Кукловод - Андрей Некин

— Алый ключ на восток! Маневры! Крён к небу! — выкрикнул появившийся на палубе магистр. Судя по колпаку, являющийся не менее чем вторым механиком цеппелина.

— Маневры тебе? — прошипел черный от копоти гном. — Печи мертвы!

Тут бы дедушку приземлить!

— Эй! — закричал он мечущимся по палубе аэронавтам, — бросайте все. Весь груз! И тутже не дожидаясь остальных, принялся отколупывать листы бортовой брони. Над головой сильнее полыхнул огонь. Северный Воин стремительно планировал вниз. Вот уже стали различимыми лица бредущих гулей. Много-много их там. Поднимают к небу свои посиневшие зенки, молчаливо наблюдают за падающей громадой. Подернулся вечерний, снежный туман и показалась рейнгардская стена. Так и врезаться можно. Не хватало еще протаранить собственную оборону. На главной палубе показалась стройная фигурка Ректора в одном только опочивальном одеянии. «Маневры!» — закричала и она, но расслышали лишь человеческие прислужники. Гномы делали свое дело, ползая по палубе точно муравьи, отколупывая от цеппелина кусок за куском, облегчая его массу до последней возможности.

— Эй, Кугум! Черный ключ на запад! — прозвучал чей-то мощный глас, и тутже наверху по пылающим мачтам промелькнула юркая фигура бородатого карлика. Кугум спешил к черному ключу…

— Он что падает!? — вскрикнул кто-то на причальной мачте.

— Не может быть! — возразил Гласиус Треветик, вглядываясь в давшего крен Северного Воина. И пусть парил он далеко, где-то на горизонте, но не заметить просадку дирижабля было невозможно.

— Там Ректор! — визгливо сообщил Гласиус. Магистры подняли шум. Рокхорн Каменьщик кинулся к механическому стеклу. Длинная, стальная труба на подставке увеличивает способности зрения, хотя чтобы увидеть непоправимое, она теперь особенно и не нужна. «Пожар! Огонь на палубах!» — подают свой особый сигнал наблюдатели в бойницах. Внизу, под причальной мачтой, выкатили свое оборудование шустрые механики, готовясь принимать поврежденное судно. В башне Рейнгарда, числившейся у магистрата за номером пять, подымали красный флаг.

Если не понимаешь устройство нон-гольфьера, знай — его никогда не сажают на землю. Он так велик, что его даже собирают в воздухе. Красный флаг означает катастрофу. «Сажаем на землю» — пронесся решительный клич служителей цеппелина. Верно они успели заметить больше, чем собравшаяся знать. Ведь если один раз посадишь дирижабль подобного размера — больше в воздух он не подымется, сломаются нижние палубы от нагрузки, вырвутся с корнем железные стрингеры.

— Все прочь с площади! — командуют слуги. Еле слышны их приказы с этой высоты.

— А-а! — вцепился в бороду чертежник Мейер. Подбежали механики, что-то шепча ему в ухо.

— Спокойно! — звучит властный глас Треветика, — падение Северного Воина невозможно! Ни в теории, ни на практике! Чертежник Мейер бороду не отпускал. Глаза его забегали, будто он высчитывал массы, силы, угол крена и, соответственно, серьезность положения. Опустился на пол, в руке неведомым образом очутился мел. Первый легат, Тигль Римус, подал сигнал стоявшему ниже центурию Богусу — «Будь готов!». Гладий Гром в указаниях не нуждался, подмигнул он старому другу. Легионеры по давно отданному приказу с мечом и доспехом не расставались. Со вчерашней ночи спят прямо в железе. Силуэт Северного Воина стал больше. От него отвалился темный кусок. За ним еще. Потом рухнула мачта. Огонь утихал, возможно удалось его сбить. Дирижабль ощутимо клюнул носом вниз, нагрузка от веса перетекла вперед — первым отвалившимся куском очевидно являлся паровой котел. Рокхорн подкрутил колесо механического стекла. По мачтам прыгало множество фигур, укрепляя на ходу вываливающиеся винты. По бортам лазили, как мухи, черные от копоти гномы, сбрасывали листы железа один за другим. Под прицелом стекла совсем близко мелькнуло отчаявшееся лицо Ректора Реле. Поднялся с пола Мейер, наконец-то закончив рассчеты. В бороду он вцепился еще крепче.

— Не долетит, — обреченно шепчет магистр Мейер на ухо Рокхорну, — прямо в гулей плюхнется. Время выбирать нового Ректора…

— Вот ты где! — радостно крикнул Кугум, заметив черный ключ. Рычаг красовался в лучах солнца, блестя ярким окрасом. Высоко забрался за ним истопник, до самого верха несущего мешка нон-гольфьера. Будто оседлал ловкий карлик огромного дракона и уселся прямо на черепе, оттого он задорно смеется: «Ай, прокатимся еще с тобой, Дедушка. Не кряхти! Щас легче станет!» Кугум дернул ключ на восток, вцепившись что было сил в бесчисленные канаты. Дедушка вздохнул. По всему корпусу, от кузни до самой высокой мачты, началась тряска. Палубы пошли в пляс, грозя стряхнуть назойливых людей в пасти расположившихся на земле гулей. Расходился по швам несущий кормовой мешок. Горячий газ бешеным ураганом бросился в небо.

Казалось пополам сломается хребет дедушка, — нос цеппелина вновь гордо приподнялся, выравнивая в крен, разворачивая его в противоположную сторону.

— Ух, молодец Кугум! — кричит уровнем ниже смотритель котельной, утирая пот черной истопной шапкой.

— Что вы творите, идиоты? — подскочил механик Галиус. Тряска унялась, давая снова передвигатся по палубе.

— Не шуми, Главный, — отмахнулся смотрящий за углем, — костыль деду вставили. Сейчас спину выпрямит. Глаза магистра расширились от удивления.

— Использовать крен для планирования?! — воссиял механик Галиус превосходной гномьей задумке. Тем временем последний раз прокрутился винт. Печи затухли, а гномы волшебной силой не обладали. Северный Воин встал на одном месте, над полем, где полностью утих ветер, и потому остов цеппелина даже не колыхался. Лишь мало-помалу проседал по высоте. Мягко, будто желтый лист, оторвавшийся с дерева. Два раза стукнул звонкий метроном — магистры вызывались в отсек управления. До стен Рейнгарда оставалось не меньше половины лиги, до земли, заполненной армией гулей, намного меньше… Механик Галиус ворвался в комнату в момент самого разгара «беседы». Множество инженеров топталось тут, выдвигая одну за одной безумные идеи. Только что в печи закинули лопаты пороха, но даже он не вспыхнул. Механики сотрясали словом и жестом вокруг Миледи Ректора, подкладывая чертежи. Миледи устало сидела во главе стола все в том же опочивальном одеянии (Видимо так и не успела переодеться, или теперь это уже не имело никакого смысла). Взгляд ее опустился на механика, будто уменьшая рост служителя до уровня пола:

— Белый ключ на север.

— Что?

— Белый ключ на север, — жестко повторила Миледи. Замолкли голоса.

Замерли инженеры.

— Т-там же наши люди, Госпожа, — осел на свой стул Галиус.