Марсианские истории - Эдгар Берроуз

— Ты тоже уловил беззвучную угрозу в воздухе? — потребовал ответа джеддак.

Э-Тас явно чувствовал себя неловко и ничего не ответил.

— Почему ты не пришел ко мне со своими опасениями? — продолжал О-Тар. — Твоя верность, вот какова она!

— Я боялся, о, могучий джеддак! — воскликнул Э-Тас. — Я боялся, что ты не поймешь меня и разгневаешься.

— Что ты знаешь? Говори правду! — приказал О-Тар.

— Среди вождей и воинов большая смута, — ответил Э-Тас. — Даже твои друзья боятся власти тех, кто выступает против тебя.

— Что же они говорят?

— Они говорят, что ты испугался войти в апартаменты О-Мая в поисках раба Турана. О, не сердись на меня, джеддак: я повторяю лишь то, что они говорят. Я твой верный Э-Тас, не верю в подобную глупость.

— Нет, нет, чего мне бояться? — спросил О-Tap. — Мы не знаем, все ли он еще там. Разве мои вожди не были там и не увидели ничего?

— Но они говорят, что ты не захотел идти, — продолжал Э-Тас, — и что они не желают видеть труса на троне Манатора.

— Это измена! — вскричал О-Тар.

— Они говорили не только это, великий джеддак, — сказал мажордом. — Они говорят, что ты не только боишься войти в покои О-Мая, но что ты просто боишься раба Турана. Они бранят тебя за то, что ты наказал A-Кора. Они уверены, что А-Кор убит по твоему приказанию. Многие из них громко заявляют, что А-Кор был бы прекрасным джеддаком.

— Как они смеют? Как смеют они прочить на трон О-Тара бастарда, сына рабыни?

— Он твой сын, О-Tap, — напомнил Э-Тас, — и в Манаторе нет более любимого воинами человека. Я передаю тебе лишь факты, которые нельзя игнорировать. Я говорю так лишь потому, что только зная правду ты можешь противостоять тем, кто угрожает твоему трону.

О-Tap тяжело опустился на скамью: внезапно он почувствовал себя усталым и старым.

— Будь проклят этот день, — воскликнул он громко, — когда эти трое чужестранцев появились в столице Манатора! Мы не потеряли бы У-Дора. Он был силен, мои враги боялись его, но он погиб, умер от руки проклятого раба Турана, пусть будет на нем проклятие Иссы!

— Мой джеддак, что нам делать? — спросил Э-Тас. — Проклиная этих рабов, ты не решишь проблему.

— Но через три дня большой праздник и свадьба, — ответил О-Tap. — Будет торжественный прием. Все воины и вожди знают это, таков обычай. В этот день раздаются награды, подарки, звания. Скажи мне, кто больше всех настроен против меня? Ты пойдешь к ним и скажешь, что я награжу их за прошлую верную службу трону. Мы сделаем воинов вождями, подарим им дворцы и рабов. А, Э-Тас?

Тот покачал головой.

— Не поможет, О-Tap. Они не примут твоих подарков. Они говорили об этом.

— Чего же они хотят?

— Они хотят, чтобы их джеддак был храбрейшим из храбрых, — ответил он, хотя во время ответа у него дрожали колени.

— Они думают, что я трус? — воскликнул джеддак.

— Они говорят, что ты испугался пойти в апартаменты короля О-Мая.

О-Tap долго сидел; свесив голову на грудь, и глядя в пол.

— Скажи им, — сказал он наконец усталым голосом, не похожим на голос великого джеддака, — что я пойду в покои короля О-Мая и буду искать там раба Турана.

XXI. Риск во имя любви

— Да, да, да, и этот трус назвал меня слабоумным дураком! — говорил это И-Гос и обращался к группе вождей в одной из комнат дворца О-Тара, джеддака Манатора. — Если бы А-Кор был жив, какой бы это был джеддак!

— Кто говорит, что А-Кор умер? — заявил один из вождей.

— Где же он тогда? — спросил И-Гос. — И разве не исчезли также и другие, кого О-Tap считал слишком близкими к трону?

Вождь покачал головой.

— Если ты прав, я присоединюсь к У-Тору у Ворот Врагов.

— Тсс, — предупредил один из них, — идет лизоблюд, — и все повернулись к подходившему Э-Тасу.

— Каор! Друзья! — воскликнул он, но его дружеское приветствие было встречено лишь несколькими угрюмыми кивками. — Слышали вы новость? — продолжал он, не смущаясь оказанным ему приемом.

— Неужели О-Tap увидел ульсио и упал в обморок? — иронически спросил И-Гос.

— Люди умирают и за меньшее, старик, — предупредил его Э-Тас.

— Я жив, — возразил И-Гос, — потому что я не замечательный, храбрый и любимый народом сын джеддака Манатора.

