Черно-белая война - Игорь Ковальчук

Он не знал и не мог знать о том, что за нападением на Мортимеров маячит чья-то еще рука, причем рука центрита. Какое-то мгновение ликвидатор колебался, сказать ли ему или нет, но совладал с собой. Он был уверен, что Алзара не только заинтересуется этой информацией (человек, находящийся у власти, очень быстро понимает, насколько ценны любые значимые сведения), но и оценит ее. Возможно, у него изменится отношение к Программе. Насколько Мэл знал, Лоанаро был одним из немногих патриархов, кто совершенно спокойно отнесся к Программе генетического преобразования, и его отпрыски женского пола, получив извещения, без возражений отправлялись знакомиться с претендентами на них и выбирали.

Этому была своя причина. Женщины Алзара слыли покладистыми и мягкими настолько же, насколько мужчины их клана считались нервными и склочными. Конечно, большинство красавиц Алзара время от времени устраивали своим мужчинам самые изощренные скандалы, но не может считаться настоящей женщиной та представительница прекрасной половины человечества, что не довела до совершенства искусство ссор. Рыжеволосые девицы почему-то считались самыми завидными невестами Асгердана. Может, оттого, что в клане было огромное количество женщин с внешностью и характером на любой вкус – стройные и пухленькие, высокие и миниатюрные, фигуристые и по-мальчишески узкобедрые, спокойные и страстно-пылкие, невозмутимые и взрывные.

Потому и среди них нашлись те, что без особого внутреннего напряжения согласились познакомиться и попытаться завести отношения с человеком, которого им указали. К тому же у этого было такое прекрасное оправдание – благо будущего ребенка. Многие женщины готовы были рожать от мужчины, способного подарить им здорового, красивого и умненького малыша, притом не испытывая к нему страстной любви, в особенности легко это происходит в том случае, если мужчина знаменит или просто известен. Слава, будто пламя, подогревает женское желание. Конечно, приводить всех представительниц прекрасного пола к общему знаменателю нельзя, и среди них встречаются всякие, в том числе и очень щепетильные в подобных вопросах. Как, например, Моргана.

Мысль Мэла прервалась, когда Лоанаро остановился у одной из дверей и открыл ее ключом, извлеченным из-за пояса. Едва слышно скрипнули петли, и, заглянув внутрь, Мэл увидел богато и комфортно обставленную комнату, где шторы на окнах тщательно скрывали ажурные решетки, имелась дверь в соседние покои, видимо, в спальню, а в кресле, скукожившись, сидел уже знакомый ликвидатору рыжеволосый хмурый парень.

– Ёлки-палки! – невольно произнес он.

Понуро сидящий в кресле Рикардо вскочил, и глаза у него округлились – то ли от ужаса, то ли от изумления.

– Ты? Ты?! Ликвидатор. – Он растерянно перевел взгляд на патриарха. – Ты пришел меня убить?

– Рик, ты что, с ума сошел? – устало поинтересовался Мэлокайн.

– Ну… Ликвидировать, да?

– Не дури. – Ликвидатор подошел и не без труда – тот пытался вырваться и отскочить – взял Рикардо за руку. Помял ему запястья, провел указательным пальцем по его вискам. Повернувшись к Лоанаро, покачал головой. – Нет, не вырожденец. Никакого следа. Конечно, можно взять анализ крови на потенциальную возможность вырождения, но, как мне кажется, это не имеет особого смысла. Анализ покажет, склонен ли данный бессмертный к вырождению, но даже при положительном результате вырождение может начаться и через тысячу лет, и через три тысячи, и даже позже.

– В таком случае действительно не имеет смысла, – согласился Лоанаро. – Спасибо, Мэлокайн. Можно пригласить вас пообедать?

– Эй, а со мной что будет? – заволновался Рикардо.

– Что с тобой будет, еще неизвестно, – с прохладцей, в которой, впрочем, чувствовалось некоторое сочувствие, ответил патриарх. – Не следовало тебе делать то, что ты сделал, Рик.

– Да я…

– Оставь. И самое главное, советую тебе готовиться к весьма неприятной процедуре.

– То есть? – всполошился Рикардо.

– Я собираюсь поменять тебе полярность.

– Нет, ни за что.

– Распоряжения патриарха по-прежнему не обсуждаются, хоть ты и стал черным магом. Гражданином Центра ты тем не менее остаешься, так что, как я считаю, тебе нужно снова стать белым магом.

– Но я потеряю уровень!

– В тот раз это тебя не беспокоило.

– Но тогда у меня был пятый! Разница между четвертым и пятым не так велика. А теперь будет третий.

– Радуйся, что не второй. – Лоанаро невольно покосился на ликвидатора, и тот почувствовал себя неуютно. Конечно, он присутствовал при разговоре, при котором ему вовсе не следовало присутствовать. Но и уйти не мог. Вывести его из метрополии должен кто-то из местных обитателей, в противном случае он не сможет даже отыскать дорогу назад. – Впрочем, об этом и говорить нечего. Решение принято, и довольно. Спасибо вам, Мэлокайн, вы мне вернули надежду. Я просто вне себя от этой выходки моего потомка. – Лоанаро аккуратно закрыл дверь, оставив яростные возражения потомка без ответа, и показал рукой на соседнюю дверь. – У меня к вам еще одна просьба. Не могли бы вы взглянуть на мальчишку, которого мне передали вместе с Риком? Рик сказал, что это его ученик. Хочу, чтоб вы проверили и его тоже на вырождение, прежде чем отправить его обратно на Черную сторону. Не хотелось бы увеличивать число вырожденцев, обитающих там. Их и так во Вселенной слишком много.

С этими словами патриарх клана Алзара открыл вторую дверь, по виду неотличимую от первой.

Мэл успел отскочить лишь потому, что действовал он прежде, чем думал. Обрушившаяся на Лоанаро пирамида из скамейки, большой вазы, кувшина с водой и стенного бра не покалечила его лишь потому, что архимага не легче застать врасплох, чем хорошего воина. Вокруг изумленного до глубины души патриарха вспыхнула голубоватая аура магической защиты, а перед двумя мужчинами возникла фигура, действительно напоминающая обликом мальчишку, с большим канделябром наготове.

– Вот тебе раз, – произнес Лоанаро. – Как ты умудрился укрепить всю эту груду вещей над дверью?

– Не ваше дело! – немедленно и вызывающе отозвался вооруженный канделябром пленник. – И считаю своим долгом напомнить, что тыкать себе я не разрешал.

– Э… Да, прошу у вас прощения. Может, вы позволите мне пройти и побеседовать с вами? – подчеркивая голосом и довольно искусно маскируя иронию, осведомился патриарх.

– Не о чем нам говорить, пока вы не соизволите отпустить меня и моего учителя на свободу, – ответил тот с неменьшей иронией, и Мэлокайн с удивлением понял, что молодой человек весьма проницателен.

Впрочем, он уже знал, с кем имеет дело.