Кукловод - Андрей Некин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первыми почуяли неладное гномы. Бывает погладишь стену гольфьера усталой рукой, ласково называя дедушкой, он и ответит веселым звоном. А сейчас молчит угрюмо, «Обиделся Дед» — догадливо перешептываются кочегары — «По килю сгорбился». Люди то они не чувствуют, а гномы видят, что старик дал крен на корму. Небольшой, на один-два градуса, но ощутимый. Оттого и не спокойно гномам на душе. Раздражаются и переругиваются они, заместо того, чтоб дело делать.
— Чойто уголь плохо занимается, — проворчал кочегар, потирая натруженные руки, — отсырел чтоль?
— Сам ты отсырел. Чай не на открытом воздухе храним. Крышу то видишь? — лицо мастерового гнома недовольно нахмурилось. Тягомер показывал менее еденицы. Дурной знак.
— Не горит, Господин Смотрящий. Сам погляди… Может того? Тяги прибавим? Смотрящий крякнул. Печной ключ давно вывернут наполную.
Прослюнявил палец, прислонил к заслонке — не шипит, холоден бок Северного Воина. Втянул воздух широкой гномьей ноздрею — и запах не тот… И звон механизмов прерывистый, точно не шагает уверенной походкой аэрогольфьер, а ковыляет с тросточкой…
— Кугум! Сбегай-ка к главному. Вправду приболел дедушка. Ай сам не пойму что с ним, — задумчиво запустил руку в бороду Смотрящий. Кугум молчаливо кивнул, утирая пот. Юный гном по меркам подгорного народа. Пяти десятков не минуло, борода толком не отросла, оттого и гоняют его наверх, на воздух. Кугум же не протестовал. И его скрутило странное предчувствие. А чуйка то у Кугума о-го-го! Дай Мастер каждому. Любого переплюнет Кугум. И не даром. Еще в детстве отец принес его на борт вместе с пятью братьями заместо уплаты долга. Так они вместе у одной домны стоят. Сорок зим. Не меньше. За весь этот срок научился Кугум слушать летающего воина. Слушать как дышит он, как звенит суставами, как режет бородою ветер… А теперь слышит Кугум, что трясутся коленки у старика, неровно сердечко тикает. «Может камешек в поршень попал, может цепь какая перетерлась — будь покоен, дедушка, щас магиструс многомудрый посмотрит.» — утешил гном старшего, поглаживая стены. Кугум поспешно взобрался на лестницу. Бросил взгляд на палубу: тут и там стояли пушечники, — знать к бою готовятся. Видимо-невидимо гулей внизу бродит. Там же на палубе две рабыни-эльфийки в компании с новоиспеченным советником миледи. «Тьху. Бездельники.» — плюнул Кугум походя. Им бы уголь в печи побросать, а не глазеть по сторонам попусту. Перебежав главную палубу, гном бросился по лестнице еще выше, в комнату управления. Обтерся бородой, чтоб угольной пылью на роже не сверкать, и прямо с прохода выпалил:
— Дедушка болен, Господин Главный. Вы бы это… посмотрели чойта там не так. Главный механик мощнейшего нон-гольфьера империи, Галиус Тубус, был не в духе. Скорчился на кресле в окружении советников, рукой голову подпирает, взгляд злой насквозь смотрит. На столе карты разложены, а на картах — флажки да последние донесения от вестников валяются. Галиус не обратил ни малейшего внимания на гнома, только положил на него взгляд тяжкий, точно пушечный прицел, и отвернулся к картам снова, задумчиво изучая их содержимое. Кугум растерянно снял истопную шапку, забормотал снова:
— Смотрящий так и говорит: беги Кугум к Главному сразу. Ноги то у тебя быстрее всех. Ага… Поломалось что-то — уголь не горит. Механик забарабанил пальцами. Была у него такая привычка — не обращать и взгляда на мелкого прислужника… Какой уж там ответить.
Лишь стучать костяшками выражая недовольствие. Но ведь и Кугум не чушь городить пришел. Тревожно, ох тревожно хрипит Северный Воин.
— Смотрящий то это… на ветер слов не бросает… за просто так, за ерундою не послал бы к вам, Господин. Сами знаете… Может это..
Совсем Главному сказать, а? Миледи Ректору?
— Ректор изволили опочивать, — раздраженно ответил за механика советник. Пшикнули и остальные, мол удались отсюда.
— Ну дак… Плохо дедушке. Разбудить может?.. Чуете дыхание?
Шестерни неровно звенят. Плохо ему, ой плохо, — сминая шапку в руках, вымолвил гном.
— Гном! Выйди прочь! Господин Механик курсы считает! — крикливо сказал тотже советник, да и вытолкал его за дверь. Здесь, в коридоре, снова болезненно сжалось сердце Кугума. По телу дедушки одна за другой проходили предсмертные судороги.
Нос северного воина клонился к земле. Затрещали палубные перегородки. Титаническая масса сдерживающая их, ушла куда-то, и они рвались как нитки, превращая несущий балон в дырявый мешочек.
Надрывно взвыли винты. Бушприт треснул пополам, увлекая вверх многочисленные канаты. Печные заслоны погнулись, выпуская наружу жар и пламя. Огонь прыгнул по дереву. Стремительно, точно хищный зверь, перегрыз паруса и остатки строп. Зазвенели метрономы, оповещая экипаж о тысячах поломок одновременно. Да и сами они, секунды спустя, пришли в негодность, показывая невозможные значения: измеритель давления котлов зашкалил за красную отметку, компас взбесился, завращался волчком, поочередно указывая север-юг, запад-восток, флюгер и тот соскочил с насеста и рухнул вниз, будто не сдерживали его никакие болты.
— Дедушка не может упасть! — запричитал смотритель гном в далекой котельной. — Кидайте уголь! И гномы бросились кидать силу гор в печи Северного Воина. Пока даже лопаты, сработанные сталью, не начали разваливаться на глазах.
От малейшей нагрузки гнулись ручки, в мгновенье протирался до дыр листовой металл. Да и сам уголь еле тлел в огненной пасти дирижабля.
Когда же лопат не осталось, гномы начали закидывать уголь голыми руками. Обжигаясь и чертыхаясь, раздували пламя, работая своими легкими, точно кузнечными мехами. Где-то там, на верхних палубах начали рушиться борты и артиллерийские люки. Вниз опрокинулись боевые пушки. По пути к земле и они распадались на запчасти, достигая поверхности тысячей осколков. Вслед за ними проносились винты, шестерни и передачи.
Лопнули трубы. Из всех щелей повалил белесый пар, оставляя за умирающим цеппелином струю белого тумана. Понуро обвисла каждая из веревок, мачт и ступиц Северного Воина.
Зазвенели лебедки. Завращались механические ступени. Винты медленно поварачивались в горизонтальную плоскость. А огонь вся яростнее и яростнее грыз дерево гольфьера. Жаропрочное, огнеупорное, пропитанное сотней составов и предназначенное для сражений с драконами, оно полыхало, будто сухая ветошь. Вспыхнули каюты, листы стали надувались пузырями и брызгали жидкой лавой кругом.
— Алый ключ на восток! Маневры! Крён к небу! — выкрикнул появившийся на палубе магистр. Судя по колпаку, являющийся не менее чем вторым механиком цеппелина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});