Слёзы Эрии (СИ) - Эйлин Рэй

В тот момент, когда я вошла в лес, время остановилось. Я брела по дороге, а луна будто застыла на черном небе, не собираясь уступать место рассвету. Чтобы успокоиться я предалась мечтам о том, как вновь воссоединюсь с Эспером, почувствую прикосновение его разума и смогу похвастаться, как преодолела все препятствия в одиночку. Я хотела, чтобы тамиру мной гордился.

Внезапно я резко остановилась, осознав, что не знаю куда иду — в какой стороне болота, как долго до них и по какой дороге. Я сбросила с плеч сумку и порывшись в многочисленных карманах нашла карту и даже компас — под толстым стеклом плавно подрагивали две стрелки, одна, как и положено указывала на север и юг, а вторая светло-бирюзовая замерла на северо-западе, указывая точно на земли Клаэрии.

Развернув карту, я попыталась разобрать ее при бледном свете луны, проникающем сквозь переплетение ветвей. Но вскоре сокрушенно опустила руки и закусила губу. Какой прок от карты, если я не умею ее читать? О чем я вообще думала, отправляясь в дорогу? Как буду добывать еду, когда кончатся запасы? Я даже не умела разводить костер, чтобы согреться холодной ночью. Что я стану делать, если столкнуть с хищником? А ведь леса Гехейна полнились не только волками и лисами, известными мне, но и более устрашающими и необычными существами.

Я зло скомкала карту и пнула камешек, попавший под ногу.

Меня затопил яростный гнев. Я злилась на Ария за то, что он толкнул меня на незнакомую дорогу, заставляя пройти по ней в одиночестве, за то, что больше не подавал руки, когда я оскальзывалась на рыхлых кочках и не сжимал мои пальцы, придавая сил. Злилась на шинда, разрушивших мою спокойную жизнь, на Бездонного, отнявшего Эспера, и на саму себя за беспомощность и бесполезность. Под ногами загудела земля, а руку пронзила острая боль. Слезы Эрии в браслете проснулись, тускло засветившись в ночи, но даже они разожгли мой гнев еще больше.

Не знаю, как долго я простояла, мысленно проклиная всё то, что пошатнуло мою жизнь, но всё же боль в руке пересилила мою злость. Гул под ногами стих и, глубоко вдохнув, я вновь продолжила путь, не разбирая дороги — главное найти место для безопасного привала, а утром я вновь попытаюсь разобраться с картой.

— Далеко собралась? — резкий возглас Шеонны пронзил спящую тишину.

От неожиданности, я подпрыгнула на месте, в защищающем жесте, прижав к себе переноску с Эспером.

— Почему меня не позвала? — возмущенно взмахнула руками подруга.

От бега ее кудрявые непослушные локоны были всклокочены сильнее обычного. За спиной висел лук, а дорожная сумка медленно соскальзывала с плеча.

— Шейн сказал, что утром вы возвращаетесь в Эллор, — виновато пролепетала я.

— Шейн сказал, — едко передразнила подруга. — А что тебе сказала я? Мне плевать чего хочет Шейн!

Я нервно закусила губу. Мне так хотелось, чтобы Шеонна пошла со мной, без нее я действительно не справлюсь, не осилю долгую дорогу и ни дня продержусь в лесу. Но чем дольше я всматривалась в ее лицо, тем ярче становились воспоминания из прошлого Эспера. Однажды Шейн уже потерял сестру, и я не могла отнять у него еще одну — кто знает куда нас заведет эта тропа.

Не найдя подходящих слов, я демонстративно закинула на плечо сумку — из-за тяжелого веса это вышло не так театрально, как я представляла, — и направилась прочь от подруги.

— Эй, — угрюмо окликнула Шеонна, и я замедлила шаг. — Ксаафания не в той стороне.

Я сокрушенно сбросила сумку и осела сверху на подкосившихся ногах.

❊ ❊ ❊

Признать слабость оказалось очень легко. Ведь единственное, что у меня получалось лучше всего — это проигрывать, отступать и трусливо прятаться за чужими спинами. Я даже не испытывала стыда за свою беспомощность, когда покорно плелась за Шеонной, возглавившей наш маленький отряд на пути, возможно, к смертельной опасности.

