Доктор гад - Евгения Дербоглав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шорл двигался позади всех, пытаясь успокоиться – Торел всемирщик, Зиэ отличный боец, а гралейцы так и вовсе самая живучая нация в мире телесном. Но сколько сейчас против них было сектантов, Зиэ и Торел не знали. Их число начало расти в тумане, а после его окончания люди стали массово сбегать к мракобесам – и среди них были силовики, бывшие богачи и даже всемирщики. Сектанты теперь могли за себя постоять.
Их встретили тремя выстрелами – все мимо, но один попал бы, не отклони лейтенант пулю. Стрелок был всего один, винтовками сектанты обзавестись не успели. Но зато холодного оружия у них было в достатке. То ли возопил, то ли пропел чей-то голос, и отовсюду выскочили люди – в основном мужчины, но были и женщины, в каком-то рубище, некоторые босые, но все вооружённые. Шорл пискнул что-то про то, что это глупо – так попасть, но друг хмыкнул и, особо не целясь, убил двоих подряд. Иные падали на колени и подвывали от боли – её касался всемирщик. Гралейские пограничники целились в дальних, их офицер вытащил саблю и закружился, отгоняя подбирающихся мракобесов, которые не умели даже держать кухонные ножи и мясницкие топоры на боевой манер. Но их было много, очень много, всех они убить не успеют, даже если будут разить без промаха – когда закончатся патроны, кто-нибудь точно стащит с седла и убьёт голыми руками.
И вдруг снова запел голос – он говорил на гралейском, Шорл не понимал ни слова. Голос шёл откуда-то из уродливого строения с напоминающим луковицу деревянным в позолоте куполом. Голос завораживал пограничников, и левый от Шорла уже опустил винтовку, задрав голову к нёбу. Торел закричал на него, а офицер с белым гербом пнул, что не возымело эффекта. Он спешился и пошёл на голос – и тут же был убит одним из мракобесов.
– Прорвёмся к молельне! – крикнул Торел. – Перережем ему глотку. Пошли!
Военные и не подумали возмущаться, что ими командует лоб в тальме, Шорл – подавно. Голос пел, а гралейские вояки дрожали в сёдлах. Зиэ, пришпорив коня, перемахнул через кривой декоративный плетень и клумбу с ритуальными цветами, заваленную трупами и ранеными, у крыльца он соскочил на землю и устремился внутрь.
Там было заперто на засов. Шорл принялся ломать ставни, не слезая с лошади, как вдруг его схватили за полы сюртука и потянули вниз. Солдат лягнул обидчика и отпрыгнул, унося себя и хозяина подальше. Рядом мелькала сабля гралейского офицера, его лошадь бестолково топталась, окружённая трупами, а сектанты забирались по телам, пытаясь достать ножами ездока.
– Покайся, ибо грядёт царствие звёздное! – вдруг запел голос на своём родном языке. Звуки его бессмысленных слов торжественно звякнули у Шорла между ушей, и он выпустил поводья, не заметив, как открылся его рот. Конь фыркнул, отбегая подальше от молельни. «Куда ты скачешь, глупая скотина? Остановись, чтобы я мог послушать!» Он с силой остановил коня и спрыгнул на землю, как вдруг его схватили за локоть и затараторили на ухо с сильным акцентом:
– Уважаемый, не слушайте его, уважаемый! Зажмите уши! – говорила тонколицая женщина в ярком кафтане, но Шорл выдернул руку и зашагал к молельне. Ведь там с ним говорили, там звали его наверх, через покаяние и очищение. Там было лучше.
Зиэ еле отбивался от мракобесов, пытаясь защитить себя и Торела, от гралейской пограничной пятерни уже остались трое, а доктор Дирлис, заговорённый всемирным убеждением пророка мракобесов, шёл, не замечая, как к нему подкрадываются люди с ножами.
И тут это прекратилось. Вскрикнула женщина – зычно, властно – и принялась кричать, громче сладостной песни о звёздах:
– Граждане, не поддавайтесь ложному внушению! Граждане, сохраняйте свои мысли, берегите свой рассудок! Граждане!..
И Шорл очнулся, словно его ошпарили пощёчиной. Мракобес пытался петь, но его перекрикивала глашатай с рупором. Резня всё ещё шла, только врагов у сектантов появилось куда больше. Откуда-то взялись вооружённые люди в одежде песочного цвета, они стреляли и рубили, их была добрая дюжина, они выкрикивали что-то непонятное, Шорл не мог различить. Сектанты бросались восвояси, но люди догоняли их и рубили по шеям. Ими командовал, похоже, крупный рыжеватый блондин, он носился по деревеньке, звонко раздавая указания замешкавшимся товарищам.
– Пусть откроют мне молельню, верр! – крикнула глашатай, вдруг остановив свою боевую убедительность. – Я так долго не смогу, ломайте двери, прошу вас! – Ломайте! – приказал он своим, и те бросились к дверям, Зиэ – с ними.
Шорл вдруг осознал, насколько странно они одеты – их форма была как на доминионских военнопленных, которых Шорл в юности видел в вагоне-клетке, только не коричневая, а бежевая, да и сшита она была грубо, самодельно, из дешёвой ткани. Глашатай была чернявой, как часто у них бывает, говорила на чистом варкском, зато командир был какой-то иностранец, и говорок у него был самый южный, но при этом изысканный, чего не услышишь из шахтёрских уст жителей Гога.
Это доминионцы, вдруг понял он. Доминионские разведчики, а с ними – предательница-глашатай. Он, похоже, вляпался в какой-то международный скандал, думал он, пока люди заканчивали выламывать дверь. Или нет?
– Не режьте ему глотку! – в поле зрения снова показалась дама в ярком кафтане, с ней была ещё одна, в более простой одежде и не так изящно сложенная. – Мне надо спросить, только спросить!
– Хорошо, омма, – кивнул блондин и повернулся к подчинённым, которые были готовы вбежать в молельню. Он приказал им что-то на своём языке, которого Шорл не знал, а если б знал, то услышал, как командир требует привести глашатая, а ещё: «Рот закрыть, глотку не резать!»
Шорла, как и его приятелей, вежливо, но настойчиво обыскали, блондин попросил не сопротивляться, ведь им вредить они не собираются. Блондин долго глядел на краденый-купленный револьвер, с которого хирург стёр гравировку, а потом спросил, откуда он у него. Шорл ответил, что купил.
Бойцы суетились на улице, а командир песочных людей вежливо повёл знатную гралейку в молельню.
– Омма, я владею вашим языком, но мы в гостях, и поэтому я буду разговаривать на варкском, вы не возражаете?
– Уж пожалуйста, – едко процедил Торел, который увязался за ними. Гралейка не возражала.
– Нуэр, я веду генеалогическое расследование в рамках репатриационного процесса, мои источники привели меня сюда, я сама удивлена, – стрекотала дама, поблёскивая белыми зубами. Несмотря на акцент, говорила она хорошо, без ошибок. – Не знала, что расследование приведёт меня к сектантам, но кровный… простите, соплеменник, которого я изучаю –
