Фея Семи Лесов - Роксана Гедеон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мирабо?
– Да, мадемуазель, граф Оноре Габриэль Рикетти де Мирабо.
– Вы шутите, принц! Я его даже не видела никогда.
– Ну и что?
Лицо графа д'Артуа было необычно серьезно.
– Послушайте, моя строптивая красавица, – воскликнул он, хватая меня за локоть, – вы ведь умны, не так ли? Вы одна еще чего-то стоите среди всех фрейлин королевы…
– А Габриэль де Полиньяк? А Мари Луиза де Ламбаль?
– О, эти старые распутницы! Они думают только о себе.
– А разве я думаю о ком-нибудь другом?
– Вам небезразлична судьба Мирабо.
– Да, это правда, – сказала я настороженно. – Но лишь отчасти. Я ведь знаю его только по рассказам…
– Ну так выслушайте меня. Туанетта давно имеет огромный зуб на Мирабо.
– Я знаю. Она всегда бранит его.
– Более того, Туанетта не прочь арестовать Мирабо.
– Зачем.
– Вам не обязательно это знать. Ваша задача в другом.
– Что еще за задача?
– На некоторое время не допускать к королеве этого проклятого австрийца, графа де Мерси д'Аржанто. Если продержать его несколько дней вдали от королевы, она ничего не предпримет, и Мирабо сумеет покинуть Францию. Мы поможем ему. Австриец что-то пронюхал про наши планы. Нельзя позволить ему рассказать об этом Туанетте.
– Это правда? – спросила я недоверчиво.
– Клянусь могилой моей жены, черт побери!
– Ваша жена жива.
– Тогда клянусь ее жизнью.
– И королеве не причинят вреда мои действия?
– Нет. Это только помешает ей арестовать Мирабо.
– Мне довольно трудно сделать то, о чем вы просите. Как вы понимаете, я не могу запретить ее величеству видеть австрийского посланника, если она того захочет.
– Об этом можете не тревожиться. Со стороны Туанетты не возникнет никаких затруднений. Она терпеть не может политики. А вот Мерси д'Аржанто… Сделайте так, чтобы он ни под каким предлогом не попал к королеве.
Я рассмеялась.
– Я дежурю только три следующих дня, принц. Но ради Мирабо…
– Вот и прекрасно.
– А куда отправится Мирабо? – вдруг спросила я.
– В Англию. Там хорошо встречают эмигрантов.
– Ах, вот оно что! – протянула я. – Хорошо встречают!
– А что такое?
– Да так. Просто я могу рассказать вам все, что вы от меня утаили.
Я была довольна собственной догадливостью. Неужели принц считает меня дурой? Вовсе не о судьбе Мирабо он заботится, а, как всегда, его интриги – против королевы. И против ее родины – Австрии. Графу д'Артуа явно больше по вкусу другие державы – Англия и Пруссия, в которых у королевы нет никакой поддержки. Мирабо наверняка ехал в Англию для того, чтобы нащупать почву для политического союза. В случае успеха власть королевы сильно пошатнется…
– И что же вы мне можете рассказать? – настороженно спросил принц.
Но у меня уже появилась привычка – чисто дворцовая привычка – держать язык за зубами.
– Ничего особенного, монсеньор, – произнесла я, загадочно улыбаясь и не давая понять, шучу я или нет, – ничего особенного.
4Версаль был залит огнями иллюминации. Королевский двор праздновал Рождество.
К пышным версальским празднествам я уже немного привыкла, но нынешнее торжество своим размахом удивляло. Приемы королевы с их узким кругом завсегдатаев, балы в особняках парижской знати – все это не шло ни в какое сравнение с празднованием Рождества. Казалось, приглашение на бал получили все аристократы королевства. Версаль, этот чудо-город, просто трещал от наплыва гостей; гостиницы и постоялые дворы были переполнены, а тот, кто по распоряжению короля получил комнату в самом дворце, чувствовал себя счастливчиком. Огромные залы не вмещали всех приглашенных, и многие из них были вытеснены во двор, даже в аллеи парка.
Между тем уже начинало светать, и грандиозный праздник, стоивший по меньшей мере миллион ливров, заканчивался, тем более что утром предстояла торжественная месса в часовне святого Людовика. Перед этим долгим и скучным событием нужно было поспать хотя бы несколько часов.
У меня голова кружилась от музыки и танцев – сегодня я танцевала с доброй сотней партнеров. На праздник меня привез отец, но я была так хороша в своем золотистом сверкающем платье, что с самого начала оказалась окруженной целой толпой любезных кавалеров. В толчее я быстро потеряла и отца, и мачеху; комплиментов, которые шептали мне на ухо, было так много, что я уже не способна была их воспринимать. Только однажды, когда пробило полночь, меня приятно поразили слова Соланж де Бельер, сказанные полушепотом:
– Доселе мне принадлежала честь быть самой красивой француженкой. Неужели вы, моя дорогая, будете столь жестоки, что лишите меня этого звания?
Маркиза де Бельер, конечно, шутила, да и я была не настолько ослепительна, чтобы затмить ее красоту. Но услышать такой комплимент от женщины уже было поводом для гордости.
Трижды я танцевала с графом д'Артуа, бросая на него беспокойные взгляды. Несмотря на то что он ничего мне не обещал и не клялся в верности, я давно была уверена, что он мною увлечен. Но нынче в Версале было так много юных провинциалок, а граф д'Артуа, как виконт де Вальмон,[50] на всех желал испробовать силу своего неотразимого обаяния. Меня терзала мысль, убийственная для моего тщеславия, что принц крови может увлечься другой девушкой. И успокаивалась я лишь от того, что подобные признаки пока не появлялись.
Всюду, куда бы я ни пошла, за мною следовал принц д'Энен. Разговаривал он мало, чаще молча стоял за моей спиной, не вмешиваясь в беседу, пока я кокетничала с мужчинами. От принца д'Энена даже была некоторая польза: я время от времени отдавала ему на хранение свой веер, маску или перчатки, и он бережно носил их за мной. При дворе этого юношу уже считали моим женихом.
Наконец королева, уставшая от танцев и карточной игры, изъявила желание удалиться. Был пятый час утра.
– Ну, дорогие дамы, кто же составит мне компанию? – спросила она, обращаясь к фрейлинам. – Без вас мне будет очень грустно.
Она просила, а не приказывала, – значит, фрейлины могли выбирать. Но ни Габриэль де Полиньяк, ни ее золовка Диана, ни принцесса де Роган, ни тем более мадам де Ламбаль, полулежавшая в объятиях какого-то драгуна, не выразили желания оставить бал ради скучного ритуала отхода королевы ко сну – хотя нынче он был бы сокращен до минимума.
– Останьтесь, Туанетта, – воскликнула принцесса де Роган. – Не в ваших правилах уходить так рано. Мы все рассчитывали повеселиться еще, по крайней мере, час…
– Значит, вы мне отказываете, – со вздохом сказала королева. – Конечно, я не имею права лишать вас развлечений.
Этот мягкий тон до сих пор был для меня непонятен. Мария Антуанетта могла бы приказать, и никто бы не посмел ослушаться. Но, видимо, королеве хотелось иметь не только подданных, но и подруг.