Шпион, вернувшийся с холода. Война в Зазеркалье. В одном немецком городке - Джон Карре

— Могли бы мои люди научиться работать с этой аппаратурой, скажем… за месяц?

— И использовать ее в оперативной обстановке? — спросил Смайли в изумлении. — Сразу после месячной подготовки?

— Кое-кто у нас — с техническим образованием, у некоторых есть опыт работы с передатчиком.

Смайли с недоумением посмотрел на Леклерка.

— Простите. Но ему или им, — спросил он, — не надо ли будет в течение этого же месяца изучать и другие вещи?

— Некоторые просто освежат свои навыки.

— Вот как.

— Что вы хотите сказать?

— Ничего, ничего, — неопределенно сказал Смайли и добавил:

— Мне думается, что наши специалисты едва ли пожелают делиться аппаратурой такого класса, если только…

— Если только они сами не будут участвовать в этой операции?

— Да, — сказал Смайли и покраснел. — Да, именно так. Это очень привередливый народ, они даже способны на ревность.

Леклерк погрузился в молчание, постукивая донышком бокала по полированной поверхности стола. Вдруг, словно отогнав тревожные мысли, он улыбнулся и сказал:

— Ладно. Придется взять обычный передатчик. Скажите, методы радиопеленгации усовершенствовались с войны? Радиоперехват, обнаружение незарегистрированного источника радиосигналов?

— Безусловно.

— Придется это учесть. Как долго можно вести передачу, прежде чем тебя обнаружат?

— Две-три минуты, вероятно. Это зависит от обстоятельств. Тут уж как повезет. Засечь можно только во время передачи. Многое зависит от используемой частоты. По крайней мере так я слышал.

— На войне, — задумчиво сказал Леклерк, — мы выдавали разведчику несколько кварцев. Каждый из них — на определенную частоту. Полагалось то и дело менять один кварц на другой. В то время этот метод был достаточно надежным. Мы могли бы применить его опять.

— Да. Да, я это помню. Но нужно было немало повозиться, чтобы точно настроить передатчик и антенну…

— Предположим, у человека навык работы с обычным передатчиком. Вы говорите, что сейчас пеленгуют лучше, чем во время войны. Но две-три минуты все-таки есть?

— Возможно, меньше, — сказал Смайли, глядя ему в глаза. — Это зависит от самых разных вещей… от удачи, качества приема, загруженности эфира, плотности населения…

— Предположим, он будет менять частоту через каждые две с половиной минуты. Так годится?

— Все-таки это медленно. — Его нездоровое лицо выражало печаль и озабоченность. — Вы уверены, что ваша операция только учебная?

— Мне припоминается, — не сдавался Леклерк, — что эти кварцы величиной со спичечный коробок. Мы дали бы ему несколько штук. Предполагается совсем немного передач, едва ли больше трех-четырех. По-вашему, я говорю о нереальных вещах?

— Я здесь не специалист.

— Какая альтернатива? Я спрашивал у Контроля, он рекомендовал поговорить с вами. Он сказал, что вы поможете, дадите аппаратуру. Что еще я могу сделать? Мог бы я побеседовать с вашими техническими специалистами?

— Вы должны меня извинить. Контроль распорядился оказывать вам любую техническую помощь, но ставить под угрозу новейшую аппаратуру мы не имеем права. Мы не можем рисковать ею. В конце концов, это только учебное мероприятие. Мне кажется, он считает, что если вы не найдете необходимого оборудования, то…

— Мы передадим операцию в другие руки?

— Нет, что вы, — запротестовал Смайли, но Леклерк прервал его.

— В конце концов, вашим людям все равно придется заняться военными объектами, — со злостью сказал Леклерк. — Исключительно военными. Контроль понимает это.

— Разумеется. — Смайли как будто сдался. — Если вам нужен обычный передатчик, мы обязательно найдем.

Официант принес графин с портвейном. Леклерк наблюдал, как Смайли налил себе немного, потом осторожно отодвинул графин.

— Очень хороший портвейн, но боюсь, вот-вот кончится. Тогда придется перейти на более молодое вино. Завтра непременно переговорю с Контролем. Я убежден, что он не будет возражать. Против документов. И кварцев. Мы наверняка сможем подсказать вам подходящие частоты. Контроль говорил об этом.

— Контроль к нам очень хорошо относится, — признался Леклерк. Он немного опьянел. — Иногда это ставит меня в тупик.

Глава 12

Через два дня в Оксфорд приехал Лейзер. Они с нетерпением ждали на перроне, Холдейн пытался разглядеть его в торопливой толпе пассажиров. И все-таки первым его увидел Эйвери — неподвижная фигура в пальто из верблюжьей шерсти в окне опустевшего купе.

