Моя прелестная роза - Мэри Патни

Среди тем, которые они никогда не обсуждали, была и первая жена Стивена. Когда Розалинда выразила свое восхищение поразительно красиво вышитым каминным экраном в, ее гостиной, Стивен буркнул, что это работа Луизы. После этого Розалинда стала обращать особое внимание на чудесные вышивки, разбросанные по всему дому. Подушки на кровати и креслах, занавеска, книжная закладка, украшенная дивными цветами. Эту закладку Розалинда нашла в Библии и внимательно прощупала искусные стежки кончиками пальцев. Пастельный портрет Луизы позволил Розалинде судить, как выглядела се предшественница. Луиза была настоящей красавицей с небольшими умелыми руками. В ее красоте было что-то неземное.

Иногда Розалинда подумывала, уж не скорбь ли по Луизе явилась причиной недуга, поразившего Стивена. В жизни ей не раз приходилось наблюдать, как смерть одного любимого супруга влекла за собой скорую смерть другого. Она даже подозревала, что если один из ее родителей и пережил бы другого, то не надолго. Невозможно было даже представить, чтобы Томас и Мария могли жить друг без друга.

Она вложила закладку обратно в Библию, где ею отмечен был двадцать второй псалом: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною».

Что-то сдавило ей горло. Что до Стивена, то он чувствует страх. Никогда об этом не говорит, но она хорошо различает его темную тень, ибо сама живет в постоянном страхе. Да и как не испытывать страха, если в душе нет великой веры? У нее самой множество мелких страхов. Но она хотя бы опирается на твердую веру. Стивен, несомненно, наделен большим мужеством, об этом свидетельствует его спокойствие. Усиленно наслаждаясь радостями жизни, он безропотно расплачивается за это все усиливающейся болью в животе.

Отбросив эти мысли, она решительно отложила в сторону Библию. Откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Скоро надо уже наряжаться к музыкальному вечеру миссис Кассел. По примеру Марии она несколько минут мысленно готовилась появиться на людях обаятельной и красивой.

К сожалению, она так мало может сделать для Стивена. Но, во всяком случае, постарается вести себя так, чтобы он мог гордиться ею.

В то время как карета ехала к дому миссис Кассел, Стивен мрачно размышлял, в самом ли деле ему остается жить всего тридцать один день. Насколько точна может быть эта цифра? Три месяца — самый минимум, возможно, он протянет и значительно дольше. Именно так он до сих пор полагал. Но теперь Стивен серьезно засомневался, что выдержит третий месяц. Он остро сознавал, что жизненный ритм его организма меняется и вместе с тем неуклонно наступает физическая деградация.

В скором времени он перейдет незримую границу и уже не сможет даже имитировать нормальную жизнь. А если боль будет все возрастать, смерть придет как желанное избавление.

Но он не хотел умирать. Не хотел умирать. Он смотрел на профиль Розалинды, четко вырисовывавшийся на фоне окна. Ему хотелось еще так много узнать о ней. Хочется сделать так много вместе с ней и для нее. По утрам его день начинается с ее сонной улыбки, а по вечерам, когда она укладывается в постель, заканчивается тихим вздохом. Со времени их последнего посещения прихода святой Екатерины под глазами у нее лежат тени, но для него у нее всегда наготове улыбка. Она постоянно дарует ему тепло, дарует самое себя. Роза, его дивно-прекрасная роза.

Итак, тридцать один день. Может быть, больше, может быть, меньше. «Внемли моей просьбе, если Ты существуешь. Господи: пусть будет больше».

Карета остановилась перед домом миссис Кассел. Они опоздали, и когда дворецкий впустил их, уже начали играть клавикорды. Граф и графиня кончили принимать гостей и хотели уже идти в салон, где начинался концерт, но возвратились, чтобы радушно приветствовать новоприбывших.

Лорд Кассел представился Розалинде, тогда как его супруга, высокая, державшаяся с большим достоинством женщина, которой шел уже шестой десяток, протянула руку Стивену.

— Я так рада, что вы смогли приехать, Ашбертон. — :

Она понизила голос и насмешливым заговорщицким тоном сказала: — Я просто умираю от желания увидеть новую герцогиню. Все говорят, что она — само очарование и красота.

— И они не ошибаются. — Он склонился над рукой ее сиятельства. — Извините, что опоздали. Захромала лошадь. Надеюсь, мы будем прощены и допущены на музыкальное празднество.

— Герцог может опаздывать повсюду, кроме священных пределов королевского дворца, — не без некоторого ехидства сказала графиня.

— Да. И все же человек воспитанный не должен опаздывать. — Он повернулся к Розалинде, которая смеялась какой-то шутке Кассела. — Я хочу познакомить тебя с хозяйкой, дорогая.

Розалипда с улыбкой обернулась. В шелковом, янтарного цвета платье она казалась в этот вечер особенно лучезарной.

— Присутствовать здесь — большое удовольствие, леди Кассел. Клавикорды звучат просто божественно.

Леди Кассел протянула — и тут же уронила руку. Глядя на Розалинду, она смертельно побледнела. И вдруг совершенно неожиданно упала в обморок.

Стоявший совсем рядом Стивен успел ее подхватить, поэтому она не упала на мраморный пол.

— Энн! — воскликнул лорд Кассел и, подбежав к жене, поддержал ее.

Ее веки, затрепетав, открылись.

— Со мной… со мной все в порядке, Роджер. Помоги мне дойти до библиотеки. Ашбертон, и вы тоже идите с нами. — Она посмотрела на Розалинду и опять задрожала. — И ваша жена тоже.

Обменявшись с Розалиндой недоуменными взглядами, Стивен помог Касселу отвести нетвердо стоявшую на ногах женщину в библиотеку, примыкавшую к вестибюлю. Муж усадил ее на диван, дворецкий поднес ей бокал бренди и тут же, по знаку графа, удалился.

Леди Кассел глотнула бренди, и ее лицо чуть порозовело.

— Извините, что напугала вас всех. — Она перевела взгляд на Розалинду. — Дело в том, что вы поразительно, я бы даже сказала, сверхъестественно похожи на мою младшую сестру, Софию. Моя девическая фамилия Уэстли. Нет ли между нами какой-нибудь родственной связи? Розалинда напряглась:

— Я… я не знаю. Я найденыш. Когда меня удочерили, мне было три года.

— Когда и где вас нашли? — резко спросила графиня. Розалинда поудобнее устроилась в кресле, схватившись руками за подлокотники. — Меня нашли на набережной здесь, в Лондоне, летом 1794 года.

В воцарившемся молчании были хорошо слышны сладостные звуки моцартовской сонаты, доносившиеся из салона. — Силы небесные! — Прижав руку к груди, леди Кассел посмотрела на своего мужа. — Неужели такое возможно, Роджер?

Притихшая Розалинда напомнила Стивену кролика, ожидающего нападения лисы. Он подошел к ее креслу и успокаивающим жестом положил ей руку на плечо.