Театр китового уса - Джоанна Куинн

Немец качает головой.

– Ну, дебютанток представляют членам королевской семьи, после чего им делают предложения подходящие молодые люди, но мне этого не досталось из-за войны.

– Аа, – говорит Краузе, но по виду не кажется, будто он что-то понял.

Флосси изображает, как надевает обручальное кольцо на палец, и пытается еще раз, погромче:

– Я думала, что найду мужа. Доброго. Отправлюсь жить в его дом. Заведу детей.

– Теперь овощи, – говорит Краузе.

– Да, – говорит Флосси, оглядывая свой огород. – Не то, что я ожидала, но мне они нравятся. Полагаю, я никогда не представляла, что одна останусь в Чилкомбе. На самом деле театр принадлежит моей сестре. Но это больше не театр, так ведь?

– Сад, – радостно говорит Краузе.

После знакомства с овощами Краузе заглядывает к костям каждые несколько дней с хвостом в виде скучающего молодого солдата с колодой карт. На счастье, оказывается, что Краузе и Флосси хорошо работают вместе, установив совместный язык из улыбок и кивков над совочками и пенькой. Работая с ним бок о бок, Флосси не приходится часто смотреть на него, поэтому ей удается сдерживать свою странную стеснительность, хоть она и чувствительна к близости его лица в профиль.

Краузе больше знает о практической работе, чем она, но любезно показывает ей, что делать, вместо того чтобы взять все в свои руки. Он даже вежливо слушает, когда она показывает ему буклет «Копай ради победы», хотя для него это должна быть большей частью околесица. Она носила его в кармане пальто с тех пор, как его выпустило Министерство сельского хозяйства в начале войны, потому что в нем есть полезная табличка с датами высадки растений и советы, как добиться «несущих здоровье овощей каждую неделю года», с заключением: КОПАЙТЕ УСЕРДНО И ОБРЕЗАЙТЕ РАЗУМНО. Сперва непонятный, впоследствии буклет оказался бесценным.

Флосси даже собирается с духом и доезжает на автобусе до Дорчестера, чтобы купить несколько рубашек и комбинезонов, чтобы как следует наряжаться на свои труды. Женщина в магазине говорит с одобрением:

– Вы похожи на девчонку из Земледельческой армии, мисс Сигрейв.

Правда похожа. Практичная одежда идет ей много больше, чем вычурные наряды, которые ей покупала мать. Флосси в зеркале примерочной выглядит веснушчатой и сильной. Закатанные рукава. Забранные под косынку волосы. Девчонка из Земледельческой армии.

Флосси снова смотрит на свое отражение. В последнее время она все чаще заглядывает в зеркала, но не для того, чтобы найти в себе недостатки, как прежде. Кроме наслаждения новой одеждой есть кое-что еще: серьезность во взгляде, с которой хотят встретиться ее глаза, будто она и ее отражение заняты каким-то продолжающимся молчаливым обменом.

* * *

Однажды к вечеру, когда они с Краузе вскапывают новую грядку для салата, они слышат шум истребителя. Это гортанное мурчание, будто от огромной машинки для стрижки газона, которое доносится и пропадает на ветру. Они поднимают глаза и видят, как он возникает из-за Хребта с дымящимся хвостом.

Хотя истребители в небе над Дорсетом уже не так привычны, как в начале войны, некоторые иногда появляются, и каждый раз Флосси поражается, как близко они проходят – летят над долиной низко, как раньше Уиллоуби, вспугивая грачей с деревьев. Сейчас это «мессершмитт» с захлебывающимся двигателем, и он проходит так низко над их головами, что Флосси может разглядеть двух летчиков в кабине. Она следит, как самолет уходит в сторону моря, быстро теряя высоту. Она слышит вздох Краузе и задумывается, неужели они станут последними, кто видит этих мужчин живыми.

Однажды летом 1940-го она шла по Сил-Хэд, когда над головой взревел немецкий бомбардировщик, преследуемый «Спитфайром». Оба скрылись из вида, а потом, через какое-то время «Спитфайр» вернулся, и пилот сделал победную петлю над заливом, без усилий поворачиваясь в воздухе, как выдра в воде. Он будто бы показывал шоу специально для нее, и она подпрыгнула и помахала ему. В то время, когда все было так мрачно и неопределенно, это стало мгновением чистой радости. Она не уверена, что теперь почувствовала бы то же.

– Ты был пилотом? – говорит Флосси. Она показывает вверх. Краузе качает головой, показывает вниз и жестом изображает морские волны.

– U-boot.

– Субмарина. Боже. Тебе нравилось? – спрашивает она.

Он смеется и снова качает головой, прежде чем сложить над ней руки и нырнуть под них, жестом изображая тесное пространство.

– Да, – говорит она, – ты высокий. – Она тянется рукой к его голове, будто измеряя рост. Они оба смеются. Он держит ладонь над ее головой и пожимает плечами, отмечая, что она вовсе не так высока. Они снова смеются. Но есть что-то в том факте, что они обратили внимание на положение его головы относительно ее, отчего они оба вдруг смущаются и снова возвращаются к работе.

Он немец. Он враг. Голос Кристабель в ее голове частенько напоминает об этом. Она вспоминает и наставления Розалинды о том, чтобы она общалась только с приличными молодыми людьми из хороших семей. Краузе, сын фермера, был бы неприемлем. Но будь он как все, вышло бы?

Когда Флосси представляет себя и Краузе в других обстоятельствах, она воображает встречу где-нибудь на железнодорожной станции или в ресторане. Она много времени проводит, думая, как могла бы выглядеть, сходя с поезда или открывая дверь ресторана и идя ему навстречу. В этих воображаемых сценах она не видит его лица или тела, она видит только себя, как увидел бы ее он. В этих фантазиях он зритель, восхищенный поклонник.

Но иногда он приходит ей на ум незваным. Иногда, очень ранним утром, до того, как она толком проснулась, она почувствует его там, за закрытыми веками. Силуэт на фоне солнца. Спина и плечи. Она не помнит, видела ли его так в реальной жизни, но образ такой же яркий, как будто видела. Более яркий, вообще-то, поскольку несет с собой дышащий вес сновидения, будто это живой момент, распечатанный в подвижном пространстве между сном и сознанием.

Она благодарна за то, что они не могут беседовать, поскольку все чаще она ни с кем не хочет беседовать. Когда они с Краузе заканчивают работу, британский солдат отводит его обратно в лагерь для вечернего приема пищи: суп с хлебом и маргарином. После его ухода Флосси не возвращается сразу в дом, а вместо этого бродит по кромке лужайки, где ложится в тени под деревьями с открытой книгой, которую не читает, а только использует