Легионер. Книга вторая - Вячеслав Александрович Каликинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хочешь ли ты остаться в моем доме? Я буду считать тебя учителем и советником.
Незнакомец поклонился:
– Я прибыл к здешнему морю не слишком давно, но много слышал о тебе хозяин! Ты добр и открыт для новых знаний. Я с удовольствием останусь у тебя!
– Назови мне свое имя, Провидец, – попросил Лян.
– Мое имя необычно для здешних мест и трудно запоминается. Арюунэрэл, хозяин. Но ты и другие обитатели твоего дома могут знать меня Чжен…
Чжен остался в доме Ганса в роли учителя. О своем прошлом при императорском дворе он вспоминать не любил.
* * *
Отрезав первый кусочек дымящегося ароматным паром мяса, Ганс по-мальчишечьи не удержался:
– Чжен, как ты узнал?
– Вчера я помогал тебе разбирать твою коллекцию жемчуга, господин. Ты был рассеян и сложил на столике из новой партии жемчужин фигурку коровы. Потом ты долго думал о чем-то, и ноздри твои раздувались, как при обонянии чего-то необыкновенно вкусного. Ты европеец и потомок воинов. А они любят мясо… Вот и все, господин!
– Это делает честь твоей наблюдательности, Чжен.
– Да, прорицательство на домашнем уровне несложно, господин. Помнишь, я рассказывал тебе о «Бисквитной поэме» великого прорицателя Лю Бо Вэня? Император, желая поразить своих гостей способностями Прорицателя, воспользовался тем, что тот отлучился из пиршественного зала, и положил в чашу кусочек недоеденного бисквита, накрыл другой чашей, а когда Лю Бо Вэнь вернулся, предложил ему угадать – что под чашей? И Прорицатель без труда угадал…
– Да, я помню, – кивнул Ганс. – Эта поэма с легкомысленным названием была написана, кажется, около 1735 года. Она довольно загадочна и трудна для понимания. Тем более что в ней содержатся пророчества о завоевании Китая монголами, о возвышении императорского евнуха Чжэна Хэ, об основании маньчжурской династии Цин, об Опиумной войне и сражениях Китая с Японией…
– Будущее сокрыто для большинства людей, но не для Прорицателей, господин!
– Чжен, а ведь ты никогда не прорицал для меня, – припомнил Ганс. – Наверное, потому, что во мне нет императорской крови?
– Дело не в крови, господин. Прорицания могут поссорить даже друзей, а я не хочу ссориться с тобой!
– Ну хоть немножко, Чжен! – попросил Ганс. – Обещаю, что не обижусь!
Китаец немного подумал, прикрыл глаза и несколько минут просидел неподвижно.
– Я вижу два корабля, которые направляются к этим берегам. Один из них изнемогает под тяжестью грехов людей, отвозимых в место наказания. Другой корабль несет с собой смерть, но коварным замыслам злодея не суждено осуществиться…
* * *
Найти Сумасшедшего Ганса в Сингапуре Стронскому труда не составило. Первый же извозчик, которому моряк изложил свое пожелание, кивнул головой: да, он знает дом господина Берга. А знает ли господин моряк, что местные китайцы почему-то называют Берга иначе, Ланом? О-о, этот господин вовсе не сумасшедший. Это англичане так называют господина Берга. Англичане, да будет известно господину моряку, считают сумасшедшими вообще всех, кто не ест по утрам их отвратительную овсянку и думает иначе, чем британцы. А господин Берг – очень порядочный человек, добрый и рассудительный. Особо почитает его китайское население – между прочим, в жилах господина Берга есть, по-видимому, и китайская кровь. Но точно никто не знает, а сам он ничего об этом не говорит. А вот и дом господина Берга – самый красивый на этой улице, как может убедиться господин моряк!
Свой монолог возница-индиец произносил на бегу, держась рядом с одноместной коляской, нанятой Стронским, – чем немало того позабавил. Расплатившись с возницей, Стронский несколько мгновений рассматривал большой дом, видневшийся в саду за решетчатой калиткой, и, наконец, решительно дернул за витой шнур с кистями, свисавший из пасти каменного дракона, чья голова украшала вход.
– Неужели вы из самой России? – хозяин встретил гостя приветливо, но не подобострастно. – Стакан холодной воды? Лимонад? Или вы предпочитаете пиво?
По-английски господин Берг говорил совершенно свободно. Отдав распоряжение о напитках слуге, он провел моряка в дом, усадил на низкий диван и уселся напротив.
– Должен признаться, я впервые принимаю гостя из далекой России. Это большая честь для меня, господин Стронский! Хотя я подозреваю, что ваш интерес к моей персоне может быть вызван одной из моих безобидных причуд. Не так ли?
– И этим тоже! – улыбнулся в ответ Стронский. – Согласитесь, господин Берг, что сие достаточно необычно и даже загадочно: все русские пароходы с каторжниками на борту в далеком от России Сингапуре встречает здесь некий немец…
– Ну-у-у, положим, я не оставляю вниманием и английские корабли, которые также заходят в Сингапур по пути в Австралию, превращенную в каторгу, – возразил Берг. – Но вы правы, первоначальный мой интерес вызвала именно Россия. Хотите знать – почему?
– Если это не ваша тайна…
– Это не тайна, господин Стронский. Но двумя словами тут не обойтись. Скажите, вы располагаете временем, чтобы я распорядился насчет обеда?
– Только если вы рано обедаете, господин Берг. К полудню я должен вернуться на свой пароход.
Хозяин кивнул, звякнул колокольчиком и по-китайски отдал распоряжение появившемуся слуге. Тот что-то переспросил, Берг терпеливо произнес на том же языке несколько фраз.
– А вы прекрасно говорите и по-китайски! – заметил Стронский, провожая взглядом пятившегося с поклонами слугу.
– Что ж тут удивительного? – серьезно пожал плечами Берг. – Я всю жизнь прожил здесь – как мой отец, дед и прадед. Кстати, мой прадед и женат был на китаянке – правда, потомкам своим он завещал искать невест только в Германии. Или в России…
– Опять Россия! – рассмеялся гость. – Право, господин Берг, вы меня нешуточно заинтриговали!
– Я тоскую по вашей стране, – признался Берг. – Тоскую и ненавижу ее одновременно. Можете ли вы, русский, понять мои чувства?
– Ну пока не очень…
– Тогда слушайте. Мои предки когда-то жили в Германии и считали свой род от крестоносцев. Потом там что-то случилось – кажется, бунт черни. Поместье пришло в упадок, и двое братьев подались на восток, в русские земли. Один уехал раньше, другой позже – но на Руси они встретились. Оба предложили свои мечи царю Василию, и стали наемными гвардейцами – как это по-русски?
– Иностранного полка, – подсказал Стронский.
– Совершенно верно! Я потомок младшего брата, который прогневал царя Василия и был сослан из Московии куда-то за Уральские горы, в страну Сьибыр… Я правильно назвал ее, господин Стронский?
– Сибирь – это, собственно, не страна, а далекая окраина Российской империи. Да-да, правильно!
– Так вот, младший брат был отправлен в распоряжение наместника царя Василия и служил при нем.