Это был открытый вызов, но Э-Тас сделал вид, что не слышал ничего. Не обращая внимания на И-Госа, он повернулся к остальным.

— Этой ночью О-Tap отправляется в покои О-Мая на поиски раба Турана, — сказал он. — Он сожалеет, что у его воинов не хватает храбрости выполнить эту обязанность, и их джеддак сам вынужден задержать простого раба, — и с этой насмешкой Э-Тас отправился разносить новость дальше. Последние слова были выдуманы им самим, и он получил большое удовольствие, приводя в смущение своих врагов. И-Гос окликнул его:

— В котором часу О-Tap отправится в покои О-Мая?

— В конце восьмого пода (около часа ночи по земному времени), — ответил мажордом и ушел.

— Посмотрим… — сказал И-Гос.

— Что мы можем увидеть? — спросил воин.

— Увидим, на самом ли деле О-Tap посетит комнату О-Мая.

— Как?

— Я сам буду там, и если я увижу его, то буду знать, что он там был. Если же не увижу, значит, он там не был, — объяснил старый таксидермист.

— Есть ли там что-нибудь, что наполнило бы сердце человека ужасом? — поинтересовался вождь. — Что ты там видел?

— Я видел немногое, и кое-что слышал, — сказал И-Гос.

— Расскажи нам, что видел и слышал.

— Я видел мертвого О-Мая, — сказал И-Гос собравшимся. Все вздрогнули.

— И ты не сошел с ума?

— Разве я сумасшедший? — спросил И-Гос.

— И ты снова пойдешь туда?

— Да!

— Ты видел мертвого О-Мая, но что ты слышал? — шепотом спросил один из них.

— Я видел мертвого О-Мая на полу его спальни, одна нога короля запуталась в спальных мешках и шелках на кровати, и я слышал ужасные вопли и стоны.

— И ты не боишься идти туда снова?

— Мертвец не может повредить мне, — сказал И-Гос. — Он лежит там уже более пяти тысяч лет. Звук тоже не причинит мне зла. Я слышал его только раз и остался жив — могу послушать еще раз. Эти звуки доносились из-за занавески, где я стоял и следил за рабом Тураном.

— И-Гос, ты очень храбрый человек, — сказал вождь.

— О-Tap назвал меня слабоумным дураком, и я пойду навстречу большей опасности, чем та, что лежит в комнате О-Мая, чтобы узнать на самом деле побывает он там или нет…

Наступила ночь, поды тянулись один за другим, и наконец наступило время, когда джеддак Манатора О-Tap должен был отправиться в покои О-Мая на поиски раба Турана. Нам, сомневающимся в существовании злых духов, его страх может показаться неправдоподобным, ибо он был сильным мужчиной, отличным фехтовальщиком и воином с блестящей репутацией, но в действительности О-Tap дрожал, проходя по коридорам дворца к забытым покоям О-Мая, и когда он наконец оказался перед дверью непосредственно в апартаменты О-Мая, он был почти парализован ужасом. Он пришел один по двум очень важным причинам. Во-первых, никто не увидит его страха, никто не будет свидетелем, если в последний момент он повернет назад. Во-вторых, если он проделает это один или хотя бы заставит вождей поверить, что он сделал это, храбрость его будет оценена очень высоко, чем если бы его сопровождала группа воинов.

Но, хотя он отправился один, он был уверен, что кто-то следит за ним. Он знал, что вожди не доверяют его храбрости и его правдивости. Он не верил, что найдет раба Турана. Он не слишком хотел отыскать его, ибо хотя О-Tap был хорошим фехтовальщиком и храбрым воином, он видел, как Туран играл с У-Дором, и понял, что в фехтовальном искусстве тому нет равных.

Так и стоял О-Tap, положа руку на дверь — он боялся войти и боялся отступить. Наконец, страх перед собственными воинами, следящими за ним, оказался сильнее, чем страх перед неизвестным, ожидавшим его за древней дверью. Он толкнул тяжелую створку и вошел. Тишина, полумрак и пыль столетий покрывали комнату. От своих воинов он знал путь, по которому предстоит добираться до ужасной комнаты О-Мая. Он прошел через первую комнату, прошел через вторую, где игроки в джетан разыгрывали свою вечную партию, и оказался в коридоре, ведущем к проклятой комнате. Обнаженный меч дрожал в его руке. После каждого шага он останавливался и прислушивался, сердце у него замирало, холодный пот покрывал тело. Наконец он у двери.

И тут он услышал доносящийся из спальни О-Мая звук приглушенного дыхания. О-Tap был близок к паническому бегству от безымянного ужаса, которого он не видел, но который его ждал впереди. Но вновь возник страх перед гневом и презрением воинов и вождей. Они сместят его и вдобавок убьют. Он не сомневался в своей судьбе, если в ужасе убежит из помещений О-Мая. Единственная его надежда — превратить неизвестное в известное.