Алхимия желания - Тарун Дж. Теджпал

— Он не пьет, — подхватил Стефен. — Он делает уколы. Вправо, влево, в центр. Тш!

— Закрой свой пьяный рот! — закричала его жена. Мадам, он работает санитаром в Халдвани. Правда, что он хочет всем делать уколы. Когда Майкл приезжает, то не привозит подарков, он привозит свои уколы. Он говорит, что здоровье самый величайший дар в мире. Все ненавидят бедного Майкла. Он приезжает со своей черной сумкой и ходит, задирая всем вокруг штаны и делая уколы. Посмотрите на меня. Я получила больше сотни уколов. В руки, в желудок, в бедра, в ягодицы. Майкл говори: «Мать, этот против столбняка, этот против бешенства, это против гепатита, этот против формы А, а этот против Б. Мать, это укол бога». Но когда люди хотят прийти в мой дом, они спрашивают: «Майкл дома?» Когда они встречаются, то спрашивают друг у друга: «Ты видел Майкла? Он уколол тебя?» Когда дети видят, как он идет, они кричат: «Майкл-укол здесь! Майкл-укол здесь!» И все убегают с криком. Мне хочется плакать. Этот негодяй Тафен и его Брайан — пьяницы, и все приглашают их! А мой бедный Майкл пытается помочь им, но никто не хочет с ним видеться!

Тафен запел:

— Могущественный Гавдал, я не шучу! Уколи меня! Уколи меня! Выкопай большую яму! Быстро наполни ее!

Он опрокинул четвертуху в рот.

— Он даже спрашивал Майкла, мог бы он делать инъекции виски, — с отвращением сказала Дамианти.

Этой ночью я попросил Физз:

— Пожалуйста, держи этих идиотов подальше отсюда! Я не могу переносить их присутствие. Смешение крови свело их с ума.

— Малыш, не будь скандальным! Что насчет Майкла? Ты хочешь, чтобы я пригласила его? Для небольшого укольчика? Маленького укольчика бога! — улыбнулась она.

— Я знаю, где его взять! — воскликнул я.

Мы оба были в комнате над столовой зоной. Здесь вся обшивка стала черно-коричневой от времени, и на некоторых из планок были большие щели, через которые можно было видеть комнату внизу. Пол зловеще скрипел, всякий раз как кто-нибудь ставил ногу, и нам было не так уж просто гулять по дереву. В комнате было всего одно окно, которое выходило на долину Джеоликоте. У окна можно было почувствовать настоящую толщину каменной стены. Подоконник был в два фута шириной, на него можно было сесть с тем же чувством безопасности, как на софу в гостиной.

Из окна видна была вся дорога до Биирбхатти справа и до Джеоликоте слева. Также можно было разглядеть место, в котором начиналась развилка на Найнитал и Алмору. Рядом с первой террасой под нами рос куст лантаны, где жил козодой. Он пока не начал стучать. Не было еще и десяти. Мы всегда старались ложиться спать здесь рано, устав от уборки. Сегодня луна была большая, ее свет проникал в нашу комнату и заливал долину серебристым сиянием. Дорога казалась блестящей лентой с медленно ползущими по ней жуками-светлячками. На изогнутой вершине горы над нами росли сосновые деревья, которые маршировали единой шеренгой, словно солдаты в больших шлемах в ночном дозоре. Мы сидели на подоконнике, глядя вниз, наши ноги сталкивались друг с другом. Ее руки лежали в моих руках.

Через четыре месяца после того, как мы купили дом, мы очистили имение — рубили, резали, сжигали — и собрали все камни в аккуратные кучи под Тришулом, гималайским кедром. Кран доставили из Халдвани, машину Маунтбаттен убрали и поставили рядом с деревенским магазином немного вверх по дороге. Через неделю тхакур снял последние двери, поставил деревянные перегородки внутри и сделал из нее чайную. Мы также узнали об особенностях архитектуры и строительства на холмах. И познакомились с теми, кто этим занимался.

Здесь у Тафена были права — и поэтому разрешение нести чушь и вертеть нами. Пока мы не обнаружили всю сферу применения достоинств Ракшаса. Нам была нужна серьезная помощь, чтобы привести в порядок дом, сделать его пригодным для жилья. Нам были нужны плотники, каменщики, рабочие, водопроводчики, электрики. Нам было нужно знать, где покупать материалы дерево, камень, песок, кирпичи. Цемент, гравий, олово. Нам нужно было знать действие местных законов и особенности погоды. Когда начинались бури, когда дожди, а когда град. Насколько большими должны быть окна, насколько крепкими двери, насколько плотным олово. Существовала ли реальная угроза со стороны обезьян, пантер и волков. И меньших животных, начиная от клещей до моли.

Приличная ванная — это была наша главная задача. В доме не было ни одной. Там была похожая на пещеру комната — абсурдно, рядом с кухней — с дырой в полу. Дыра была в поднятой цементной плите, три на три фута, в углу. Вокруг нее была построена кирпичная стена в половину человеческого роста и дверью на тугих петлях. Жалкая маленькая территория в большой комнате. Присев, можно было смотреть через стену и дверь и видеть остальную часть ванной. Медный таз в дальнем конце, маленькое зеркало, висящее над ним, вверху грязный вентилятор и узкая цементная полка с мылом, зубной пастой, маслами и шампунями, выстроившимися в ряд и готовыми к использованию. Порой один из нас мылся, пока другой сидел на корточках, и мы разговаривали. Когда поднимаешься, приходится прислоняться к стене на несколько минут, чтобы размять конечности. Затем нужно было идти, наполнять ведро водой и возвращаться назад.

Физз сказала:

— Это утренняя зарядка — упражнения на все группы мышц, начиная со сфинктера и заканчивая бицепсом.

Кажется, что первоначальный обитатель дома пользовался ведром и чашей для умывания. Позднее они сделали дыру в полу. Теперь нам нужно было сделать пару ванных комнат рядом со спальнями. Мешали неполадки в водопроводе, но гораздо большую проблему представляли каменные стены в два фута толщиной, которые нужно было разрушить, чтобы соединить ванные комнаты. И поскольку спальни располагались наверху, а там были деревянные полы, это усложняло задачу. Мы долго не находили решения.

В лесочке оживали трескучие насекомые, когда мы сидели, держась за руки. Луна совершала свой путь по звездной крыше долины, и огни гасли на каждом горном холме.

— Если гора не пойдет к богу за уколом, богу придется самому придти и сделать укол горе, — сказала Физз.

Он освободила свою правую руку и провела по моим штанам Мои бедра невольно задвигались.

— Почему, как ты думаешь, Тафен ненавидит Ракшаса? — спросила она.

— Да, ― сказал я.

— Сегодня он попросил меня: мадам, будьте осторожной с этим бандитом. Поверьте мне, у него одна рука, но четыре глаза. Четыре глаза, но восемь ушей. Восемь ушей, но восемьдесят идей. Говорят, что он общается с духами. Вы будете о чем-то думать, и он узнает. Хороший господни будет улыбаться, а с него снимут штаны.