Кукловод - Андрей Некин

Звенел разбитый кувшин, чертежи небрежно скинуты со своего места, и всюду грязь с болотных сапог.

— У вас нет никакого права вламываться сюда! — завопил магистр Ферли наглому мальчишке, ведущему легионы.

— Я — твой император, — устало ответил император. Левая линза его очков треснула, скулу пересекал свежий шрам, что придавало Стормо устрашающий вид.

— Оторвать этому червяку язык за дерзость, мой Император? — услужливо вынул жуткий палаш центурий Богус. Но Стормо благосклонно махнул рукой.

— Коли повториться, то вы несомненно окажите нам эту милость, Центурий, а пока… Богатейший машиностроитель всего Тулурка, магистр Ферли, пугливо отшатнулся. Последний раз он видел императора совсем наивным и юным мальчиком. Тем глупым дурачком, что почитал себя сыном главного человека империи, сыном победителя северных орков. Тогда как власть была вовсе не у семьи Торрий. Власть, она у него, магистра Ферли, и магистрата!

— Немного ли вы себе позволяете, юноша? — прошипел Ферли. — Под крышей этой резиденции находятся все магистры Гибурга! Немедленно уберите отсюда грязных варваров, или это сделает стража! Голос Ферли крепнул с каждым словом. Император пьяниц и скудоумных легионеров не смеет угрожать магистрату. Стормо же просто повиновался судьбе. Сила и воля. Это не жестокость, а необходимость. Испытание не закончилось там, в школе меча. Очевидный факт. Пока он правит легионом, оно будет всегда преследовать Стормо, тормоша когтистой лапой императорское плечо, проверяя его на крепость.

— Центурий Богус, язык магистру еще пригодится. Отрубите ему один из пальцев.

— Стража! — успел вскрикнуть неестественно высоким голосом магистр Ферли, до того как Богус повалил его на стол. Рот заткнули чьей-то грязной повязкой. Он почуял во рту отвратительный вкус засохшей крови и болота. Руку заломили точно клещами в кузнице. Магистр чувствовал, как мизинец стянули проволокой. Молчаливый взгляд центурия, ждущий одобрения. Император безучастно кивнул. Даже сквозь тряпье, болезненный вскрик разнесся меж стен, гулко метаясь по залу.

— Кажись лишнего отрубили, Сир… Император оставил сожалеющее замечание центурия без внимания, царственно занимая место во главе стола.

— Завтра, Магистр Ферли, вы соберете здесь весь магистрат. Я принимаю командование стражей Рейнгарда и его артиллерией. Казалось из-за плеча Стормо дико ухмылялся сам Дорн Рокката. Неведомым образом пересилив боль, Магистр Ферли отчаянно затряс вислым подбородком: «Будет сделано, Император».

Ночь была бессонной. «Не подведи нас, семя шакала!» — грубо кричал в уши Горак Страшный. «Будь смел!» — преследовало Стормо таинственное полусонное видение. Спокойствие наступило лишь к утру, когда первые солнечные лучи забрались на лицо. Император открыл красные глаза, перевернулся на бок, уставившись в одну точку. В узор прикроватной тумбы. Спальня принадлежала какой-то женщине, и потому на тумбе красавались аккуратно сложенные ночные туалеты. Одолевала сезонная простуда и обычный для его слабого здоровья насморк. Представив, что это гостевая спальня какой-нибудь Миледи Реле, Стормо высморкался в кружевную сорочку с особым, мстительным удовольствием. Трещала голова, сновали мысли. Безумные, будто все древние императоры разом решили устроить попойку внутри его черепа.

«Свихнулся» — меланхолично дал само-диагноз Стормо, скидывая уютную перину одеяла. В огромном зеркале на него уставился странный субъект. Небритый, мешковатый юноша — типичный разбойник с большого тракта. И с такой же разбойничьей, бесстыдной деловитостью он начал обшаривать чужие ящики. Там в основном валялись женские платья. Бессознательно оценив размер груди владелицы спальни по ее же нижнему белью, Стормо нашел искомое на самом дне. Дымилки. Позорная привычка простолюдинов не одобрялась в высшем обществе.

Но молодой император причислять себя к этому сословию давно перестал. Стормо блаженно щелкнул кремнием, пользуясь изящной ночной вазой, как пепельницей. Канализацией славился исключительно Гибург, а здесь будь добр по-старинке…

— Пора! — ворвался Тигль Римус в спальню. Рассмотрев ситуацию, первый легат неодобрительно покачал головой.

— Иду, иду, — устало закряхтел Сир Торрий, принимаясь одеваться.

Свет свечей еле освещал залу. Не работало больше в Рейнгарде электричество, как не стреляли пушки и ружья. Странное волнение охватило Стормо, вышедшего перед магистратской трибуной. Сотни глаз устремились на него, примериваясь и оценивая.

Он и сам, как будто видел себя со стороны. Худощавый юноша в грязных обносках. Возьми любого местного слугу, и тот будет одет лучше.

Разбитые на левый глаз очки. Это уже совсем позорище. Стормо срочно сдернул их, близоруко сощурившись. Руки неприкаянно дергаются по разным сторонам, как ноги висельника: то в карманы, то поправить растрепанные волосы, то почесать пробивающийся щетиной подбородок.

Не случалось ему еще управлять государством. Но теперь настало время… Император Торрий пристроил руки за спиной, широко расставив ноги.

— Я Император! — как можно увереннее провозгласил он.

— Что-то не видно… — прошелестел гнусный шепоток по трибуне, сопровождаемый легкими смешками. Все-все магистры собрались здесь.

Большая часть прилетела из павшего Гибурга. Трясет седой бородой магистр Рокхорн, первооткрыватель закаленного камня, лукаво скалится магистр Мейер, конструктор королевской мортиры, ласково по-отечески уставился на императора богатейший из всех инженеров Гайратт. Встал с места невозмутимый Гласиус Треветик Четвертый, знаменитый советник из рода Треветиков. Именно он первым решил держать слово.

Шум трибун все еще не умолкал. Публика демонстративно не обращала нималейшего внимания на вышедшего в центр варвара.

— Молчать, когда говорит император! — грозно прикрикнул Гладий Гром. Его знаменитый рык заставлял замирать всю когорту. Но не то было здесь… Ухоженный мизинец инженера Гайратта ловко проник в напудренное инженерское ухо, будто прочищая отверстие от невежливых криков черни. Внимание его переключилось на второго легата. Кричавший был престарелым неочесанным легионером, ряженным в архаичные доспехи.

Гайратт задорно засмеялся. Вслед за ним несдерживаемый смех прокатился по всей трибуне.

— Ах, тыж мать их, свиньи, — зарычал Гладий Гром, склонившись к уху Стормо, — дозволь зарубить того, что в шляпе, Сир! Для примера!

Дай поучу их уважению, а?

— Пусть выеживаются, мой император… — шепнул в другое ухо Тигль Римус. — Пусть его… От вас требуется лишь спокойствие. Сила итак на нашей стороне… Легионеры за спиной Стормо обнажили мечи. Зазвенела сталь. Сверху послышался топот, — на верхних ложах появились стражи. В ответ легионерам они оскалились готовым к спуску арбалетным болтом.