Сердце степи. Полёт над степью - Ася Иолич

- Что это за… - Тагат вылез, отряхиваясь и оправляя халат, и за ним, смертельно бледная, выскользнула Туруд. - Чимре! Вылезай! С тобой будет отдельный разговор! Как у тебя наглости хватило…

- Чимре под моей защитой, - быстро сказала Камайя, закрывая руками пылающие щёки. - Можешь идти, Чимре. Тебя никто не тронет. Иди, быстро.

- Госпожа… - шёпот Туруд был как шорох золы в камине. - Госпожа, лучше, если тебе будут передавать еду, как тогда… И лучше тебе не выходить из покоев…

- Женщина, помолчи. - Тагат проводил прищуренным взглядом спину Чимре, скользнувшего за дверь с пунцовыми щеками и ушами. - Откуда вообще Чимре в покоях госпожи? Тебе было велено следить… Что это за нерадивость?

- Разве уследишь… - Туруд ещё больше побледнела. - Да и потом, не о том сейчас печаль. Господин слышал слова Йерин…

- Слышал. - Тагат усмехнулся, и в его глазах сверкнуло что-то очень хищное. - И слова досточтимой тоже слышал. Все до единого.

Камайя повернулась, прямо посмотрела ему в глаза, отвечая на невысказанный вопрос, и медленно кивнула. Тагат приподнял подбородок и сжал губы, прищурился, слегка поклонился и отвёл взгляд. Туруд с ужасом смотрела на них, потом опустила глаза и медленно вышла.

- Господин ждёт тебя, - сказал Тагат после некоторого молчания. - Госпоже не нужно волноваться. Змея не укусит… лисицу.

В его голосе было что-то неуловимо насмешливое, и Камайя припомнила его слова про плесень, но Аслэг ждал, и каждая минута его ожидания должна была окупиться, поэтому она схватила керме со столика, прищурилась и направилась к двери.

- Теперь я понимаю, что Ул-хас нашёл в своей жене, - сказал Тагат, когда они разошлись на достаточное расстояние в коридоре. - С женщиной трудно соскучиться, когда она устраивает в спальне… такое.

Камайя яростно обернулась ему вслед, сжимая кулак, но он был уже слишком далеко и явно прибавил скорости после своих слов, так что она просто злопамятно прищурилась и погрозила ему вслед.

39. Руан.Мой день ещё не закончен

Заснеженные холмы были истоптаны ногами и копытами. Ров, что окружал курган, стал своеобразной границей, за которую пока не занесли грязи, и все поминальные костры горели снаружи, а кровь жертвенных баранов, чьё мясо варили и жарили на этих кострах, пропитала снег на его кромках. Руан оставил Ашну поодаль и шёл между сидящих на свёрнутых войлоках людей, поглощавших мясо, от которого шёл обильный пар, мимо горящих костров и вчерашних кострищ, пока холодных.

- Это великая потеря, - сказал Вайшо, завидев его. - Господин Свайр, наверное, скорбит, что не может попрощаться.

Руан покосился на этого прилизанного чёрта, напялившего траурную белую шапку, и промолчал. Свайр вполне неплохо себя чувствовал в том небольшом доме, и, судя по словам приставленных парней, даже примерно не понимал, в чём его тогда обвинил Аслэг. На всякий случай полулысый даже отправил десятку золотом девушке, работавшей в одном из питейных заведений, через охранника, и тот, посмеиваясь, сказал потом, что девушка вроде как действительно осталась не в обиде и даже спрашивала, где же тот обходительный посетитель, что обещал прийти снова, да так и не сдержал обещание. Интересно, к кому же наведывается этот длинноволосый Вайшо?

- Заводи, - кивнул Аслэг, который стоял рядом с белоснежной Кам у входа.

Слуги завели внутрь чалую кобылку Гатэ в праздничной упряжи, и начищенная позолоченная решма и бляшки на уздечке блеснули на солнце, когда старая лошадка повернула голову, косясь на толпу. За ней ввели серого высокого мерина Ул-хаса в ещё более роскошной сбруе, с сияющими золотыми стременами, покрытого расшитой золотом попоной. Аслэг последовал за ними вместе с братьями, а через какое-то время Камайя зашла внутрь, разминувшись со слугами, что вытирали длинные ножи тёмными тряпицами.

- И так всю неделю, - сказал Тагат, который наблюдал из-за рва за тем, как закалывают баранов у костров. - Когда поминали Ул-хаса Кабзуура, почти все отары окрестные извели, говорят. У меня новости. Пойдём. Они тут надолго.

- А где Йерин с сыновьями? - спросил Руан, когда они уже подъезжали к стойбищу.

- Йерин, скорее всего, придёт после сумерек. У неё вчера произошёл крайне неприятный разговор с Улхасум. Нет-нет, всё в порядке. - Тагат усмехнулся, заметив напряжённый взгляд Руана. - Тебе не о чем волноваться. Она в бешенстве ещё по одному поводу. Одна из наложниц гарема Бакана, которую Улхасум выдала замуж, носит дитя, и Йерин стало известно, что понесла девушка гораздо раньше, чем вступила в брак. С утра крики Йерин заглушили бы топот Отца Коней. Она пыталась прорваться к покоям Ул-хаса, и я задержал её. Вряд ли, правда, досточтимые услышали бы её, потому что всю ночь усердно трудились над продолжением рода, и к утру спали слишком крепко, но девушек она успела напугать своими воплями.

Руан изумлённо воззрился на Тагата, и он развёл руками.

- По дворцу прошёл слух, что Улхасум подарит Аслэгу наследника. К сожалению, выяснилось, что слух не имеет под собой оснований, и Ул-хас был расстроен вчера.

Руан недоуменно кивнул. Интересно, как сама Камайя отнеслась к этому слуху. Поговорить бы с ней…

- Когда я смогу встретиться с Улхасум?

- Думаю, не раньше, чем на пятый день. Пока не закончатся поминальные дни семьи, она старается быть рядом с мужем. Я не видел сегодня Харана. Как он?

Руан покачал головой. Харан замолчал накануне, после того, как отказался идти на казнь брата, и продолжал молчать.