Без компромиссов: Гонки по вертикали. Я, следователь… (сборник) - Аркадий Вайнер

1. Смерть неизвестного мужчины, обнаруженного утром 4 сентября с/г на 38-м километре Ялтинского шоссе, наступила не более чем за 8—10 часов до момента его судебно-медицинского исследования, т. е. не ранее 24 часов 3-го – 2 часов 4 сентября.

2. Порез на ладони левой руки гр-на Дахно М. С. возник 1—2 сентября в результате воздействия предмета с острым режущим краем.

3. Кровь человека, убитого на шоссе, относится к группе Оаб [I].

Кровь гр-на Дахно, равно как и кровь, обнаруженная на его пиджаке, относится к группе Аб [II] и не принадлежит убитому.

Полное экспертное заключение будет Вам направлено после его оформления.

Эксперт кандидат медицинских наук Халецкий.

5 сентября

Лист дела 18

Эх, каких только не было на рынке цветов! Гладиолусы, хризантемы, гортензии, астры! А роз не было. Я дважды прошел вдоль цветочного ряда – роз не было. Можно, конечно, купить гладиолусов. Но мне нужны были розы. Наверное, поэтому их и не было. Ведь даже в очередь за мной никто не становится.

И тут передо мной вырос Мишка-Копыто. Мы не виделись много лет, с тех пор, как я сдал его конвою Бутырской тюрьмы. Но к каждому Новому году он присылал мне поздравительные открытки и благодарил за разговоры «душа в душу, глаз в глаз», писал, что «завязал» навсегда. Когда-то, несмотря на сильную хромоту, Миша был выдающимся карманником. В блатном мире его уважительно называли «этот человек с гибкими пальцами». И мне здорово пришлось с ним повозиться...

– Товарищ начальник! – заорал Мишка и – доверительно, тихо: – Лопни мои глаза – вы здесь кого-то «пасете»!

– Поберегите глаза, Миша. Я ищу розы.

– У кого-то взяли «розы»? – деловито осведомился Мишка.

Я захохотал, сообразив, что Мишка меня неправильно понял: на «фене», блатном языке, «розы» означают драгоценные камни. Потом сказал:

– А я думал, Миша, что вы уже забыли блатную «феню».

Мишка подошел вплотную, сильно приволакивая ногу:

– Забывать ничего не надо. Кто легко забывает, тот быстро снова повторяет. Хорошая память еще никому не сделала плохо.

– Это вы правильно сказали, Миша. Но я ищу обычные, простые розы. Можно чайные.

– Идите себе к воротам и ждите.

Минут через десять Миша пришел с огромным букетом, завернутым в какую-то афишу. Я откинул край бумаги – и ахнул! Далеко было моему свадебному букету до этого. Я полез в карман за бумажником. Мишка крепко взял меня за руки и, глядя в глаза, сказал:

– Вы за свои подарки тоже берете деньги?

– Да, но... это...

Мишка, видимо, уловил мои сомнения:

– Можете спокойно дарить этот букет. Миша-Копыто чужого без спроса не берет.

– Спасибо, Миша. Вы меня совсем обяжете, если достанете пачку сигарет «Люкс»...

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

о назначении криминалистической экспертизы

Я, Следователь, рассмотрев материалы уголовного дела,

установил:

При осмотре места происшествия обнаружен обрывок медицинского рецепта, на котором сохранился оттиск с неразличимым текстом. В кармане убитого находилась расческа, на которой имеется малоразборчивое фабричное клеймо.

Установлению личности убитого может способствовать текст оттиска печати на рецепте и выявление фабрики – изготовителя расчески.

Принимая во внимание, что по делу необходимо получить заключение специалистов,

постановил:

1. Назначить криминалистическую экспертизу, которой поручить:

а) восстановить текст оттиска печати на рецепте;

б) восстановить буквы или знаки, составляющие фабричное клеймо на расческе.

Следователь

Лист дела 19

Если графически изобразить динамику расследования, то получится спираль, центр которой – в самом преступлении. Следователь всегда старается охватить первым витком самые реальные версии и бросающиеся в глаза факты.

Только замкнув виток в кольцо и убедившись, что оно пустое, следователь расширяет орбиту поиска. Мое первое кольцо замкнулось пятого сентября в три часа дня. Нарочный привез справку из «Крымспецстроя» – моя сеть была пуста, как карманы накануне получки...

В СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ

СПРАВКА

треста «Крымспецстрой»

На Ваш запрос сообщаем, что 2 сентября с/г шофер Нигматуллин А. перевозил в Судак инструменты (лопаты, кельмы слесарные) и архивные бухгалтерские документы, списанные в связи с истечением срока их хранения.

В пути следования одна из пачек развязалась, и ветром сдуло почти половину документов.

Никакой ценности для треста эти документы не представляют.

Старший бухгалтер Судакского отделения треста «Крымспецстрой»

Яшина

Лист дела 20

Климов шумно вздохнул:

– Выходит, что ничего мы по делу и не раскопали?

– Так-таки уж и ничего? – слабо улыбнулся я.