Мы устроили привал с первыми проблесками зари. Золотые лучики, выглянувшие из-за горизонта, будто игривые котята, мягко промчались по земле у наших ног, шмыгнули в высокую траву и там, где их теплые хвосты коснулись листьев, вспыхнули бриллианты утренней росы. Слева от нас сонно, едва слышно, шуршали ели, а справа через сотню метров зеленое море резко обрывалось в зияющий оскал пропасти. Снизу от подножья обрыва доносился громогласный рев бурной реки.

Объятая страхом перед оглушающими раскатами и ветром, беснующимся у края, я держалась как можно ближе к деревьям. Шеонна расстелила карту на самом сухом клочке земли, который ей только удалось найти, и с задумчивым видом изучала путанное переплетение троп и рек.

Неожиданно мир вокруг затих: оборвались веселые трели птиц, замерли воды дикой реки, успокоился ветер, нещадно трепавший высокую траву. Я вскочила на ноги и опасливо попятилась, машинально прижав к груди переноску с Эспером, но к моему ужасу она оказалась пуста.

— Эспер, — хрипло позвала я, но тишина поглотила мой зов.

Я испуганно завертелась. Шеонна тоже исчезла. Не было ни подруги, ни дорожной сумки, брошенной у старого мшистого пня, а в том месте, где еще недавно лежала карта спокойно колыхалась не примятая трава.

В очередной раз крутанувшись на месте, я едва не столкнулась с Тенью, неожиданно возникшей за моей спиной. Вскрикнув, я отпрянула, а Бездонный только смерил меня безучастным взглядом — если, конечно, он действительно мог видеть теми бирюзовыми огнями, которые пылали в широких глазницах.

— Приятно быть чьей-то музой. У тебя талант, девочка.

Я судорожно вдохнула и медленно обернулась, уже зная кого увижу — этот нарочито спокойный низкий голос, звучащий с легкой насмешкой и затаенной угрозой, был мне хорошо знаком.

Шинда с отрешенным самолюбованием рассматривал один из рисунков, небрежно вырванных из моего блокнота. Разноцветные по-кошачьи сощуренные глаза медленно скользили по карандашным линиям портрета, повторяющим изгибы худощавого лица. Присутствие Призрака в моем сне пугало, отзываясь неприятными колючими мурашками на коже. Но я лишь окинула мимолетным встревоженным взглядом его бледную, будто поддернутую пеленой и от того менее реалистичную, фигуру, и вновь уставилась на Тень. В этом кошмаре она пугала меня сильнее всего, заставляя испытывать настоящий липкий ужас, окутывающий тело и сжимающий внутренности в стальных тисках, ведь в тонких лапах твари, сотканных из тьмы, лежал Эспер.

Я беспомощно открыла рот, но страх сковал легкие не позволяя дышать.

Тамиру умирал на моих глазах.

Его тело стремительно иссыхало, некогда мягкие бока впали, тонкая с проплешинами кожа обтянула острые кости и покрылась красными гниющими язвами, сочащимися темной кровью. Я следила за смертью друга широко распахнутыми глазами — Тень поймала меня в ловушку и не позволяла отвести взгляд. Вскоре от Эспера остался лишь скелет, но ребра всё еще вздымались в такт дыханию разложившихся легких, а меж серых костей слабо пульсировал темно-алый кристалл, в который обратилось его мертвое сердце.

Ноги подкосились, и я беспомощно осела на землю.

Шинда сел между мной и Бездонным. Черты его лица прояснились, и я с недоумением отметила, что в них что-то изменилось: острые скулы смягчились, широкий подбородок, наоборот, заострился, на губах играла живая надменная, усмешка, белая кожа больше не выглядела такой мертвенной, как прежде, а цветные глаза, кажется, поменялись местами.

Мой ли Призрак был передо мной?

— Я ведь могу освободить твоего друга, — мягко произнес он. — Просто скажи мне, где ты.

Предложение звучало заманчиво и у меня не было ни крохи сомнения в том, что шинда действительно имеет власть над Тенью: Призрак способен повелевать тварью, проникать в мои сны с ее помощью и мог в любой момент мог отпустить Эспера. Но как бы сильно я не желала спасти своего друга и заплатить за его жизнь любую цену, я держала свои губы плотно сжатыми. В глубине чужой голос вопил: «Не сдавайся, не верь его словам». Он был сильнее меня, источал уверенность и силу, опаляя стремлением защитить. Подобной силы я никогда не ощущала даже от Эспера.