Слёзы Эрии (СИ) - Эйлин Рэй

Когда сил на слезы не осталось и соленые дорожки подсохли на моих щеках, друзья сбивчиво рассказали о том, как им удалось отбить нападение Охотников, как они нашли меня в поле без сознания и двое суток Эспер нес меня на спине до самого Перепутья. Но я практически не слышала их слов, и, отрешенно разглядывая темное пятно на испещренной трещинами столешнице, не ощущая ничего кроме опустошения.

Голоса друзей стихли. Вскоре их место заполнили оживленные беседы постояльцев и глухой звон глиняных кружек.

Вокруг только и слышались недавно дошедшие до Перепутья разговоры о загадочных бандитах, осмелившихся напасть на самое сердце Эллора, а также нелепые россказни об опасных хищниках, тамиру, подстерегающих людей на торговых трактах. За бокалом крепкой настойки мужчины обменивались байками о страшных монстрах, с которыми столкнулся какой-нибудь друг или дальний родственник и конечно же вышел победителем, обезглавив чудовище. Вот только доказательств этому противостоянию не существовало, ибо, как уверяли мужики, после смерти про́клятая голова развеивалась на ветру черным прахом.

— Если тамиру действительно захотят крови, то перегрызут им глотки во сне в их собственных кроватях, а не будут охотиться на дорогах, — недовольно проворчал Арий, скрестив на груди руки.

Прислушиваясь к мужскому бахвальству и нелепым байкам, я с трудом сдерживала подступающую к горлу тошноту, живот крутило от волнения и тревоги. Каждый раз, когда за одним из столов взрывался громкий ликующий смех, я невольно вздрагивала, крепче прижимая к себе тряпичную сумку, в которой спал рыжий кот, — Арий не одобрял решение брата, но подготовился, соорудив для тамиру удобную переноску, не привлекающую лишнего внимания. Хотя откуда нам было знать о удобстве и комфорте рыжего кота — на том месте, где раньше я ощущала разум Эспера теперь разверзлась бездонная пропасть.

Эсса с жадным любопытством рассматривала людей, ловила каждое оброненное слово и недовольно кривилась, замечая похотливые взгляды, направленные в ее адрес. Когда один из подвыпивших мужчин заигрывающее подмигнул девушке, сопроводив это непристойным жестом, она обворожительно улыбнулась в ответ и с размаху вонзила острый нож в столешницу. Арий обернулся, смерив пьянчугу угрожающим взглядом, и тот неуверенно сжался.

Несмотря на свежие душевные раны, вскрытые Бездонным, рядом с друзьями я чувствовала себя сильной. Казалось, пока мы вместе, горы будут расступаться на нашем пути, Охотники не осмелятся скалить клыки спинами, а ведьмы не посмеют отказать в помощи. Казалось, вместе мы способны изменить Гехейн. Но стоило Шеонне невзначай поинтересоваться о дальнейших планах, суровая реальность обрушилась на меня будто ушат ледяной воды, напомнив, что наша команда никогда не была единой и вряд ли такой станет.

— Вернемся в Эллор, — не раздумывая ответил Шейн, — попросим помощи в Академии.

Арий едко оскалился:

— Отличный план! Ученые будут рады заполучить такой прекрасный образец живого тамиру для опытов и препарирования. Тебя может быть даже похвалят или повысят. Если, конечно, ты доберешься до своего города живым, и я не вскрою твою глотку раньше, чем ты перешагнешь порог трактира.

Арий угрожающе привстал, но Эсса заставила его сесть на место, твердо надавив на плечо.

— Мы пойдем на болота, как и планировали, — вмешалась я.

— Ведьмы убьют Эспера еще с большим наслаждением, чем люди, — холодно напомнил Шейн.

— О, так ты даже не отрицаешь, что хочешь доставить своим сородичам удовольствие, позволив казнить моего брата, — разозлился Арий.

— Ведьмы его не убьют, — тихо ответила я, обняв спящего кота сквозь грубую ткань сумки.

— Почему ты в этом так уверенна? — Шейн вопросительно изогнул бровь.

Я рассеянно потупила взгляд.