– Да что там! – махнул рукой Климов. – Чует мое сердце: это дело – безнадега. Мертвое. Никаких концов, никаких свидетелей. Трудно даже представить, что там у них на шоссе произошло.

Я поиграл карандашом, потом не спеша сказал:

– Ну при чем здесь ваше сердце, Климов? Давайте лучше проявим немного больше... – я запнулся, потому что не мог сразу припомнить, – «свободного пространственного воображения». Вот так!

– Чего-о? – обиделся Климов.

– Свободного пространственного воображения, – повторил я. – Вот возьмите протокол осмотра и план места происшествия. Теперь я буду рассказывать, что произошло на шоссе, а вы приготовьтесь возражать. Если найдется чего возразить.

– Хорошо, – недоверчиво глядя на меня, сказал он.

– Третьего сентября, около полуночи, невдалеке от поселка Солнечный Гай остановилась машина. Из нее вышли двое. Они беседовали около минуты и оба курили. Потом, когда один отвернулся, второй выстрелил ему в затылок. Убийца наверняка в этих местах человек чужой... Когда убитый упал, убийца еще несколько минут стоял неподвижно, прислушиваясь. Потом взял труп и оттащил его в кусты. Вернулся назад, достал из машины лопату и собрался труп закопать или хотя бы присыпать землей. В этот момент его кто-то спугнул. Он с размаху воткнул лопату в грунт, быстро сел в машину и уехал.

– Все? – спросил терпеливо Климов.

– Нет, не все. Вскоре он вернулся на место преступления.

Климов хотел перебить, но я предостерегающе поднял руку:

– Да-да, Климов, он вернулся. Он хотел закопать труп. Но из-за темноты и вполне понятного волнения он перепутал место, где незадолго до этого убил свою жертву. И остановился в тридцати шести метрах дальше. Пробродил по кустам не меньше двадцати минут и, опасаясь, что скоро рассветет и его могут увидеть, уехал. На этот раз совсем.

Я победно посмотрел на Климова, достал из стола пачку сигарет, закурил одну и положил ее в пепельницу.

– Интересно, откуда вы все это знаете? – ехидно сказал Климов.

– А я этого не знаю. Я свободно пространственно воображаю. На базе критически отобранных фактов.

– Ах, воображаете... – протянул Климов. – Это, конечно, другое дело.

Я возмутился:

– Климов, вы что, мне не верите?

– Почему же, – рассудительно сказал Климов. – Верю. Что убийца приезжий – это точно. Местный бы за полкилометра от поселка стрелять не стал – услыхать ведь могут. А убийца не знал, что рядом поселок... Я даже добавить могу: разговаривали-то они меж собой вполне мирно, по-приятельски.

– По-приятельски? – усомнился я. – Это почему же?

– Да потому, что скандалят-то лицом к лицу, а убитый к нему спокойно спиной повернулся, – пояснил он.

– А ведь верно!

– Ну дак... Можно и еще повоображать: этот убийца – здо-оровый парень! И рослый!

– Вы так думаете?

– Так ведь ясно же! Убитый сам был высокого роста – сто восемьдесят один сантиметр. Так?

– Так.

– Выстрелы сделаны в упор. Если бы стрелял человек невысокий, то выходные отверстия от пуль были бы гораздо выше входных. А они на одном уровне. Так что убийца, может, и повыше этого парня был. Будь здоров росточек! Да к тому же тело он оттащил в кусты почти на весу – по земле волочились только ноги. Сильный мужик, значит.

– Это вы здорово рассудили, Климов.

– Да уж как есть. Но вы сказали, что он вернулся еще раз?

– Правильно. Скажите, вы не заметили разве, что я не курю?

– Заметил. Ну и что?

– Вас не удивляет, что я закурил?

Климов пожал плечами:

– Мало ли! Может быть, от волнения?

Я покачал головой:

– Нет, не от волнения. – Я достал из стола картонную коробочку и извлек из нее пять окурков разной длины. Потом взял из пепельницы окурок своей сигареты, сгоревшей до самого фильтра. Серебристо-серый столбик пепла отвалился и рассыпался. – Смотрите, Климов. Все это окурки сигарет «Люкс», которые были у нас в продаже. Это сигареты сорта «Кинг сайз», то есть «королевский размер». Фильтры из пробкового папируса, виргинский табак, и набиты в гильзы из бумаги, пропитанной селитрой. Поэтому если закурить сигарету и больше не затягиваться, то она все равно сгорит до самого фильтра. Это продолжается девять минут. Я обратил внимание, что четыре сигареты из найденных на месте убийства сгорели до фильтра, а одна – меньше чем наполовину. Когда я присмотрелся к ней, то увидел, что она сломана и на фильтре нет характерного прикуса. Это была последняя сигарета, которую закурил в своей жизни убитый. Но не докурил. Он выпустил ее из рук, только упав на землю. При этом сигарета переломилась, потому она не сгорела. А лежащий от нее в двух метрах окурок убийцы сгорел до фильтра, на котором еще держался трехсантиметровый столбик пепла.