Эти Золотые короли - Рейчел Джонас

и неудивительно, что тот уже наблюдает за нами. Уверен, в этом месте меня считают ублюдком. Последнее впечатление, которое я произвел на Дасти, было связано с осквернением его племянницы в секс-видео, которое с тех пор стало вирусным. Так что я могу только догадываться, что он сейчас обо мне думает.

– Тут все равно почти никого нет. Он не будет возражать, – отвечает Блу.

Мы проскальзываем за дальний столик. Прошло уже несколько недель с тех пор, как мы появлялись вместе на публике. Я тянусь к ее рукам через стол, и она встречается со мной взглядом.

– Ты в норме?

От этого вопроса она на грани слез, как это было, когда я услышал ее по телефону чуть более получаса назад.

– Переживу.

Такого ответа недостаточно. На самом деле он приводит меня в еще большую ярость. Ведь это доказательство того, что Вин побеждает. А все мы из-за этого чертовски несчастны.

– Так нельзя. Я знаю, у нас был план, но нужно что-то менять. Этот козел, который приходил угрожать тебе, заставил меня кое-что понять – ничего и никогда не будет достаточно. Вин растопчет всех и вся, стоящих между ним и его желаниями. Мы – легкая добыча, – говорю я. – Он может делать все, что ему заблагорассудится. Пока что нашим лучшим вариантом было плясать под его дудку, но мне это осточертело.

Блу молчит, поскольку знает, что я прав.

– Я не могу просто… ничего не делать, – заключаю я. – Мы сидим сложа руки и ждем неопровержимого доказательства, в существовании которого даже не уверены. Тем временем мой коварный папаша ужесточает свои планы, набирает силу, собирает союзников, которые могли бы поручиться за него, и скоро мы ни черта не сможем с этим поделать.

Закончив говорить, я практически задыхаюсь. Думаю о том, как глубоко мы увязли. Рикки сделал предложение об убийстве несколько недель назад, и в последнее время я часто думаю в этом ключе. Неужели единственный способ спасти жизни тех, кто меня окружает, – это покончить с Вином? Он слетел с катушек, и кажется, будто мы проигрываем эту битву. Которая теперь требует от нас решительных действий.

– Ты уходишь? – спрашивает Саутсайд, когда я встаю.

– Мне нужно кое о чем позаботиться, но я позвоню, как закончу.

На ее лице написано беспокойство.

– Уэст.

Я оборачиваюсь, и она поднимается на ноги, подходя ближе. Блу берет меня за руку, и я перевожу взгляд на нее. Наши пальцы переплетаются.

– Обещай мне, что не собираешься делать ничего опасного.

Я никогда не лгал этой девушке. Ни разу с тех пор, как она стала моей. Ни разу с тех пор, как я признался, что люблю ее. И как бы легко ни было сказать ей то, что она хочет сейчас услышать, ложь не кажется мне возможным вариантом.

Она дрожит, когда я целую ее в лоб, задерживая руку на ее щеке.

– Я позвоню.

С этими словами я ухожу и направляюсь обратно к своей машине, но телефон уже у меня в руке. Я набираю номер, который значится в моем журнале вызовов чаще, чем я мог бы себе представить. Через несколько секунд Рикки отвечает, и я точно знаю, почему моим первым побуждением было позвонить именно ему.

Ведь если и есть кто-то, кто так же, как и я, зол и будет готов испортить Вину жизнь, так это Рикки Руиз.

– В чем дело?

– У нас проблема. Это связано с Блу.

– Пирс. Пятнадцать минут.

Глава 44

Рикки

Как правило, новости о синяке на запястье недостаточно, чтобы заставить меня сорваться с места и, словно ураган, ворваться в кабинет моего дяди, но сегодня вечером это случилось. Я понятия не имею, что за чувак заявился к Блу на работу, разбрасываясь угрозами и прочим дерьмом, но я чертовски уверен, что намерен это выяснить.

Пол пристально смотрит на меня через стол. Не думаю, что когда-либо доверял ему меньше, чем сейчас.

– Чем обязан такому удовольствию, племянничек?

– Мне нужно знать о грузе.

Он смотрит на меня, ухмыляется.

– Правда, что ли? Потому что, когда я пришел к тебе с этим предложением несколько месяцев назад, ты не захотел иметь с этим ничего общего. С чего вдруг такая внезапная перемена?

Я пожимаю плечами, но ничего не выдаю.

– Тогда мне было не интересно, а теперь – да.

Он заговаривает не сразу, просто смотрит на меня так, как смотрел отец, когда думал, будто я что-то замышляю.

– Ладно, я заинтригован. Хочешь повысить свою квалификацию? Или просто суешь свой нос куда не следует? Потому что, если хочешь быть в теме, это можно устроить, но ты должен понимать, что существует определенный процесс.

– Какой именно процесс?

Дядя поднимает глаза к потолку, подыскивая нужные слова.

– Считай это пробным периодом, если хочешь. Будешь доказывать мне и моим коллегам, на что ты годен. То, о чем ты толкуешь, – это для больших мальчиков, – добавляет он со смехом.

Я выдерживаю его взгляд.

– Лады. Скажи мне, что я должен сделать.

Он понятия не имеет, что меньше всего на этом гребаном свете я хочу быть вовлеченным в тот кошмар, в который он втянул нашу семью. Но если моя заинтересованность заставит его рассказать больше – например, где содержатся эти девушки или как ведется бизнес, – я ему подыграю. Я знаю одно: Вина нужно остановить. Я никогда в жизни не доносил, но если передача информации детективу – единственный способ защитить Блу и Скар, думаю, это мне и придется сделать.

– Ты забавный малый. Знаешь, да?

Он улыбается, задавая этот вопрос, но я не могу понять выражения его лица.

– Я бы ни за что на свете не позволил тебе войти в эту часть бизнеса. Компания, с которой ты шатался в последнее время, делает тебя обузой. Как думаешь, почему я настаивал на твоем возвращении домой, когда ты отправился спасать ту девицу Райли после утечки секс-видео? – спрашивает он. – Потому что люди болтали, мол, ты играл роль Капитана-Спасителя-Шлюх, когда надо было работать. Ты выставил себя слабаком: какая-то сучка для тебя важнее бизнеса.

Пол снова смеется, и если бы он не был моим чертовым дядей, то я бы врезал ему как следует.

– Признай, Рикки, ты отвлекся. По-крупному, – добавляет он. – И я не единственный, кто это видит.

Челюсть напряжена, но я остаюсь сосредоточенным. Пора менять планы.

– Ладно, раз уж мы говорим откровенно, почему бы нам не поболтать о том, как ты стал сучкой Вина. – Когда эта идиотская ухмылка исчезает с