Роза и кинжал - Рене Ахдие

– Можешь на нее рассчитывать, джунам. Всегда.

Врата Амардхи

Осуществление задуманного началось на рассвете.

Когда Халид отправил лучников стрелять по укреплениям на городских стенах.

Стражники, отвечавшие за оборону ворот, осыпали нападавших ответным огнем в качестве предупреждения не приближаться.

Отряд лучников Халида устремился обратно в пустыню быстрее ветра. На лошадях бедуинов, которых одолжил Омар аль-Садик. Ускакали, чтобы позднее вновь вернуться.

С гораздо бо́льшим количеством всадников. И стрел.

Халид прекрасно знал о давно царивших в городе настроениях. Об обиде и зависти к сильному соседу – Хорасану, который всегда располагал войсками, деньгами и оружием в гораздо большем количестве, чем Парфия.

У нее же было лишь высокомерие. Этим-то высокомерием и планировал воспользоваться Халид.

Верховые лучники вернулись вместе с лучами утреннего солнца, бившего им в спины, и сделали новый залп по противникам. Те наполовину ослепли от яркого света, а потому не сумели как следует прицелиться. Многие стрелы пролетели мимо и попали в землю, камни, мусор. Некоторые – в вовремя подставленные щиты. Но ни одна не поразила подвижные мишени.

А потом…

Лучники Халида снова прицелились, чтобы не пролить напрасно ни капли крови… И поразили единым залпом всех тех, кто отдавал приказы на стенах. Часть повалилась замертво в укреплениях, другие полетели вниз навстречу гибели.

Все стрелы, поразившие врагов, несли на себе герб перекрещенных сабель. Герб рода аль-Рашид.

Предупреждение: Хорасан не пощадит тех, кто продолжит сопротивление.

Халид держался вне поля зрения лучников Амардхи и раздавал приказы о скоординированном нападении на дезорганизованных защитников столицы. Однако не видел ни следа присутствия султана. Ни следа централизованного управления. Ни следа руководящей силы.

Бессовестный трус.

На воинов султана сыпался настоящий ливень стрел. Стрел, которые продолжали пролетать мимо. Стрел, которые быстро подбирали и поджигали.

Халид приказал целиться только в тех, кто отдавал распоряжения.

Спустя некоторое время его лучники начали обмакивать наконечники в масло и воспламеняли их.

Халиф следил, как от искр постепенно разгорается хаос. И превращается в настоящий пожар.

Однако врата Амардхи оставались закрытыми.

Тем не менее Халид знал, что новость об этом распространяется среди воинов, как попавший на сухое дерево огонь: султан отсиживается в своем роскошном дворце, пока весь остальной город полыхает. Отсиживается и не предпринимает ответных действий.

Селим Али эль-Шариф боится халифа Хорасана.

В разгар дня Халид распорядился выкатить баллисты: десять гигантских арбалетов, заряженных укрепленными металлом стрелами с такими тяжелыми наконечниками, которые способны нанести значительные повреждения каменной кладке. Каждое устройство размещалось на точно выверенном расстоянии от окружавшей город стены. И целилось в точку, где удары причинят максимальный ущерб.

В точку, определенную глазом опытного инженера.

Воины на укреплениях начали суетиться, по их рядам пронеслись предупреждающие крики.

Страх стремительно нарастал и охватывал врагов.

Халиф подождал, не предпримет ли Селим ответных действий, но безрезультатно. Затем решил, что пора донести следующее бессловесное послание.

Основными целями стали склады, которые, как надеялся Халид, окажутся пустыми или с минимальным количеством людей внутри. Он не желал брать на себя ответственность за новые смерти, не желал опять проливать кровь невинных жертв и остро сожалел о каждой загубленной жизни.

Баллисты выстрелили. Снаряды взлетели в воздух и врезались в цели с оглушительным грохотом. По всей Амардхе раскатились испуганные вопли.

С обрушившейся башни упало несколько тел. Халид ощутил, как болезненно сжимается сердце. Столько человек уже погибло напрасно! Он тяжело вздохнул и постарался взять себя в руки. На войне жертв не избежать.

Сожаления приходится оставить на потом. Когда будет одержана победа.

Халид знал, что Селим не ожидал нападения от всегда миролюбивого племянника, ведь тот так и не отреагировал ни на одну из бесчисленных предыдущих провокаций.

Но теперь необходимо было заставить султана поверить в серьезность намерений халифа.

Поверить в то, что он снесет город и даже не поморщится.

Когда солнце начало клониться к горизонту, земля под Халидом задрожала. Он даже не оглянулся, и без того зная, какое зрелище предстанет перед глазами. Даже Селим не сумеет такое проигнорировать.

Издали, в клубах поднятой пыли, накатывало море арабских жеребцов. Всадники с закрытыми платками лицами и в плащах потрясали широкими скимитарами, а на каждом запястье виднелась кожаная мангала. Настоящие дети пустыни. Рожденные и вскормленные в свете палящего солнца. Бесстрашные и гордые. Известные своей безжалостностью.

Во главе этого невероятного войска скакали юноша с сизо-серым соколом на локте и старик с длинной бородой.

Сын эмира аль-Зийяда. И шейх племени аль-Садик.

Они остановились в четверти лиги от городских ворот. Тарик вскинул к небу клинок. Ряды всадников дружно ответили, издав боевой клич, и принялись размахивать саблями над головами. Песок под копытами ретивых жеребцов поднимался в воздух, создавая пылевую завесу, в которой то и дело вспыхивал блеск стали.

Халид ощущал, как по городу расползается страх. Уже не просто искра, а целый пожар распространялся по улочкам Амардхи.

Как правильно отметил Артан на вчерашнем совещании: войны выигрываются еще до начала боевых действий.

Когда солнце скрылось за горизонтом, в небе появился летающий змей со свертком в лапах. Верхом сидел лысый маг, зловеще улыбаясь и бросая на защитников столицы угрожающие взгляды. По его приказу крылатое существо издало пронзительный крик и понеслось на городские ворота. Лучники на стенах начали беспорядочно палить по змею, но стрелы отскакивали от похожей на броню чешуи, и он лишь громче взревел.

Халид удовлетворенно наблюдал, как воины закрыли уши руками и в ужасе заметались, крича что-то друг другу. В этот момент крылатое существо разжало когти, выпуская из лап сверток. На ворота полилась густая жидкость, покрывая их матово блестящей пленкой.

Нефть.

Змей издал напоследок громогласный рев и исчез в ночном небе.

Тогда Халид выехал на верном Ардешире из тени. Плащ развевался за плечами, кираса сверкала серебром и золотом. Следом за халифом двинулся отряд дворцовой стражи.

Заметив вражеское наступление, часовые на стенах снова заметались, выкрикивая предупреждения.

Тарик обмакнул обсидиановый наконечник стрелы в масло, поджег его и выпустил в облитые нефтью городские врата. Когда они вспыхнули, в стане противника началась настоящая паника.

Со спины черного арабского скакуна Халид наблюдал, как разгорается пламя. Наблюдал, как по деревянным створкам разбегаются белые и синие, янтарные и желтые языки огня.

За стенами город охватил настоящий хаос.

Услышав все усиливавшиеся крики, Халид посмотрел вниз на ожидавшего приказа посланника и сказал:

– Доставь письмо.

***

Луна уже стояла высоко, когда к лагерю Халида подъехал султан. Он молча