Надежда — единственное, что оставил для меня Эспер прежде, чем погрузился в беспробудный сон и отдал свою душу на растерзание Бездонному. Но у меня не хватило сил произнести это в слух. Я не могла найти подходящих слов, способных поселить веру в душу человека, стремящегося вернуться домой. Шейну были безразличны мои чаяния, как и я сама. Он просто хотел забрать сестру и уйти в то место, которое знал и где чувствовал себя в безопасности. Отчасти я ему даже завидовала — у меня не было подобного места в Гехейне. Всё, что я могла: лишь боязливо прятаться за могучей спиной Эспера, но Бездонный отнял и его.

Молчание затянулось. Приняв его за моё отступление, споры вспыхнули с новой силой.

Без строгого надзора Эспера парни буквально слетели с катушек. За спиной Шейна больше не скалились волчьи клыки, отвращая от драки, и он был готов дать волю своим кулакам. Только благодаря грубому вмешательству Эссы удалось предотвратить несколько назревающих потасовок. Арий же нарочно распылял конфликт. Он злился на Эспера, на меня, на весь мир и искал выход своему гневу в едких словах, порой пересекающих черту.

Я больше не вмешивалась. Мне было всё равно к чему приведут эти споры. Не имело смысла, какое решение примут для себя Шейн или Арий — мой путь лежал на болота, и никто не в силах этого изменить.

Шеонна сидела рядом со мной и, устало подперев голову рукой, наблюдала за не иссякающей ссорой. Всё чаще недовольные рычания парней переходили в громкие крики, тогда я демонстративно закрывала уши или прятала лицо в сложенных на столе руках, чтобы не видеть гневных раскрасневшихся лиц.

Как же они меня утомили.

К моей радости, недовольные споры и грызня парней не привлекли нежелательное внимание постояльцев. В трактире и без нас было шумно — над головами разносилась веселая трель лютни и звучные завывания барда, а за соседними столами стоял оглушительный гвалт, заглушающий даже голос Шеонны, отпускающей саркастические комментарии.

В конце концов Арий и Шейн успокоились. Запал их гнева и личной неприязни иссяк под натиском усталости, и, недовольно пыхтя, они лишь злобно прожигали друг друга взглядами. Эсса облегченно откинулась на спинку стула.

С наступлением ночи часть посетителей разошлись по домам, разговоры за столами перешли на полушепот, а музыка барда стала тише и приобрела заунывные нотки.

Шеонна лениво потянулась.

— Вы как хотите, а я спать, — сообщила она и, не дожидаясь ответа, направилась к лестнице.

Я поспешила за подругой. В отличие от неё меня не мучала сонливость, даже мысли о сне отзывались диким страхом: вдруг сомкнув веки я вновь окажусь в черной паутине Бездонного? Но оставаться за одним столом с Шейном и Арием, от ненависти которых буквально трещал воздух, было так же невыносимо.

Шеонна не спеша протискивалась между близко расставленными столами. Внезапно один из стульев на ее пути отодвинулся, и подруга не успела отпрянуть в сторону, столкнувшись с невысокой взбитой девушкой, поднявшейся из-за стола. Та коротко вскрикнула от неожиданности, глиняная кружка выскользнула из ее рук, с глухим треском разбившись. По полу растеклась темная лужа, окутавшая нас крепким хмельным запахом.

— Простите, — виновато ахнула Шеонна.

Растерянность на лице незнакомки в мгновение сменилась яростью, исказившей миловидные черты. Дрожащие в канделябрах огоньки проложили тяжелые тени по её нахмуренному лбу и белому шраму, стянувшему левую щеку будто мятый холст. Презрительно рыкнув, девушка оттолкнула Шеонну и опрометью выбежала из трактира. Я поймала подругу под руку, проводив незнакомку удивленным взглядом.

— Сив, — озадаченно окликнул её мужчина, вскочивший следом из-за стола.

— Сумасшедшая какая-то, — обиженно буркнула подруга и потянула меня к лестнице.

Поднявшись в комнату, я положила рыжего кота на подушку и обессиленно рухнула рядом, прижившись лбом к мягкой холке друга. С каждой прожитой минутой этого бесконечного, невыносимого дня отсутствие Эспера ощущалось всё острее. Нестерпимо тяжело было смотреть на плавно вздымающиеся бока тамиру, поникшие уши, сомкнутые веки и не ощущать его присутствия в своем разуме. Сейчас Эспер казался самым хрупким существом во всем Гехейне. Я крепко обняла кота, мысленно коснулась той непроницаемой черной стены, которая разделила нас, и попыталась передать другу всё тепло и нежность, которые испытывала, надеясь, что эти светлые чувства достигнут его сердца и могут противостоять твари, терзающей звериный разум.