Властелин булата - Александр Прозоров

– Да хоть я останусь, – пожал плечами паренек. – И еще многие. У нас тут и ловы окрестные уже разведаны, и дрова припасены, и построились мы тут изрядно. Бросить будет жалко.

– По дому не соскучились?

– Дома я младший, а здесь за старшего окажусь, – с ходу признался воин.

– Ну да, ну да, – кивнул великий Один, каковой и сам бросил службу великой Макоши по той же самой причине. – Тогда передай своим: кто хочет, пусть остается. Свою долю получат все.

Бог войны допил вино и вернул ковш Таскуну.

– Еще зачерпнуть? – предложил тот.

– А то! – не стал отказываться Викентий.

Пир продолжался своей чередой. Воины вспоминали жестокие схватки, хвалились заживающими ранами, рассказывали о победах – причем каждый, так получалось, сразил по десятку врагов и еще два-три египетских бога. С не меньшим удовольствием хвастались они и покорными девственницами в завоеванных городах, и найденными там тайниками, и просто ценным добром: котлами и лампами, одеждами и украшениями, оружием и поясами.

Викентий провел несколько часов у костра, в окружении доверенных воинов и вождей, осушил еще три емких ковша с местным вином, подкрепился запеченной на углях рыбой, вкус которой славяне за много месяцев успели подзабыть, послушал истории о чужих подвигах. Услышал оговорку: «слишком рано домой повернули», и решительно встал:

– Слушайте меня, воины славного народа! Слушайте, дети воды, потомки прекрасных русалок! Знайте все, что не просто так повернули мы из жаркого Египта в холодные северные воды! Ведомо стало мне, что кузнецы Железного поля научились ковать оружие, сильнее которого нет на белом свете! Поэтому ныне я призываю вас, храбрейшие из храбрейших, направиться туда вместе со мною и принять под покровительство сих мастеров, дабы получить от них харалужное оружие. С оным же и начать новые, великие, походы! Походы не к племенам мелким, а в самоцветную сказочную Индию, в богатый многолюдный Китай, к персам и кхмерам, к нубийцам и шумерам!

– У-у-а!!! – торжествующе взвыли хмельные воины, успевшие подзабыть тяготы боев, кровь и боль, зато воодушевленные воспоминаниями о победах и добыче. – Слава Одину! Любо, Любо! Веди нас, бог войны!

– Где это место? – отложив недоеденного судака, спросил рыжий Ронан. – Никогда не слышал такого названия.

Оно было понятно. Железные инструменты, кроме иголок и тонких шил, нигде не пользовались особой популярностью. Потому и земли, где все это ковалось, мало кого интересовали.

– Молога, Чагода, Ижиня, Шалоч, Кадуй… – перечислил главные реки болотного края бог войны.

– Но ведь это земли славян! – Рыжий воин резко перешел на шепот и, похоже, мгновенно протрезвел.

– Что поделать, если больше никто в мире железо варить не умеет? – пожал плечами Викентий.

– Великий Один… – Ронан посмотрел по сторонам и придвинулся ближе. – Ты знаешь, воевода, мы дети воды, мы рождены русалками. Но наши отцы, деды, и прадеды… Никто не забыл, что по мужской линии все мы есть потомки всесильного могучего Сварога! Все мы сварожичи и супротив своего прадеда оружия не поднимем.

– Не нужно против него сражаться, Ронан! Мы лишь выразим дедушке свое почтение. Не нужно грабить и разорять славян, это ведь наши родичи, – так же тихо ответил бог войны. – Надобно лишь принять под свою руку безлюдный болотный край. Ну же, вождь! Разве вы не клялись идти за мной в огонь и в воду? Разве вы не почитаете бездонные болота и их обитательниц? Разве вы не желаете стать самыми могучими, непобедимыми, всесильными ратниками? Я здесь, я с вами. Я указываю вам путь к славе! Я пойду первым и первым приму на себя все удары, я отвечаю за любой позор или славу!

Пирушка постепенно затихла. Мужчины славного народа старательно прислушивались к спору воевод, быстро переставших шептаться.

– Зачем туда идти, великий? – неожиданно встрял в беседу Переслав. – Почему просто не попросить? Разве великий Сварог откажет нам, своим детям?

– Я был там, и я говорил, – ответил Викентий. – В подарок можно получить один, два… Ну, три меча. Можно купить оружие для двадцати или тридцати воинов. Но в моей дружине больше пяти сотен храбрецов! – рявкнул он. – И я уверен, их станет еще больше и больше! Пять сотен копий, пять сотен ножей, пять сотен топориков и умбонов. И еще не помешают настоящие шлемы, настоящая броня, настоящие наконечники… Нет, брат мой, выпрашивать клинки для войска – это пустое и бессмысленное занятие. Армия должна иметь свою базу, свое снаряжение. За ее спиной должны звенеть свои кузни, в которых горят свои горны и стучат молотками свои мастера! Мы только тогда станем крепки и непобедимы, когда начнем опираться на свое железо!

– Мы и сейчас непобедимы, великий Один, – возразил рыжий воин. – Зачем же нам ссориться со сварожичами?

– Это не станет ссорой, мой верный Ронан, – отрицательно покачал пальцем Викентий. – Это станет началом дружбы. Самой крепкой дружбы. Ибо с того часа, как мы овладеем Железным полем, наши щиты, наши копья и наше мужество станет защищать славянские земли! Что в этом плохого, брат мой? Неужели ты полагаешь, сварожичи откажутся от такой удачи? От защиты бога войны и его непобедимой дружины?

– Но ведь ваши пути разошлись? – осторожно возразил рыжий вождь. – Ты сам ушел из восточных земель и отказал тамошним славянам в покровительстве!

– Это потому, брат мой, – негромко ответил Викентий, – это потому, что старики хотели иметь меня в слугах! Меня, бога войны!!! – вдруг во весь голос рявкнул он и с такой силой сжал ручку ковша, что та хрустнула и раскололась. – Нет, Ронан, я не откажу славянам в своей защите. Но только править на Руси я стану сам! Кто проливает кровь, того и власть! И я обращаюсь к вам, верные мои воины! Обращаюсь к вашей доблести и чести! К вашей храбрости! К вашей жажде славы! Верите ли вы мне, дети воды?! Пойдете ли вы за мной к Железному полю?! Примите ли в руки свои покой земель сварожьих?! Готовы ли вы стать лучшими из лучших!

– Любо, любо!!! – отозвались сотни голосов. – Слава Одину!!!

Однако на этот раз, не чета прежним дружным кличам, возгласы оказались далеко не дружными и не всеобщими. Обитатели западных славянских пределов то ли почувствовали неладное, то ли не хотели воевать со своими родственниками, пусть и дальними; воевать с другими сварожичами, с древними первородными богами.

– Похоже, приуныли твои храбрецы, Вик, – криво усмехнулась Валентина, развалившаяся возле костра в вечернем платье, с крупной щукой по левую руку и ковшом пива по правую. – Ты теряешь хватку!

– Не говори «гоп», Валька, – негромко возразил бог войны. – Просто все поняли, что добычей в новом походе не пахнет. Человек слаб. Любому мужику куда больше хочется вернуться домой с добычей и похвастаться перед девками своей крутостью, нежели искать новый повод для драки, рискуя лишиться головы. Со мной пойдут только те, кто мне верит, кто ищет славы, а не барахла. Кто так же любит сражаться, как люблю это я. Со мной пойдет настоящая дружина, истинные побратимы. Их окажется немного, я это знаю. Но зато это будут лучшие из лучших.