Властелин булата - Александр Прозоров

В это время волшебная лодка великого Одина уже приткнулась к берегу Сарвожа. В вечерних сумерках бог войны пробежал через двор, не отвечая на приветствия смертных, толкнул дверь и подхватил на руки вскочившую девушку. Закружил, целуя глаза и губы.

– Мой бог! – выдохнула Уряда.

– Тут есть хоть что-то, без чего ты не можешь обойтись? – спросил бог войны.

– Я… Не знаю… – растерялась девушка.

– Тогда я сам разберусь… – Мужчина прошел по комнате, собирая шкуры, туески, туфли, шкатулки и бросая на постель. Затем решительно связал углы покрывала, забросил узел за спину, схватил Уряду за руку: – Пойдем!

– Куда?!

Но разве слабой девушке по силам устоять перед богом? Ей оставалось только со всех ног бежать следом и вместе с мужчиной ступить на днище лодки, тут же сорвавшейся с места… И уже через мгновение они сошли на отлогий каменистый склон, круто уходящий в кристально прозрачную воду.

Великого Одина ждали. Неподалеку от берега стояла могучая сероглазая женщина в песцовом плаще поверх льняной египетской туники. За ней на некотором отдалении – Валентина, Переслав, Ронан, другие вожди и воины. Еще дальше – женщины из поселка и простые смертные, прижившиеся в городе у Радужного моста, но не ищущие ратной славы, и слуги из только что возведенного дворца.

– Ничего не бойся, – шепнул Валентин девушке на ухо. – В обиду я тебя не дам.

Он помог беглянке сойти на берег, прихватил узел с ее вещами.

Могучая Фригг сделала пару шагов навстречу, обошла девушку вокруг, положила ладонь ей между лопаток и мягко нажала, толкнув к затаившей дыхание толпе.

– Я призвала вас, смертные, чтобы показать вам эту женщину! – громко объявила русалка. – Это тайная любовница моего мужа. Ее зовут Уряда. Она много раз спала с моим мужем и зачала от него сына, коего через пять месяцев нарекут именем Тор!

Супруга бога войны обвела собравшихся тяжелым взглядом. Продолжила:

– Не дело малым детям расти в царстве мертвых! Поэтому Тор и Хеймдалль, и прочие сыновья Одина станут воспитываться здесь, в сем дворце, под покровительством заботливой матери одного из них. Смотрите сюда и крепко запоминайте, смертные! Сие есть ваша новая госпожа, милостивая Уряда. Отныне дворец принадлежит ей! Всякий, ослушавшийся ее, познает мой гнев. На колени, смертные! Склоните головы, смертные! Как зовут вашу госпожу?!

– Уряда, Уряда… Уряда! – торопливо забормотали слуги, послушно опускаясь на колени, срывая шапки и низко склоняя головы.

Дружинники, понятно, ограничились лишь уважительным поклоном.

– Они все поняли, мой возлюбленный супруг, – сообщила великому Одину женщина. – Теперь мы можем отплывать.

Бог войны, стоящий с отвисшей челюстью, со звонким щелчком закрыл рот и кивнул:

– Ага…

Богиня смерти, в этот прохладный вечер одетая в длинное платье из меховых полосок, первая подошла к растерянной Уряде, взяла ее за плечи, широко улыбнулась:

– Сколько лет, подруга, сколько зим!

Валькирия привлекла смертную ближе и шепнула девушке на ухо:

– Она русалка, подруга… – Валентина многозначительно покрутила пальцем у виска и добавила в другое: – Мы сами постоянно хренеем.

Когда девушка отступила, несчастная Уряда ответила ей настолько шальным взглядом, что валькирия сочувственно вздохнула:

– Ладно, подруга, по старой памяти… Я останусь с тобой, все тебе тут покажу и объясню.

– А-а-а…

– А и леший с ними, пусть плывут, – небрежно отмахнулась богиня смерти. – Без меня все равно не начнут. Буду нужна, вызовут.

Между тем дружинники быстро поднимались по сходням на снаряженные для похода ладьи, скидывали причальные канаты, и корабли один за другим отваливали от берега. Уже через час флотилия поймала попутный ветер и помчалась к восточной протоке, чтобы в сумерках оказаться на морском просторе. Здесь бриз посвежел, окреп и стремительно помчал путников в непроглядную черноту, под бархатное беззвездное небо.

Утро флотилия встретила вдали от берегов, уверенно двигаясь строго на восток, и только перед закатом справа у горизонта появилась темная полоска. С тем корабли и ушли под всеми парусами в ночь, полагаясь на мудрость и прозорливость повелительницы воды.

Когда над морем взошло солнце – берега угадывались уже по обе стороны бортов.

Еще сутки пути – и на рассвете флот ворвался в устье Невы.

Столкнувшись с быстрым течением, корабли резко замедлили ход, однако все равно час за часом упрямо пробивались вперед. Новую ночь дружина встретила уже на просторе Ладожского озера, а утром повернула в полноводную, но куда более медлительную и величавую реку Сясь.

Больше двух часов продвижению флота бога войны ничего не мешало, а затем воздух наполнился гулким шипением и журчанием, и впереди открылась могучая крепость, срубленная сразу по обеим берегам реки.

В ширину обе твердыни особым величием похвастаться не могли – не больше сотни шагов в длину и ширину. Зато в высоту черные стены из мореного дуба поднимались примерно на семь человеческих ростов. Пятиэтажный дом, не менее. К таким стенам лестницы не приставишь – слишком высоко. Огня они не боятся, по прочности даже гранитному топору не уступят. Одно слово: крепость!

– Город Сясь, по прозвищу «Слазь», – негромко сообщил Переслав и повел плечами под медвежьим плащом. – Чужаков сварожичи дальше не пропускают. Покровительство здешним жителям оказывает Стрибог, вечный бродяга, однако же побед над ними никому одержать не удавалось. Сие есть крепкие врата славянских земель.

Разумеется, город был построен в этом месте не просто так. Русло Сяси здесь сильно расходилось и мелело, вода шумно пробивалась между множества беспорядочно разбросанных мелких окатых камней. Пороги не пороги, мел не мель. Одно слово: шивера.

Любому путнику тут, хочешь не хочешь, приходилось приставать к берегу. А дальше – либо выгружаться и отпускать корабли, либо вытягивать их и тащить до глубокого русла по берегу. Однако и то и другое было возможно только в одном случае: если жители крепостей давали на это свое согласие. Иначе – забросают со стен стрелами и копьями, камнями и бревнами, а потом выйдут – и добьют уцелевших.

Вот и сейчас, увидев чужаков, славяне заперли ворота и высыпали на выходящие к руслу реки стены, приготовили пучки сулиц и охапки копий с кремниевыми наконечниками, натянули тетивы на луки.

– Приказывай, великий Один! – сухо предложил рыжий вождь.

– Помоги нам, моя возлюбленная Фригг, – повернул голову к супруге бог войны.

– Здесь и без того глубоко, – ответила русалка. – Я справлюсь одна. Не опускайте парусов.