Слёзы Эрии (СИ) - Эйлин Рэй

— И всё? — удивленно воскликнула я.

— Это стоит больше чем ты думаешь, но всё, что Сила поведала моему брату принадлежит Болотам.

Ведьма нетерпеливо протянула руку.

ЧАСТЬ 3. ЗА ГРАНЬЮ СНОВ

208 год со дня Разлома

Море не знало спокойствия уже долгие века. Оно злилось, но эта злость, разъярённым рычанием звучащая в грохоте волн, была полна бессильного отчаяния. И не смотря на сокрушительную вечно голодную ярость, несмотря на воды, потемневшие от крови, море оставалось прекрасным. Однажды увидев его собственными глазами, ведьма уже не могла забыть его чарующей опасной красоты, которая привлекала моряков, а теперь завладела и её собственными снами.

Стоя на краю, она созерцала, как тяжелые волны разбивались о валуны, рвали сами себя на части, разлетаясь тысячами ослепительных брызг, и пенными барашками клубились меж черных каменей, кольями ощетинившихся у подножья утёса. Колючий ветер бесновался над пропастью, толкал в спину, тянул за подол юбки, но женщина оставалась неподвижна.

Ей было предначертано шагнуть с этого самого утёса.

Но не сейчас и не во сне, а наяву, когда тяжесть бед, которые она еще не успела принести, до хруста сдавит плечи и их бремя станет невыносимо. Однажды она не сможет простить себя за судьбы, которые разрушит своими речами, и за жизни, которые отнимет чужими руками, чтобы исправить собственную ошибку. Ведьма знала чьи это будут жизни, она уже слышала их далёкий полный невыносимой боли и отчаяния крик.

Если бы она только могла их уберечь… Если бы только ветер подсказал где она оступится…

Но ветер предательски молчал. Она неустанно задавала ему вопросы, а он затихал и ласковой сонной кошкой сворачивался у ног.

Одно ведьма знала точно — это случится из-за слов. Однажды она случайно обронит их, будто сочные яблоки из плетённой корзинки, и в чужих руках плоды нальются жгучим ядом. Но что за слова могли причинить столько боли?

Женщина подняла задумчивый взгляд к небу. Ночь стремительно опускалась на равнину, в её сне окрасившись в цвет спелой сирени и озарившись светом очень далёких чужих звезд.

— Очень глупо вторгаться в мои сны. Они могут быть опасны. — Не оборачиваясь подметила ведьма.

— Они так же безобидны, как и людские, — ответил ей сухой мужской голос. — Теперь их не охраняют Болота и останки Эсмеры.

— Чего ты хочешь? — устало спросила женщина и, повернув голову, встретилась взглядом с разноцветными глазами шинда.

Он лениво пожал плечами.

— Ничего. Я гулял по людским снам, неожиданно увидел, как несколько из них грезят о женщине, пришедшей с болот, и мне стало любопытно. Любопытно, как выглядят сны тех, перед кем трепещут люди и тех чьи предки обрекли целый народ на долгую мучительную смерть.

Ведьма грустно улыбнулась.

— Ты будешь разочарован, но там на болотах мы не видим снов. Сны — магия людских земель.

Мужчина пропустил её слова мимо ушей — не об этом он желал говорить.

— С самого детства мне не даёт покоя вопрос: почему ведьмы просто не убили наших отцов?

— Среди нас нет убийц, — голос ведьмы звучал беспечно равнодушно, будто не замечая закипающую в шинда ярость.

— Конечно, — в колючей усмешке оскалился он, — вы ведь не пачкаете собственных рук, за вас убивают время, солнце и люди. Но ваши предки совершили ошибку, запирая нас на далёкой земле под тяжестью гор и позволяя копить нашу Силу и злость.

— Неужели? — уголки женских губ приподнялись в лукавой улыбке, а изумрудные глаза пытливо впились в бледное мужское лицо.

Ведьма твердо шагнула вперед. Под её босой ногой хрустнула тонкая веточка и обратилась в серую надломленную кость. Мир вокруг пошел трещинами: море затихло в благоговейном спокойствии, зелёная трава равнины истлела, обнажив каменные, покрытые пылью плиты, небо почернело и над головой сомкнулись тяжелые своды древнего дворца, возведенного еще до прихода четверых богов.

Шинда попятился, его взгляд испуганно заметался по затянутым паутиной стенам — впервые кто-то вторгся в его собственные сны.

Ведьма остановилась возле каменного саркофага, в котором покоилась красивая златовласая девушка. Её щеки всё еще хранили румянец жизни, но Смерть алыми пятнами на белом подвенечном платье наложила на неё свою печать.

— Не любопытства ради ты бродишь по снам. Что на самом деле ты ищешь? — холодно спросила ведьма.

— Силу, способную вернуть жизнь, — на удивление честно признал шинда.

— Кому?

Мужчина опустил полный тоски взгляд к лицу мертвой девушки и с любовью прижал ладонь к её холодной щеке.

— Ложь, — сердито ответила ведьма и приказала: — Покажись.

— Я и так стою перед тобой.

— Передо мной стоит жалкая испитая древним Словом кукла, загнанная в ловушку собственного разума. Я же хочу узреть кукловода.

Губы шинда растянулась в широкой весёлой улыбке. Его лицо стало медленно меняться, словно невидимый скульптор вылепливал новые черты поверх старых: острые скулы смягчились, широкий подбородок заострился, бледные губы приобрели хищную резкость линий, левый глаз лишился цвета, поддернувшись серой вуалью, а правый, наоборот, наполнился зелеными красками. Худые, но мужественные плечи обрели женскую угловатость, а под мужской льняной рубашкой проступили очертания округлых форм.

Ведьма опустила взгляд к саркофагу.

На месте мертвой девушки в холодном камне клубилась тьма. Она тянулась к опущенной руке шинда, льнула к ладони будто осиротевший ребенок к матери, а под ней проглядывались испещренные трещинами кости.

Впервые за время разговора ведьма ощутила необузданный страх, поднимающийся с глубин ее сердца.

Кому бы не принадлежали эти останки, они были древнее самого Гехейна и таили в себе тьму из которой был порожден этот мир и в которою он мог обрушиться вновь, если однажды это существо обретет жизнь.

— Что ты хочешь от меня?

— Ты ведь ведьма, — насмешливо сощурилась шинда. — Расскажи, что предвещает мне будущее?

Ведьма смерила ее сердитым взглядом и плотно сжала зубы.

— Ооо, так значит я права! Ты его не видишь?! — весело засмеялась шинда. — Вы, ведьмы, слепнете, глядя на наш народ. Так вот почему никто из вас не предрек рождение наших предков и нашу нынешнюю свободу. Что ж, полагаю судьба на нашей стороне!

— Но не на твоей, — холодно отрезала ведьма.

Тихий ветер неожиданно зашелестел над её плечом, в нежном ледяном поцелуе коснулся губ и слова сорвались с них прежде, чем женщина успела понять их смысл.

— Даже если ты найдешь то, что так отчаянно ищешь у тебя ничего не выйдет. Её Сердце уже давно бьется для другой.

А вот и они — те самые слова. Лёгкая скорбная улыбка коснулась губ ведьмы и ветер вновь закружил вокруг, сплетая в своих крыльях грядущие крики раненых душ.

— Чье Сердце? — с жадным придыханием спросила шинда.