Секс после полудня - Джун Зингер

Она снова засмеялась, но сейчас Андрианна подумала, что этот смех прозвучал скорее грустным, чем веселым.

— Во всяком случае Джерри сладок как сахар и чудесный доктор, и, может быть, он в чем-то поможет вам. Я уверена, что он попытается.

Да, она поедет увидеть Джерри Херна. Даже если его отец умер и он сам ничего не знает о Елене Дуарте, он все же унаследовал практику своего отца и, вполне возможно, архивы, которые могли бы выявить, насколько сильной в ее генах была предрасположенность к ее болезни.

Она села в ожидавший ее лимузин и помахала Глэдис. Войдя в ее дом незнакомкой, сейчас она покидала его почти подругой. И чувствовала, что знает Глэдис Гарсиа очень хорошо. Она была Николью Партир Остин, но в другой коже, Николью в черных обтянутых штанах вместо дорогого маленького черного платья, но все той же Николью — только не со связями в обществе и шикарными вечеринками в Пали-Бич, а с видеомагнитофоном и мороженицей.

Она наклонилась вперед и сообщила шоферу, как найти кладбище, где была похоронена Елена Дуарте, и подумала о том, не мечтала ли Глэдис, лежа в постели рядом со своим Антонио, о всех тех парнях со злыми глазами и хваткими руками, которые, как сумасшедшие, носились на своих мощных мотоциклах… Или это был тот парень с сексуальными южными глазами, «сладкий, как сахар», о которых она мечтала?

Джонатан находился в своем офисе уже час, он приехал незадолго до семи, надеясь наверстать упущенное время, когда появилась его секретарша:

— Мистер Вест, кофе?

— Нет, спасибо. Я вскипятил чайник, когда приехал и уже… накофеинился. Будьте добры, соедините меня с Полем Бэнксом и сообщите Бобу Халперну, что я хочу его увидеть через десять минут.

— Хорошо, — Петти взглянула на свои часы. — Но вы же знаете, что здесь через пятнадцать минут будет человек из «Тайма».

— Нет, черт побери, я не знал. Но это же ваша работа — убедиться, что я знаю.

На лице Петти появилось натянутое выражение.

— Да, сэр, это так, и вчера я оставила расписание ваших встреч на вашем столе на случай, если бы вы пришли вчера вечером, и, кроме того, сообщила вашей экономке и записала на вашем автоответчике.

— О, — Джонатан был раздосадован. Приехав в среду вечером домой, он был истощен, несмотря на то, что обычно перелеты редко его утомляли. Поэтому он не обратил внимания на аккуратно написанные записки от Сары и мигающую лампочку своего автоответчика. — Извините. Тогда соедините меня сразу же с Бэнксом, а Халперн пусть зайдет попозже, после того, как человек из «Тайма» уедет.

— Хорошо, мистер Вест. А кстати, как ваш круиз на «Королеве Елизавете»?

— Все было великолепно. Просто отлично.

— Зачем вы делаете это, мистер Вест? — спросил Энтони Паркс из «Тайма». — У вас уже есть полмиллиарда долларов — больше, чем многие смогли бы потратить за всю свою жизнь, даже если бы они очень старались это сделать. Некоторые делают это для своих потомков, чувство династии, но у вас же даже нет семьи.

— Это не значит, что у меня не будет семьи. Мне еще нет сорока.

— Ну так скажите: зачем вы это делаете? Потому что у вас есть все-таки чувство династии? Вы хотите построить состояние, которое будет жить после вас, например, как Рокфеллеры?

Джонатан пожал плечами.

— Даже состояние Рокфеллера оказалось не таким большим. У него же большая семья, и его состояние было поделено между несколькими поколениями наследников. Да и не забывайте про налоги на недвижимость. Откровенно говоря, мистер Паркс, я как-то не задумывался об этом.

— Тогда зачем вы делаете это, мистер Вест?

— Я делаю это для того, чтобы делать. Делать ради удовольствия это. Если у вас есть миллион, вы хотите два миллиона… ради удовольствия иметь и потратить их. В этом есть смысл. Если у вас есть миллион, то потратить два миллиона — это в два раза веселее. Но потом вы делаете это просто для того, чтобы делать. Чтобы увидеть, сколько вы сможете заработать. В некотором смысле это мера оценки человека, его успеха в мире, который ценит деньги превыше всего.

— А в мире, который не ценит деньги превыше всего?

Джонатан улыбнулся.

— Придется подождать, пока это не случится. — Он механически отвечал, пока интервьюер продолжал задавать оставшиеся вопросы — кто? что? когда и где? — но немного задумался, когда Паркс наконец добрался до вопроса «Как?» Он начал свой обычный треп про «тщательную экономию», а затем добавил что-то новое: — Никаких отвлечений. По крайней мере, начиная с этого момента. — Затем, взглянув на часы, он неожиданно объявил, что интервью окончено, и позвонил Петти, чтобы она проводила немного обидевшегося мистера Паркса.

Андрианна положила руку на холодное мраморное надгробье и закрыла глаза, стараясь остановить поток слез. «Мама, скажи мне: стоило ли все это? Непосредственно перед тем, как ты умерла, ты по-прежнему думала, что это был золотой секс днем? Была ли ты счастлива со своим другом, который так и не женился на тебе? Или, может быть, ты была бы счастливее, если бы прожила более долгую, более плодотворную жизнь с каким-нибудь Антонио Гарсиа, который заботился бы о тебе лучше и ты родила бы кучу детей с настоящими именами? Или, может быть, с Джерри Херном, который любил бы тебя так сильно, что ради тебя сменил бы свою фамилию? Тогда ты могла бы прожить вечно, по крайней мере до конца своих дней…

Ох, мама, думала ли ты когда-нибудь о том, какой бы стала твоя жизнь, если бы ты полюбила другого мужчину? Мужчину, который любил бы тебя больше? Если бы у тебя была возможность найти его? Может быть, даже такого мужчину, как Джонатан Вест?..»

Никто не ответил ей, не успокоил словами. Хотя Андрианна считала, что ответ она знает. Елена играла в азартную игру, и у нее был шанс на жизнь и на любовь. Единственная проблема заключалась в том, что она выбрала не того мужчину. А в такой игре — всегда риск.

«А отчего ты умерла, мама? Я должна это знать. Была ли это волчанка? Или это была несчастная любовь?» Но и на этот раз ответа не было: надгробье было не Еленой, а всего лишь мрамором. И все же Андрианна поцеловала этот прямоугольник на северной калифорнийской земле. Все эти годы он был ее по праву ее рождения. Здесь ее единственным правом на землю, где она родилась и где все мечты должны были сбыться. Может быть, сейчас это и была ее очередь на мечту?..

Завтра она переговорит с доктором Джерри Херном и, может быть, больше узнает о своих шансах, о том, имела ли она право ставить на Джонатана Веста.

— Как оно прошло? — спросила Петти, закрывая в кабинете Джонатана шторы от полуденного солнца. — Хорошее было интервью?