не выстрелишь, Куколка. Как же ты убьёшь своего папочку любимого, пусть и не родного? Я растил тебя, холил и лелеял.

Его слили. Да. Он остался один. Без долбаных денег, без охраны, в бегах. Как и я. Одиночка. Иначе не пришёл бы сюда сам. Никому не доверяет. Значит вся надежда на этот компромат или что там за дрянь на этом носителе?

Я выстрелила Макару в ногу и тот рухнул на песок, засмеялся сжимая голень ладонью.

— Таки выстрелила. Крутая ты у меня девочка. Самая лучшая. Последняя из моих, кто остался в живых.

Я склонилась к нему и приставила пистолет к макушке.

— Говори где мой ребёнок, тварь!

— Все в конверте, Кукла. Я пообещал и выполнил. Я никогда не лгу. Запомни это.

— Я тоже, но не в этот раз.

Я сильнее вдавила дуло, а он снова расхохотался.

— Куколка моя, я и так труп. Разлагаюсь живьём. Все равно сдохну. Я увидеть тебя хотел. Сентиментальный стал перед смертью. Кары…Суда высшего забоялся, — его смех заставлял кровь стыть в венах. Я лихорадочно обернулась по сторонам. Никого. Тишина. Полная глушь.

— Ты убила его?

Макар смотрел на меня и продолжал скалиться, от его страшной улыбки мне хотелось заорать, стрелять ему в лицо без перерыва, но я не могла. Он закашлялся и сплюнул кровью на гальку.

— Не убила…ну и дура…дура ты, Кукла. Надо было убить, а теперь беги, Маша. Беги, да побыстрее и пакет свой прихвати. Он-то тебя не пожалеет. Я знаю, что говорю. Беги. Он уже близко. Идёт за тобой. Всегда шёл и сейчас идёт. Я его чую. Он психопат. Давай, сваливай Кукла. Сваливай, как я тебя учил, так чтобы пятки сверкали. Никто чтоб не нашёл. Бабла на сто лет вперёд хватит.

Посмотрела несколько секунд на Макара и вдруг поняла, что не лжёт. Правда болен. Иногда печать смерти отражается в глазах.

— Ключи от машины.

Он бросил мне ключ, и я поймала на лету, зажала ледяными пальцами.

— Пистолет мне оставишь?

Несколько секунд смотрела на оружие, а потом швырнула ему на колени. Бросилась к джипу, повернула ключ в зажигании и сорвалась с места. Услышала выстрел и даже не вздрогнула. Это был его выбор. Я ему его предоставила, а он мне нет. Лихорадочно вскрыла конверт, под сидение попадали документы, карточки, деньги. Схватила блокнотный лист с адресом и сильнее вжала педаль газа.

"Ее красное платье…Оно маячит передо мной, как красная тряпка перед быком. Смотрю и дух захватывает — МОЯ. Скоро вся моя. Плевать на всех, но и этот танец тоже мой. Закружил ее, а у самого в висках как набат разрывается и сердце бьётся ненормальное, застряёт в горле каждый вздох.

— Больше никаких игр, маленькая, никаких тайн. Обещаешь?"

Я смотрел на круглую дырочку в виске Макара, на лужу крови, растекающуюся по песку и мелкой гальке, на обрывки его мозгов, осколки черепной кости и думал о том, что меня снова провели. Нет не тогда, когда я ждал, что она спустит курок и не тогда, когда отпустил ее, вдруг почувствовав идиотскую щемящую нежность и отчаянную тоску, которые каждый раз не давали мне ее пристрелить. Нет, Кукла провела меня сейчас, когда бросила пистолет Макару и свалила на его джипе вместе с носителем, к любовнику. К тому самому долбанному счастливчику, ублюдку, который посылал ей гребаных плюшевых медведей, ради которого она ложилась под меня и рисковала жизнью. Я посмотрел на Макара и пнул тело носком ботинка, тот завалился на бок. Дохлее не бывает. Жаль, что не я спустил курок, жаль, что не сжёг обоих, как планировал. Но все впереди. Игра не окончена и теперь ход за мной. Последний ход. Я найду тебя Кукла и никуда не сбежишь, не скроешься от меня. Пусть теперь ОН оплакивает тебя. Если только ты нужна ему так же дико, как и мне. Я наклонился к трупу и пошарил в карманах. Достал сложенный пополам чек и развернул его. Долго всматривался в буквы, цифры, номера и даты. Потом смял и сунул в карман, посмотрел на часы.

Значит у меня осталось не так уж много времени. До рассвета. Мне хватит. Вполне.

"— Обещаю. Никаких игр. Эта последняя.

Прижал к себе, шумно вдыхая запах ее кожи и духов.

— Если врёшь — убью.

Смотрит мне в глаза и улыбается. Такая красивая, аж дух захватывает. До боли красивая, до безумия. Кружится, а платье колоколом вздувается вокруг стройных ног и волосы струятся по плечам. Окутывая меня волшебством. Алое на белой коже и глаза зелёные, затягивают, соблазняют, сводят с ума, обещают рай. Последний танец…Первый…Не важно…Обжигает каждый шаг и движение. На нас смотрят, а нам все равно. Сейчас можно все. Скоро все узнают, что она только МОЯ.

— Если вру — убей.

— Убью, не сомневайся…"

Какая чёртовая дыра. Лифт не работает. Поднимаюсь по ступеням, не торопясь, сжимая плюшевого медведя холодными пальцами. Романтика, мать ее. Лживая сука. Гребаная лживая тварь…любимая тварь…незабытая тварь…сдохну без неё.

Толкнул дверь квартиры ногой и захлопнул за собой. Её увидел сразу. Собирает вещи в сумку, торопится. Подняла голову и замерла. Побледнела. Знает зачем пришёл. По глазам вижу, что знает. Швырнул ей медведя, она поймала и прижала к груди. Мать ее, лучше б она заорала, оправдываться начала, умолять.

— Последняя игра, помнишь, Маша?

Она кивнула и осторожно положила игрушку на край постели. Я достал пистолет и взвёл курок, направил на неё. Я знал, что не испугается. А даже если и боится виду не покажет.

— Одно спросить хочу — почему? За что, а Маш, за что? Ведь уехать могла и рассказать всё могла, а ты так…по-сучьи. Хуже выстрела в спину.

Она молчала просто смотрела на меня и молчала, иногда переводила взгляд на двери. Нервничала немного. А кто б не нервничал, глядя своей смерти в глаза?

— Ждёшь кого-то? — я усмехнулся, а она отрицательно качнула головой, а я вижу, что ждёт, по глазам вижу. Значит, надо поторопиться, не то помешают, а это только между нами. Между мной и ею. Никого не касается. В этой игре победителей не будет и в обойме всего две пули осталось. Одна ей и одна мне.