Моя прелестная роза - Мэри Патни

В глубине ее души, угрожая подорвать спокойствие, зашевелилось что-то темное, зловещее. Она даже вздрогнула. Но отрицательно помотала головой.

— Хорошо, что я туда съездила. На ее губах промелькнула печальная усмешка. — Но не все, что для нас хорошо, бывает приятно.

В открывшихся дверях показался пожилой человек с куском сыра в руке. Рядом с ним стоял пес с грустными глазами.

— Да?

— Я Ашбертон, — сказал Стивен. — Извините, что оторвал вас от еды. Вы сторож Фарли? Если да, то вас должны были предупредить о моем приходе.

— Да. — Фарли шагнул в сторону, пропуская Стивена и Розалинду в запущенный вестибюль. Стивен с серьезным видом подождал, пока пес одобрительно фыркнет, и только тогда сказал:

— Вы не возражаете, если мы осмотрим все сами? — Пожалуйста, сэр, а я вернусь обратно в фойе. — Фарли откусил кусочек сыра и пошел по боковому коридору, сопровождаемый лениво трусившим рядом с ним псом.

Розалинда прошла прямо в зрительный зал. Он был тускло освещен высокими подпотолочными окнами.

— Какой чудесный театр, — сказала она, опытным взглядом осматривая сцену и места для зрителей. — Достаточно вместителен и в то же время невелик, чтобы актеры могли говорить, не напрягая голоса. Ничего похожего на «Друри-Лейн»: он, конечно, очень красив, но все амбары по сравнению с ним кажутся уютными.

— «Атенеум» никогда не имел королевского патента, у него довольно богатое прошлое. Им управляли разные директора, и зрелища в нем показывались разные. — Стивен углубился в проход между рядами скамей без спинок. — Отсутствие средств помешало перестроить «Атенеум» в большой театр наподобие «Ковент-Гардена» или «Друри-Лейн». Я с удовольствием бывал здесь и был огорчен, когда «Атенеум» закрылся.

Идя за ним следом, она чихнула.

— Он нуждается в полном переоборудовании.

— Совершенно верно. — Он достиг места, где размещался оркестр. Отсюда на сцену вела узкая лестница. Обернувшись, он протянул руку. — Ипполита, ты последуешь за мной?

Жизнь была много проще, когда он был мистером Ашем, а она бродячей комедианткой. Стремясь хоть на несколько минут вернуться в прошлое, она расстегнула плащ, чтобы он развевался как королевская мантия, и, преобразившись в повелительницу амазонок, взяла руку мужа.

— С удовольствием повинуюсь тебе, дражайший Тезей.

Они поднялись на сцену, как если бы был их выход в пьесе «Сон в летнюю ночь», но Стивен изменил роли, наградив ее смачным театральным поцелуем, как это делал, когда играл любвеобильного герцога в «Неверном возлюбленном». Однако, невзирая на отсутствие публики, его поцелуй был полон самого искреннего чувства. Очевидно, он уже оправился от недавнего приступа боли.

Когда их уста наконец разомкнулись, она рассмеялась. Жгучее дыхание страсти развеяло холодок, еще оставшийся в ней после их утренней прогулки в минувшее.

— Вы забываетесь, сэр. Ведь мы не одни, а перед публикой.

Он улыбнулся. Его загорелая кожа собралась в мелкие морщинки вокруг глаз.

— Тут никого нет, только мыши и пауки.

— Неправда. — Вырвавшись из его объятий, она вышла на авансцену. — Зал полон призраков перебывавших здесь людей: они готовы смеяться, плакать или швыряться гнилыми апельсинами, если что-нибудь им не нравится. — Она изящно поклонилась незримой публике, левой рукой придерживая юбки, а правой гордо подняв букет.

Он заинтересованно спросил:

— Значит ли это, что нам следует попрактиковаться в поцелуях, чтобы достичь профессионального уровня? Она кокетливо улыбнулась, но покачала головой:

— Вы знаете, чем это кончится, мой господин и повелитель, мы только до смерти напугаем пауков.

Посмеиваясь, он прошел в затененную глубь сцены.

— Судя по остаткам декораций, в последний раз здесь исполнялась какая-то мрачная готическая мелодрама. — Он отодвинул в сторону полотно с изображением отдаленного зловещего замка. За ним оказалась залитая солнцем идеализированная пасторальная сцена, которая, очевидно, служила декорацией для счастливого конца.

Розалинда наблюдала за его ловкими атлетическими движениями, стараясь запомнить еще один образ для своей личной портретной галереи. Мысленно она назвала картину: «Стивен в его прекрасном, героическом обличье». Появись он в черном костюме, традиционной одежде Гамлета, это была бы настоящая сенсация. Темный камзол подчеркивал бы ширину его плеч, а широкие бриджи — длинные мускулистые ноги. А уж какой у него гульфик…

Эта нескромная мысль заставила ее покраснеть. Она хотела предложить вернуться в Ашбертон-Хаус, но это было бы неблагодарно по отношению к Стивену, который ради нее устроил посещение этого очаровательного театра. К тому же предвкушение могло только усилить ожидающую их конечную радость.

Она с наслаждением понюхала букет. Может быть, Стивен и по-настоящему любил свою первую жену, но и его второй жене не на что жаловаться.

Он поднял глаза:

— Эти веревки и висячие дорожки вверху, вероятно, использовались для всяких сценических эффектов? Она кивнула.

— И я насчитала не меньше трех потайных дверей, откуда могли бы появляться призраки и всякие сверхъестественные существа. Брайану очень бы здесь понравилось.

Он усмехнулся:

— Для того чтобы летать по воздуху, не надо хитроумных приспособлений. В замке Бурн даже Мария раскачивалась среди деревьев, как обезьяна.

Она рассмеялась, вспомнив эту картину. Казалось, долгие годы отделяли их от святой Екатерины и старой Молли.

— Может быть, нам стоит осмотреть весь театр? Она заткнула цветы за корсаж.

— Тогда мне придется вернуться домой и немного полежать. Сам знаешь, день выдался довольно тяжелый.

— Ах вот как. — Понимающе кивнув, он открыл дверь в задней части сцены. — Тяжелый день.

Улыбаясь» она вышла через открытую дверь. Из Стивена мог бы получиться прекрасный комический актер. При желании он мог вложить лукавый смысл в самое простое замечание.

В «Атенеуме» оказалось множество артистических уборных, гримерных и мастерских. Выросшая в театре Розалинда смешила Стивена своими уморительно забавными замечаниями. Оба они играли в тонкую игру, которая разжигала их чувства в ожидании возвращения домой. Когда он открывал дверь, она непременно задевала его своими шуршащими юбками. Он же пользовался любым поводом, чтобы, взяв ее за руку, погладить ладонь.

Максимум соблазна и максимум возможностей. Осмотрев нижний этаж, они поднялись выше. Здесь размещалась мастерская для изготовления декораций.

— Странная история, — заметила Розалинда, когда увидела посреди мастерской полузаконченные декорации. — Театр, должно быть, закрылся совершенно неожиданно.