— Это он? — спросил Эйвери.

— Он приехал первым классом. Значит, доплатил разницу из собственного кармана, — сказал Холдейн так, будто Лейзер сделал нечто возмутительное.

Лейзер опустил стекло и вручил им два чемодана из свиной кожи ядовито-желтого цвета. Они наскоро поздоровались и, не таясь, пожали друг другу руки. Эйвери хотел было взять у него багаж, чтобы донести до такси, но Лейзер отказался от помощи и сам понес вещи. Он шел немного позади, расправив плечи и всматриваясь в толпу, точно побаивался ее. Его длинные волосы колыхались при каждом шаге.

Не спускавший с него глаз Эйвери вдруг встревожился.

Перед ним был человек — не призрак. Сильный, способный принимать самостоятельные решения, но отныне подчиняющийся их власти. Теперь он пойдет туда, куда они скажут. Он завербован; и манера двигаться у него уже была озабоченно-торопливой, как у рядового-новобранца. И все же, думал Эйвери, невозможно объяснить согласие Лейзера какой-то одной причиной. Хотя Эйвери и недавно поступил в Департамент, он уже мог распознать, как действует внутренний механизм этого ведомства, уже видел операции, у которых не было ни осязаемого начала, ни осязаемого конца и которые составляли лишь звенья какой-то бесконечной цепи. Так череда бесплодных ухаживаний порою выглядит как насыщенная любовью жизнь. Но, глядя на этого полного жизни человека, вразвалку шагавшего рядом, он чувствовал, что если раньше в Департаменте лишь невинно забавлялись бесплотными идеями, то теперь имели дело с реальным человеческим существом.

Они забрались в такси, Лейзер влез последним, он настоял на этом. Приближался вечер. На фоне свинцово-синего неба деревья казались плоскими. Уродливые столбы дыма поднимались над крышами Оксфорда. Фасады небольших солидных домов были расписаны в духе старинных легенд, на вкус владельцев. Один дом, словно замок, венчали башенки, другой украшали резные решетки пагоды, между ними виднелись араукарии, кое-где было развешено для сушки белье. Дома скромно расположились внутри своих собственных садиков. Окна были зашторены; из-под тяжелых занавесей выглядывали кружева, как из-под платья нижняя юбка. Улица напоминала, плохую акварель: темные краски были слишком густыми, небо в сумерках — грязно-серым.

Они вышли из такси на углу. Пахло гнилой листвой. В округе не слышно было детских голосов. Они подошли к воротам. Не отрывая взгляда от дома, Лейзер поставил чемоданы на землю.

— Хорошее место, — искренне сказал он и взглянул на Эйвери, — кто выбирал?

— Я, — ответил тот.

— Прекрасно. — Он похлопал его по плечу н прибавил:

— Вы не ошиблись.

Эйвери было приятно, он улыбнулся и открыл ворота. Лейзер опять настоял на том, чтобы другие прошли вперед. Они поднялись наверх и показали Лейзеру его комнату. Он все еще держал в руках свои чемоданы.

— Разберу вещи потом, — сказал он. — Я люблю это делать аккуратно.

Он бродил по дому, оглядывая все критически, брал в руки различные предметы, точно собирался все купить.

— Хорошее место, — повторил он наконец, — мне здесь нравится.

— Я рад, — сказал Холдейн так, будто ему было наплевать.

Эйвери поднялся с Лейзером в его комнату, чтобы помочь ему, если понадобится.

— Как вас звать? — спросил Лейзер. С Эйвери он чувствовал себя более непринужденно и был с ним проще.

— Джон.

Они опять пожали друг другу руки.

— Ну, здравствуйте, Джон. Рад с вами познакомиться. Сколько вам?

— Тридцать четыре, — соврал он.

Лейзер подмигнул:

— Боже, где мои тридцать четыре? Таким делом вам уже приходилось заниматься?

— Вот только на прошлой неделе вернулся с задания.

— Ну и как, обошлось?

— Прекрасно.

— Вот молодчина. А где ваша комната?

Эйвери показал.

— Расскажите, какие здесь порядки.

— Что вы имеете в виду?

— Кто у нас старший?

— Капитан Хокинс.

— А кроме него?

— В общем, пока никого. Я буду под рукой.

— Все время?

— Да.

Лейзер принялся распаковывать вещи. Эйвери смотрел. Он вынул щетки с кожаными ручками, лосьон для волос, целую батарею флаконов с мужской косметикой, электробритву последней модели и галстуки, одни клетчатые, другие шелковые — под цвет к его дорогим рубашкам. Эйвери спустился вниз, где его уже ждал Холдейн. Он улыбнулся, когда Эйвери вошел: