Корпорация «Коррупция» - Дмитрий Серков

31

Ринат орал в трубку:

– Сегодня встреча журналистов с губернатором! Какого черта ты еще спишь?!

Не успев высвободиться из нежных оков Морфея, Соболева попробовала перевести

стрелки на любого из коллег:

– Пошли кого-нибудь другого…

Вялые объяснения, что работает над разгромным материалом, основанном на

полученных из конфиденциального источника документах, для чего документы эти надо

изучить со всей обстоятельностью, главреда не убедили.

– Соболева! Ты прекрасно знаешь, что именно ты освещаешь все официальные

мероприятия краевой администрации в «Колоколе»!

Алена уже не спала, а лениво потягивала крепкий дымящийся кофе, думая, а не

закурить ли сигарету. Будильник разбудил ее час назад, но идти куда-либо совершенно не

хотелось, да и о пресс-конференции губернатора она, честно признаться, слышала

впервые. Неужели забыла?

Вытянув ноги, Алена утопала в мягких подушках дивана, не в силах одеться, и

пристрастно оглядывая свое тело. Кажется, проведя бурную незабываемую ночь,

влюбленные немного переборщили. Внутри все горело. Низ живота точно охватил пожар,

который то угасал, то разгорался с новой силой. На бедрах и талии наливались лиловые

синяки от цепких и сильных пальцев, крепко удерживавших ее в акте любви, на животе и

груди остались следы засосов, память о неистовых поцелуях.

Как подростки, у которых секс раз в месяц, по расписанию или по случаю, когда

родителей нет дома! Хуже другое: восстанавливая в памяти события ночи, слившиеся в

нескончаемый восторг и эйфорию, Алена пришла к выводу, что и на теле Бориса могли

остаться отметины совместного времяпрепровождения. А у него жена…

К черту!

Решила, что не маленький мальчик. Разберется. Да и неплохо было бы разорвать

порочный круг, расставить все точки над «i», сломать любовный треугольник, в котором ей

отведено место третьего лишнего.

С грустью посмотрев на разбросанные по полу документы из архива Бродника – в

запале влюбленные смахнули их, – Алена пришла к выводу, что заниматься ими сейчас

недосуг. На ближайшую перспективу для нее единственный мужчина – незабвенный

губернатор Южноморского края Юрий Алексеевич Колобов, со своим неожиданным

желанием пообщаться с прессой. Иначе Ринат съест ее живьем, не пожалеет.

Ломая голову над темой встречи, Алена направилась в душ, не представляя, какой

неприятный сюрприз будет ждать ее по возвращении.

Из дневника Алены Соболевой:

«…Так противно мне было только тогда, когда я подверглась нападению со

стороны Роберта Моисеева. Когда чувствовала, как его похотливые руки бесцеремонно

лапают мое тело, как восставшая плоть жаждет прорваться в самое лоно… Так жутко

бывает только тогда, когда покушаются на самое сокровенное и святое, когда лезут в

душу и копаются в грязном белье, выставляя интимное на всеобщее обозрение. Чувство,

будто я была прилюдно изнасилована, оплевана и вымазана в дерьме не покидает меня.

Долго стояла в душе, мылилась и терла докрасна себя мочалкой, стремясь смыть всю

мерзость, выгнать из головы негативные мысли.

Страшно!

Говорят, с болью надо переспать. Ничего другого не остается. Хлопнула сгоряча

стакан виски, чтобы унять дрожь. Вроде, помогло. Закрылась на все замки и села за

ноутбук, чтобы отвлечься. Уже в сотый раз кляну себя за то, что безропотно

подчинилась напору Рината и поехала на эту злосчастную пресс-конференцию. Ведь не

было ее в моих планах, и нечего было подрываться!

Как и ожидала, ничего нового узнать не удалось. Да и не стремилась, если честно.

Все разговоры ходили вокруг да около реализации социальных программ в крае в

частности и перспектив будущего развития ЮФО в целом. Причем к общению оказалась

не готова не только я, но и большинство коллег, узнавших о встрече только сегодня

утром. То же можно сказать и о губернаторе, который откровенно плавал, как студент

на экзамене, путался в фактах и цифрах и явно тяготился происходящим. Достойным

же оказался только фуршет, устроенный по случаю и призванный оставить у

представителей СМИ позитивные воспоминания во имя благопристойного отзыва.

Расстроенная бесполезно потраченным временем, в редакцию не поехала, а

вернулась домой с единственным желанием лечь пластом на диване и наложить

холодные компрессы на больные места. Ни видеть кого-то, ни встречаться с кем-то

совершенно не хотелось. Мое измученное тело и истерзанная душа нуждались в

релаксации.

Не тут-то было. Вот что называется, хочешь насмешить Бога – расскажи Ему о

своих планах! Стоило только, поднявшись на этаж, выйти из лифта и достать ключи из

сумочки, как поняла, что что-то не так. Перед квартирой было изрядно натоптано, а

сквозь щель приоткрытой двери беспардонно гулял сквозняк.

Первой мыслью было, что сама забыла закрыть, уходя. Но я четко помнила, как

захлопывала дверь и поворачивала ключ в замке. Затем подумала, что Штурмин пришел

раньше меня, но и это было глупостью, о чем свидетельствовали следы на пороге.

Мужчин было как минимум трое. Гостей в нашу с ним квартиру он никогда не водил, так

как отношения между нами для всех должны оставаться тайной за семью печатями.

Третья мысль казалась самой разумной – в мое отсутствие в жилище, которое, по

закону, неприкосновенно, вторглись воры. То есть в квартиру, которую де-факто

арендует советник губернатора по взаимодействию с правоохранительными органами.

Злая ирония жизни!

В нерешительности застыв на пороге, я не могла определиться с тем, что

предпринять. Войти внутрь? Но они еще могут быть в квартире, и тогда моей жизни

угрожает прямая и явная опасность. Вызвать полицию? Тогда вряд ли удастся

сохранить имя моего любовника в тайне. Позвонить ему? А вдруг я, растяпа, и впрямь

забыла закрыть дверь на замок?

Меня неумолимо влекло к неизвестности, холодок нависшей угрозы затейливо

щекотал нервы, и, набрав для храбрости полные легкие воздуха, смело сделала шаг. Дверь

отворилась бесшумно, и я вошла в прихожую. Не могло быть никаких сомнений, что здесь

кто-то был. Кто-то, кто не собирался скрывать следы своего присутствия.

Отчетливые отпечатки грязной обуви на дорогом буковом паркете вели в гостиную, на

кухню и в спальню. Не обошли даже ванную и туалет. Повсюду валялись бесцеремонно

вытряхнутые из шкафов вещи, сброшенные с полок статуэтки и вазы, места, где еще

утром стояла аудио– и видеотехника, зияли пустотами, подушки дивана были вспороты,

точно воры искали зашитые в них драгоценности.

Драгоценности!

Ящики, где хранились шкатулки с нажитым непосильным трудом, где были

сложены подарочные колье и серьги, цепочки и браслеты, подвески и кулоны, оказались

девственно чистыми. Так же исчезли запонки Штурмина с изумрудами, золотые заколки

на галстук, антикварный серебряный портсигар с гравировкой и наградные швейцарские

часы, ценой с квартиру на окраине Южноморска.

Воры вынесли все, что имело хоть какую-то маломальскую цену. Как подобное

могло произойти в тщательно охраняемом доме?!»

Найдя, как казалось, единственно верный выход, трясущимися руками, едва попадая

на клавиши, Соболева набрала номер Штурмина. Выслушав, Борис долго молчал в трубку,

прежде чем принять решение, а затем коротко бросил:

– Жди… Я пришлю кого надо…

«Кто надо» прибыл через полтора часа, показавшихся вечностью, которые Алена

провела в тягостном ожидании, боясь и шагу ступить. И оказался, на удивление,

приветливым и дружелюбным высоким подтянутым мужчиной лет тридцати пяти с

выразительными глазами и сильными руками с длинными узловатыми пальцами.

– Замначальника убойного отдела главка, майор Тихомиров… Леонид… – он открыл