Марсианские истории - Эдгар Берроуз

Он двинулся вперед. Несколько шагов — и он у двери. Комната перед ним была освещена темнее, чем коридор, поэтому он сразу не мог почти ничего в ней разглядеть. Он увидел в центре спальный помост, рядом с помостом на полу виднелось какое-то пятно. Он сделал шаг вперед и с огромным скрежетом задел концами ножен за каменную стену. К своему ужасу он увидел, что шелка и меха на постели стали двигаться. Он увидел фигуру, медленно поднимавшуюся с мертвой постели короля О-Мая. Колени его подогнулись, но он собрал все свое мужество, крепче сжал меч в дрожащей руке и приготовился сражаться. Но тут раздался протяжный и дьявольский стон, и О-Tap без чувств свалился на пол.

Гохан, улыбаясь, встал с постели О-Мая, и тут его внимание привлек какой-то шум в стороне. Оглянувшись, он увидел между частично раздвинутыми занавесями согнутую фигуру. Это был И-Гос.

— Спрячь меч, Туран, — сказал старик. — Тебе нечего опасаться И-Госа.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Гохан.

— Я пришел, чтобы убедиться, что этот большой трус не обманет нас. Подумать только, он назвал меня слабоумным дураком. А взгляни на него! Лишился чувств от ужаса. Да, но тот, кто слышал издаваемые тобой звуки, поймет его. Они чуть не поколебали мою храбрость. Значит, это ты стонал и скрипел, когда пришли воины в тот день, в который я похитил у тебя Тару?

— Это ты, старый негодяй, — Гохан угрожающе двинулся к И-Госу.

— Подожди, — увещевал его старик, — да, тогда я был твоим врагом. Но теперь же я не враг тебе: обстоятельства изменились.

— Как они изменились? Что случилось? — спросил Гохан.

— Тогда я еще полностью не понимал трусости нашего джеддака, также как и вашей с этой девушкой храбрости. Я старик, и я пришел из прошлых времен, к тому же я люблю храбрость. Вначале я возмущался нападением девушки на меня, но затем я оценил ее мужество, оно вызвало мое восхищение, как и все ее действия. Она не боялась О-Тара, она не боялась меня, она не боялась всех воинов Манатора. А ты! Кровь миллионов отцов! Как ты сражался! Я сожалею, что выдал вас на поле джетана. Я жалею, что вернул Тару О-Тару. Я исправлю свою ошибку. Я ваш друг. Мой меч у твоих ног, — и он положил свое оружие на пол перед Гоханом.

Гатолианин знал, что отказ был бы величайшим оскорблением, поэтому он шагнул вперед поднял меч и протянул его рукоятью вперед И-Госу, принимая его дружбу.

— Где принцесса Тара Гелиум? — спросил Гохан. — Она в опасности?

— Она содержится во дворце в женских покоях, ожидая церемонии, которая сделает ее джеддарой Манатора, — ответил И-Гос.

— Этот трус хотел сделать Тару Гелиум своей женой? — нахмурился Гохан. — Я прикончу его, если он еще не умер от испуга, и он подошел к лежащему О-Тару, собираясь пронзить его сердце.

— Нет! — воскликнул И-Гос. — Не убивай его и молись, чтобы он не умер, иначе ты потеряешь принцессу.

— Как!

— Как только известие о смерти О-Тара достигнет женских покоев, принцесса Тара умрет. Женщины знают о намерении О-Тара жениться на ней и сделать ее джеддарой, и можешь быть уверен, что ее ненавидят, как только могут ненавидеть ревнивые женщины. Только власть О-Тара защищает ее от смерти. Если О-Tap умрет, Тару отдадут воинам и рабам, и никто не защитит ее.

Гохан вложил меч в ножны.

— Ты хорошо объяснил, но что делать с ним?

— Оставь его лежать, — посоветовал ему И-Гос. — Он не умрет. Придя в себя, он возвратится в свои покои с отличной сказкой о своей храбрости, и никто не сможет разоблачить его хвастовства — никто, кроме меня, И-Госа. Идем! Он может прийти в себя в любую минуту и не должен видеть нас здесь.

И-Гос подошел к телу джеддака, на мгновение наклонился над ним и вернулся к постели.

Вдвоем они покинули спальню О-Мая и направились к спиральной лестнице. Здесь И-Гос провел Гохана на верхний этаж и оттуда на крышу дворца. Здесь он указал на высокую башню рядом.

— Здесь, — сказал он, — находится принцесса Гелиума и здесь она будет жить до церемонии.

— Возможно, она будет в безопасности от чужих рук, но не от своих собственных, — сказал Гохан. — Она никогда не станет джеддарой Манатора, скорее убьет себя.

— Она сделает это? — спросил И-Гос.

— Сделает, если ты не сможешь передать ей, что я жив, и что есть надежда, — ответил Гохан.

