Беги, хватай, целуй - Эми Сон

— Хочу кое о чем попросить.

— Что такое?

— Немного неловко говорить.

— Да в чем дело?

— Ну, я сегодня размышлял о том… что произошло между тобой и Леном.

— Беном, — сказала я. — Его настоящее имя Бен.

— Не важно! Так вот, это меня не на шутку задело. Получается, это для меня не так просто, как я думал. Короче говоря, я стал размышлять: «Как заставить себя меньше ревновать?» И у меня появилась идея.

— И какая же?

— Я стал думать, не могла бы ты… рассказать мне о том, что произошло. Ты говори об этом, а я буду лежать рядом с тобой и… — Он отвел глаза.

— Играть с собой?

Адам кивнул.

— Понимаю, это звучит странно, но, думаю, это поможет мне примириться с ситуацией.

Как в компьютерной игре с бараном по имени Иегосафат. Какая-то немыслимая чушь. Но разве могла я возражать? Он обращался ко мне за помощью. Может, это маленькое упражнение приблизит его ко мне.

— Гм… С какого места ты хочешь начать? — спросила я.

— Начни с бара, когда вы целовались, — сказал Адам, устраиваясь под одеялом.

— Ты уверен, что этого хочешь?

— Уверен.

Я откашлялась.

— Итак… гм… после вечеринки мы пошли в бар «Коуд». Сделав пару глотков, мы стали смотреть друг на друга, и Бен положил руку мне на бедро, а потом наклонился ко мне.

Адам закрыл глаза. Одеяло медленно заколыхалось.

— Приятно тебе было?

— Очень приятно, — сказала я, съежившись от страха. — Наклоняясь все ниже, Бен придвинул свой стул к моему и прижался ко мне, и я почувствовала, как он, понимаешь…

— Возбуждается?

— Точно. И упирается в меня.

— Держу пари, он здорово тебя хотел.

— М-м-м, гм.

— И ты тоже его хотела.

— М-м-м, гм-м. Да, верно. Господи, конечно хотела. И он предложил мне сбежать. Я согласилась, и мы пошли к нему домой.

— Где находится его квартира?

— В нескольких кварталах от бара.

— Симпатичная?

Я резко повернулась к нему.

— Какое это имеет значение?

— Просто пытаюсь себе представить.

— Она похожа на любую студию в Ист-Виллидже! Там есть диммер![108] А в ванной нет раковины!

— Отлично!

— Ну вот, как только мы вошли, сразу принялись целоваться, как безумные, очень страстно. Мне поскорей хотелось сорвать с Бена одежду и изнасиловать его. Мы бросились к его кровати и…

Адам открыл глаза.

— Я думал, вы сначала слушали «Кровь на тропинках».

— Конечно. Видишь ли, его музыкальный центр стоял прямо у кровати. Бен сперва поставил «Кровь на тропинках», и тогда уже мы легли в постель. Потом он стал заниматься со мной оральным сексом…

— Ты об этом не писала.

Ой-ой! Я забывала подробности собственного рассказа.

— Не писала. Но Бен действительно стал это делать.

— О-о!

— Тебя это задевает?

— Немного. По-моему, это куда более интимно, чем просто секс.

— Мне остановиться?

— Нет. Надо через это пройти. Расскажи мне, как он это делал.

Адам снова закрыл глаза. Я вздохнула.

— Это было действительно здорово. Бен меня так усердно и потрясно лизал, что я кончила буквально через три минуты…

Одеяло опять успокоилось. Адам повернулся ко мне.

— Через три минуты? Ты никогда не кончаешь так быстро, когда это делаю я.

— Я сказала через три? Я имела в виду — через тридцать.

— А-а!

— Ну вот, после того как я кончила, Бен надел презерватив и вошел в меня, а дальше все пошло невероятно легко и просто. Из-за того, наверное, что я была вполне готова. Я ведь была вся влажная после оргазма. — Теперь одеяло заколыхалось живее. — Бен задрал одежду мне на голову, и я чуть не подавилась его хреном, который он слишком далеко в меня засунул.

— О господи. Ар…

Я посмотрела на любовника изучающим взглядом: глаза закрыты, лицо искажено, одеяло неистово содрогается, и подумала, что ситуация становится странноватой. Мой бойфренд вот-вот кончит из-за измены, которой даже не было. А что последует дальше? Станут ли эти выдумки обязательным элементом наших сексуальных игр? Не придется ли мне и дальше изобретать новые пикантные подробности только для того, чтобы он заводился? Дойдет ли у нас до того, что Адам ради терапевтических целей предложит собраться всем четверым вместе? Я понимала, что, конечно, тот момент, когда у Адама готова вот-вот съехать крыша, не самый подходящий, для того чтобы огорошить его правдой, но почему-то была не в состоянии продолжать игру.

— Прости, — сказала я. — Не могу больше.

Одеяло замерло. Адам свирепо посмотрел на меня.

— В чем дело?

— Я никогда не занималась сексом с Беном. Мы с ним даже не целовались. И с Джейсоном тоже. Все это часть моего глупого плана.

Адам вытаращил глаза.

— О чем ты говоришь?

— В тот момент, когда я сказала «Я тебя люблю» и не услыхала ответного признания, я поняла, что твоя привязанность никогда не сравняется с моей. Я всегда буду любить тебя больше. А это мне претит. Потому что мне хотелось, чтобы ты испытывал ко мне такую же страсть, как и я к тебе. Вот я и придумала поцелуй, чтобы ты меня приревновал, а потом, когда ты сказал, что целовал Лору, мне пришлось сочинить что-нибудь поинтереснее, и я написала, что трахалась с Беном. Сара считает, что я должна тебя бросить. Она говорит, что я простофиля, раз остаюсь с тобой.

— Ты вовсе не простофиля.

— Нет, простофиля. Мне надо было тебя возненавидеть за то, что ты сделал.

— Ничего я не сделал.

— Что?

— Лора — лесбиянка. Она живет с подружкой уже два с половиной года.

«Святой Моисей!»

— Ты хочешь сказать, что тоже ее не целовал?

— Нет! Я сказал, что целовал ее, только тебе в отместку, уж очень мне стало обидно, что ты целовалась с Джейсоном! А когда я прочитал колонку «Берлога Лена», то решил сказать тебе, что якобы трахал Лору. Ведь если не дать тебе понять, что я тоже тебя обманываю, ты всегда будешь иметь надо мной преимущество.

— А я думала, ты не веришь в такие игры!

— В принципе не верю, но в жизни все по-другому.

Я на мгновение задержала на нем взгляд, пытаясь все это осмыслить, а потом мне в голову пришла жуткая мысль. А что, если даже это неправда? Вдруг Адам настолько опытный интриган, что изменил свою историю, когда я изменила свою, поскольку испугался, что я его брошу? Что, если он действительно мне изменил, а этот рассказ лишь очередная паутина лжи?

— Погоди минуту, — сказала я. — Чем докажешь, что сейчас ты говоришь правду?

— Неужели ты думаешь, что я в состоянии сочинить такую запутанную историю?

— Люди постоянно этим занимаются! Уж я-то знаю!