Она и Аллан - Генри Хаггард

Я пытался сохранить спокойствие, но чувствовал, что у меня это не получается. Затем я оглянулся, как будто советовался с Небесами, втайне надеясь, что небеса ответят на мой вопрос. И они ответили за меня.

— Вот моя причина, Ханс, — сказал я самым ледяным голосом, на который только был способен, и указал на тонкую линию дыма, поднимающуюся в небе на другой стороне долины. — Понимаешь, Ханс, — продолжал я, — эти каннибалы забыли об осторожности и зажгли костер, чего они не делали уже давно. Возможно, ты захочешь узнать, почему это случилось. Я отвечу тебе. Это случилось потому, что несколько дней назад я намеренно потерял их след, по которому, как они думали, мы идем за ними, и зажгли костры, чтобы озадачить их. Теперь, надеясь на то, что они обманули нас, они потеряли осторожность и нечаянно указали нам, где находятся. Вот моя причина, Ханс, выбора нового пути.

Он выслушал меня и, хотя и не поверил тому, что я специально потерял след, уставился на меня так, что его маленькие глазки готовы были выскочить из орбит. Но даже в своем обожании он думал о том, как оправдать свой промах.

— Как прекрасно, что существует Великий талисман и он может давать советы баасу, — сказал он. — Без сомнения, Великий талисман прав и людоеды разбили лагерь именно в том месте, именно в том, а не в каком-нибудь другом, на сто миль вокруг.

«Пропади пропадом этот талисман!» — проговорил я про себя, а вслух сказал:

— Будь так добр, Ханс, пойди к Умслопогаасу. Скажи ему, что Макумазан, или Великий талисман, предлагает идти сразу же и атаковать лагерь амахаггеров. Вот, возьми табаку.

— Да, баас, — ответил Ханс смиренно, набивая трубку моим табаком, и уполз, как червяк.

А я пошел переговорить с Робертсоном.

В результате через час мы уже двигались через долину по направлению к тому месту, где я видел полоску дыма, которая поднималась в сумраке неба.

Около полуночи мы оказались по соседству с лагерем бандитов. Нельзя было сказать, как близко мы находимся от них, поскольку луны не было видно, а дым от костра скрывался в темноте. Но вот вопрос: что делать дальше?

В ночной атаке для нас были неоспоримые преимущества, равно как и в том, что мы нашли врага, поскольку на рассвете людоеды могли снова отправиться в путь. Кроме того, мы вряд ли были в состоянии встретиться с противником лицом к лицу и сражаться с ним при свете дня. Дело в том, что европейцев было всего двое плюс Ханс, еще Умслопогаас и его зулусы, которые были хорошими бойцами, а жители Стратмура были деморализованы, им нельзя было доверять, они могли просто струсить и сбежать. Мы устали и проголодались, никто из нас не был готов к бою. Таким образом, у нас оставался лишь один шанс — неожиданность. Но сначала мы должны были обнаружить тех, для кого предназначался этот сюрприз.

В конце концов после поспешного совещания мы договорились, что мы с Хансом должны идти вперед и выявить стоянку амахаггеров. Робертсон тоже захотел пойти с нами, но я уговорил его остаться и присмотреть за своими людьми. Если же он уйдет, они могут использовать любую возможность, чтобы испариться в темноте, особенно сознавая, какой опасный бой нам предстоит. Кроме того, если что-то случится со мной, должен остаться хоть один белый человек, чтобы возглавить отряд. Умслопогаас тоже вызвался пойти добровольцем, но, зная его характер, я отклонил его помощь. По правде говоря, я был почти уверен в том, что, если мы наткнемся на людоедов, он непременно первым нападет на них и найдет прекрасный, но напрасный и никому не нужный конец своей жизни после того, как убьет множество дикарей, чье исчезновение или бегство абсолютно не отвечало нашей цели, а именно — освобождению Инес.

Итак, мы пошли с Хансом на разведку. Мне совсем не нравилось то, что происходит. Наверное, у меня с детства таился первобытный ужас перед темнотой. Он жил в сердцах наших далеких предков много поколений назад и до сих пор остается в крови большинства из нас. Даже если я и носил имя Хранящий Ночь, я все равно предпочитал встретиться со злом при свете дня, но, по правде говоря, я предпочел бы избежать его в любое время суток.