— Я не могу передать ей это, — сказал И-Гос. — Помещения своих женщин О-Tap строго охраняет. Здесь его наиболее преданные рабы и воины, и среди них множество шпионов, так что никогда не знаешь, кто перед тобой. Даже тень не упадет в этих помещениях без тот, чтобы не заметили ее сотни глаз.

Гохан стоял, пристально глядя на освещенные окна башни, в верхнем этаже которой находилась Тара Гелиум.

— Я найду себе дорогу, И-Гос, — сказал Гохан.

— Но туда нет дороги, — ответил старик.

Некоторое время они стояли на крыше под бриллиантовыми звездами и торопливыми лучами умирающего Марса, обсуждая планы на то время, когда Тару Гелиум приведут из высокой башни в тронный зал О-Тара Гохан не рассказал И-Госу о том, что он передал через Чека Флорану и Вал Дору, но уверил старого таксидермиста, что если он искренне хочет, чтоб О-Тара низвергли с трона, то они сумеют это сделать в день, когда джеддак захочет жениться на принцессе Гелиума.

— Тогда придет такое время, И-Гос, — уверил его Гохан, — и если у тебя есть друзья, думающие также, как и ты, подготовь их к такой возможности, которая наступит после того, как О-Тар самонадеянно попытается жениться на дочери Главнокомандующего. И где я смогу вновь увидеть тебя и когда? Сейчас я хочу поговорить с Тарой, принцессой Гелиума.

— Мне нравится твоя уверенность, — сказал И-Гос, — но ты ничего не добьешься. Ты не сможешь говорить с принцессой Гелиума, хотя, несомненно, кровь многих манаториан прольется в женских покоях, прежде чем они смогут тебя убить…

Гохан улыбнулся.

— Меня не убьют. Где и когда мы встретимся? Ты сможешь найти меня ночью, в комнате О-Мая. Кажется, это самое безопасное место для врагов джеддака Манатора, и лежит оно во дворце самого джеддака Я иду!

— Пусть духи наших предков окружают тебя, — сказал И-Гос.

После ухода старика Гохан по крыше подошел к высокой башне. Она была сделана из камня и поверхность ее была покрыта сложными рисунками, глубоко врубленными в каменной поверхности стен. Столетия почти не затронули эти стены благодаря сухости марсианской атмосферы, редкости дождей и пыльных бурь. Подъем по такой стене представлял большую опасность, которая отпугнула бы и храброго человека Удержала бы она, несомненно, и Гохана, если бы он не знал, что жизнь любимой женщины зависит от выполнения им этого рискованного подвига.

Сняв сандалии, доспехи и все оружие, кроме кожаного пояса с висевшим на нем кинжалом, гатолианин начал опасное восхождение.

Цепляясь за углубления руками и ногами, он медленно поднимался, избегая окон и держась в затененной стороне крепости, куда не падал свет Турии и Харуса.

Башня на пятьдесят футов возвышалась над крышей остальной части дворца, в ней было пять этажей с окнами, выходящими во все стороны. У нескольких окон были балконы, и их он, прежде всего стремился избежать, хотя был уже девятый под, и решительно все в крепости спали.

Продвижение его было бесшумным, и, наконец, он, никем не замеченный, добрался до окон верхнего этажа. Они, подобно тем, что он миновал, были закрыты прочными решетками, так что не было никакой возможности проникнуть внутрь. Темнота скрывала внутренность помещения за первым достигнутым окном. За вторым окном оказалась освещенная комната, где был виден спящий на своем посту охранник.

Была видна также верхняя лестница, ведущая на нижние этажи. Двигаясь вдоль башни, Гохан добрался до следующего окна, но теперь он висел с той стороны башни, которая обрывалась во двор в ста футах под ним, а через некоторое время его настигнет свет Турии. Он понял, что должен поторопиться.

Подобравшись к окну, он увидел маленькую, тускло освещенную комнату. В центре ее был спальный помост, на нем под шелками и мехами лежала человеческая фигура… Обнаженная рука, высунувшаяся из-под одеяла, раскинулась на шкуре — рука удивительной красоты: на ней был браслет, который Гохан узнал. Гохану была видна вся комната, в ней больше никого не было. Прижав лицо к решетке, гатолианин прошептал ее дорогое имя. Девушка вздрогнула, но не проснулась. Он позвал ее вновь, на этот раз громче. Тара села на постели и взглянула на него. В ту же минуту огромный евнух вскочил на ноги: он лежал на полу у помоста с дальней от Гохана стороны. Одновременно засверкал бриллиантовый свет Турии за окном, в котором висел Гохан, отчетливо видимый людьми изнутри башни.

Оба в комнате вскочили на ноги. Евнух выхватил меч и побежал к окну. Гохан совершенно беспомощный, представлял легкую добычу, от малейшего толчка он сорвался бы и разбился о камни дворца. Но Тара Гелиум ухватилась за охранника и потащила его назад. В то же самое мгновение она выхватила тонкий кинжал, и хотя евнух стоял к ней спиной, нашла его сердце. Без звука он свалился на пол. Тара подбежала к окну.