Разрушительница проклятий - Одри Грей

Порождения Теней завизжали и захлопали крыльями, но бой закончился, не успев начаться.

Два Ноктиса схватили Ашерона, и Повелитель Теней поднялся на ноги, взъерошив перья своих крыльев и похрустывая шеей. Затем он подался вперед и прошептал что-то Ашерону на ухо.

Кулаки Белла сжались. Ублюдок! Почему он насмехался над Ашероном? Особенно после того, как помогал Хейвен и ее друзьям?

Ашерон вернулся к Хейвен и сказал что-то по-солиссиански девушке-Солису. На секунду она замерла, ее странные фиолетовые глаза расширились. Затем она вытащила что-то из кармана и бросила в ладони Ашерона.

Королева Теней переместилась к Солисам, и ее губы обнажились в напоминающей оскал улыбке.

– Как жаль. – Она небрежно махнула в сторону Хейвен. – Ее магия была уникальной. Но теперь она мертва, и любая сделка, которую я заключила, умерла вместе с ней.

Равенна присоединилась к матери. Вместе они казались двойной тенью гнева и разрушения. Их острые крылья были увенчаны когтями, а хищные глаза и изогнутые клыки наводили ужас.

Все члены их бескровных тел выглядели угловатыми и выпирающими, как сломанный конец кости.

Чернильный туман начал клубиться вокруг них, когда темная магия просочилась наружу, холодная и ужасающая.

– Кого из них ты бы хотела отведать первым? – спросила Королева Теней.

Судя по тому, что взгляд Равенны скользнул к Ашерону, она уже приняла решение.

– Он слишком хорошенький, чтобы его есть, мама.

Ашерон выпрямился во весь рост и казался невозмутимым. На самом деле, проблеск высокомерия вернулся к нему, его губы изогнулись в ленивой улыбке, когда он с презрением посмотрел на двух существ. Это был тот же самый полный отвращения взгляд, которым Солис одаривал отца Белла.

Внезапно он протянул руки ладонями вверх. Когда в пещере воцарилась тишина и Ноктисы придвинулись ближе, Белл тоже инстинктивно подался вперед, чтобы лучше видеть.

В широких ладонях Солиса лежали пять предметов: стеклянный флакон, какая-то кость, золотая чешуя в форме слезы и что-то похожее на сушеный фрукт, возможно, инжир.

И гладкий черный кончик… рога.

– Королева Моргрит Малитиан, – прогремел Ашерон. – Меня зовут Ашерон Хафбейн, и я возвращаю тебе Цену Проклятия.

Королева затихла и замерла так, что Белл пришел в ужас. Медленно она подняла руку и нащупала кончик своих массивных рогов. Даже издалека было видно, что один рог немного короче другого и не такой острый.

Поджав губы, Королева опустила руку и повернула голову. Белл проследил за ее леденящим душу взглядом и увидел Повелителя Теней, который помог им, Столаса.

Тьма, которая пронеслась между ними, могла затмить пенрифское солнце. Белл почувствовал, как сзади к нему подошел Рено.

– Тебе нужно уходить, – прошипел он, вкладывая что-то в раскрытую ладонь Белла. Это оказался холодный и тяжелый кинжал. – Если уйдешь сейчас, они могут еще не скоро обнаружить, что ты сбежал.

Белл моргнул, глядя на него.

– Разве ты не видишь? Они сняли Проклятие.

– Мне очень жаль, но ты ошибаешься.

От того, каким тоном Рено произнес эти слова, у Белла внутри все оборвалось, и он крепче стиснул кинжал.

– Что ты имеешь в виду?

Рено покачал головой, опустив глаза.

– Должно быть, они не знали о последней части Цены Проклятия. Жертва сердец, разлученных до конца дней.

Дыхание Белла перехватило, сердце словно сжал ледяной кулак.

Ядовито расхохотавшись, Королева Теней взмахнула рукой. Предметы в ладони Ашерона вспыхнули пламенем.

– Глупый Повелитель Солнца!

Но Ашерон уже падал на колени. Его руки скользнули под шею Хейвен. Обхватили ее спину. Повелитель Солнца поднял девушку, и по его рукам рассыпались ее прекрасные густые розово-золотые волосы, теперь ничем не прикрытые.

– Мое единственное желание, – эхом разнесся по пещере ровный голос Ашерона, – вернуть Хейвен Эшвуд к жизни.

Королева Теней повернулась к Ашерону.

– Что ты сказал?!

– Верни ее обратно.

В пещере воцарилась тишина, какой Белл никогда не знал. Королева Теней наклонилась вперед и костлявым, когтистым и скрюченным пальцем приподняла подбородок Ашерона, чтобы Солис не мог избежать ее взгляда.

– Я знаю, чего ты хочешь, Повелитель Солнца. Свободы. Возвращения на родину, в Эффендир. Вот, чего ты желаешь.

Руки Белла так крепко стиснули рукоять кинжала, что на ладонях остались следы от ногтей в форме полумесяцев. Должно быть, Королева Теней не солгала, потому что лицо Ашерона исказилось от боли и он опустил взгляд на Хейвен, бледную и обмякшую в его руках. Ее кровь запачкала его щеку.

– Сердце зовет тебя в земли твоих предков. – Голос Королевы Теней, убеждая, прокрадывался в разум подобно змее. – К морю, которое течет в твоих венах, к берегам, которые ты постоянно видишь во сне. Какое тебе дело до короткой жизни смертной девушки? Несколько мгновений, и от нее не останется ничего, кроме костей и пыли.

В глазах Ашерона промелькнула задумчивость. Белл задавался вопросом, видит ли сейчас Солис мысленным взором свою родину, помнит ли он родную землю так же хорошо, как Белл – свой Пенриф.

Затем измученный и усталый взгляд Повелителя Солнца остановился на Хейвен, и на его лице отразилось умиротворение.

– Во снах я постоянно вижу эту смертную, ее смех течет в моих венах. И я с радостью пожертвую своей родиной, чтобы еще раз услышать, как она называет меня высокомерным и смазливым. Проведу я с ней несколько часов или несколько лет – это не имеет значения. Важно лишь то, что я снова услышу ее голос.

Тело Королевы Теней напряглось. Она с шипением обнажила клыки.

– Верни ее мне. – В его голосе звучала праведная решимость. – Это мое единственное желание.

У Белла перехватило дыхание. Жертва сердец, разлученных до конца дней…

Королева вскрикнула, и следом раздался грохот, похожий на столкновение двух камней. Волна горячего, ослепительного света пронеслась по пещере. Когда языки золотого пламени коснулись Порождений Теней и Ноктисов, те с криками упали и стали корчиться на земле.

Их кожа потрескалась, словно расплавленный огонь исходил из их костей и рвался наружу. Завывая, они поползли по каменному полу в попытке спастись, но магия была повсюду. Белл чувствовал, как она разливается вокруг него пульсацией самого яркого света, который он когда-либо видел.

Свет был таким ярким, таким всепроникающим, что он прикрыл глаза рукой, чтобы защитить их.

С тошнотворным свистом крылья Королевы загорелись, золотые сгустки пламени лизнули ее кожу. С пронзительными криками она беспорядочно царапала все вокруг когтями.

Вздох сорвался с губ Белла, когда реальность обрушилась на него.

Проклятие, бушевавшее веками, убившее бесчисленное множество смертных и разрушившее королевства и жизни, теперь разрушено.

Это означало, что он свободен.

Равенна с ошеломленным выражением на лице застыла рядом с матерью. В