Я всем сердцем желал, чтобы людоеды оказались на другой стороне Африки или на небесах, а я был бы совершенно равнодушным к девушке по имени Инес Робертсон и сидел, покуривая трубку мира, на веранде своего дома в Дурбане. Я думаю, что Ханс угадал мое состояние, поскольку предложил пойти одному, добавив со своей обычной неприкрытой прямотой, что он совершенно уверен в том, что обойдется без меня, поскольку белые люди всегда производят много шума.

— Да, — ответил я, решив достойно ответить ему, — я не сомневаюсь, что в первом же кустарнике ты завалишься спать до рассвета, а потом вернешься и скажешь, что не нашел амахаггеров.

Ханс хихикнул, оценив шутку по достоинству, и мы двинулись вперед, поскольку были квиты.

Глава 9. БОЛОТО

Нашим делом была только разведка, поэтому ни Ханс, ни я не взяли с собой ружей. Кроме того, человек склонен применить оружие, если оно есть у него в руках, а я не хотел искушать себя в какой-либо острый момент. И хотя револьвер всегда был со мной на случай крайней необходимости, другим моим оружием был зулусский топор, который когда-то принадлежал одному из тех двух, которые погибли, защищая Инес на веранде Стратмура. У Ханса имелся только его длинный нож. Вооруженные или, вернее сказать, невооруженные таким образом, мы пошли прямо по следам к тому месту, где мы видели полоску дыма несколько часов назад.

Около четверти мили мы прошли, ничего не увидев и не услышав. В этом мраке было трудно что-либо разглядеть, поскольку путь нам освещали только звезды. Я даже хотел предложить Хансу отменить наше предприятие и дождаться дневного света, когда он еле заметно толкнул меня локтем и прошептал:

— Посмотри, баас, направо, между двумя кустами.

Я послушал его совета и проследовал взглядом за линией света, которая тянулась на расстоянии около двухсот ярдов еле заметной линией, такой слабой, что только Ханс мог заметить ее. В действительности это могло быть обычное свечение, которое поднималось от кучки грибов или даже от гниющего животного.

— Дым от огня, который мы видели, стал пеплом, — снова прошептал Ханс. — Я думаю, что они уже ушли, но давай посмотрим.

Мы очень осторожно подкрались, чтобы не вызвать ни малейшего шума, так осторожно, что почти полчаса преодолевали двести ярдов.

В конце концов мы оказались в сорока ярдах от потухшего костра и, боясь идти дальше, остановились — легли — позади зарослей, чтобы разузнать, что и как. Ханс вертел головой и принюхивался, затем зашептал мне в ухо, но так тихо, что я едва мог расслышать его:

— Все в порядке, баас. Амахаггеры здесь, я чувствую их.

Я тоже не исключал такой возможности, но, хотя ветер дул со стороны костра, мой достаточно острый нюх не ощущал ничего. Я решил подождать и осмотреться. Ханс, который посчитал нашу миссию выполненной, знаками показал, что можно уходить.

Мы пролежали так несколько минут, пока смолистая ветка резинового дерева, которая, казалось, должна была прогореть и превратиться в пепел, вдруг не вспыхнула с новой силой. В свете огня мы увидели, что амахаггеры спят вокруг костра, завернутые в свои одеяла.

Мы увидели кое-что еще, гораздо ближе к нам, примерно в десяти ярдах от нас. Это было нечто вроде маленькой палатки, сделанной из таких же одеял. Без сомнения, в ней спала Инес. Мы поняли это, потому что рядом со входом спала не кто иная, как Дженни. Ее лицо было повернуто к нам, и мы узнали служанку, когда вспыхнул огонь. Еще мы заметили, что между нами и палаткой спали два каннибала, очевидно, охранники. Конечно, они должны были бодрствовать, но усталость одолела их, и они дремали, сидя на земле, склонив головы на колени.

Мне внезапно пришла идея. Если мы убьем этих двоих, не разбудив остальных, возможно, освободим Инес. Я быстро взвесил все за и против такой попытки. В случае удачи мы могли бы достичь цели нашей погони без дальнейших проблем и, что очень вероятно, такого шанса нам больше могло не выпасть. Если мы вернемся, чтобы напасть позже, то возможно, что эти амахаггеры или один из них могут услышать звуки, которые производят большое количество людей, и удрать под прикрытием темноты. Чтобы не потерять Инес, они могут убить ее. А если они останутся и будут сражаться, она может погибнуть в этой схватке. У нас есть лишь десяток боеспособных воинов, поскольку на жителей Стратмура положиться нельзя. Каннибалы могут защищаться до последнего и перебить нас, поскольку их в два или три раза больше.