Шпион, вернувшийся с холода. Война в Зазеркалье. В одном немецком городке - Джон Карре

Они взяли такси до северного района Оксфорда, вышли у поворота к своему особняку. Пока шагали в сумерках по тротуару, Эйвери разглядывал дома: в освещенных окнах мелькали седые мужчины и женщины, виднелись окаймленные кружевами вельветовые кресла, китайские ширмы, пюпитры, игроки, застывшие над картами, словно зачарованные придворные. Когда-то он много знал об этом мире и даже думал, что принадлежит к нему, но это было давно.

Весь вечер они потратили на устройство в своем новом доме. Холдейн сказал, что Лейзеру надо предоставить комнату, выходящую окнами в сад, а они поселятся в двух других, выходящих на улицу. Он заранее прислал несколько научных томов, печатную машинку и стопку объемистых папок. Все эти вещи он распаковал и расположил на обеденном столе, чтобы их видела экономка домовладельца, которая часто заходила.

— Эту комнату мы будем называть кабинетом, — сказал он. В гостиной он установил магнитофон.

У него было несколько кассет, которые он положил в буфет и запер, педантично присоединив ключ к своему брелоку. Остальной багаж, состоявший из проектора с клеймом ВВС, экрана и перевязанного шнуром матерчатого зеленого чемодана с кожаными углами, дожидался своего часа а прихожей.

Это был просторный, ухоженный дом, обставленный мебелью красного дерева с бронзой. На стенах было множество фотографий, изображавших какую-то неизвестную семью; рисунки, выполненные в светло-коричневых тонах, миниатюры, поблекшие от времени. На серванте стояла широкая чаша с пахучими цветочными лепестками, к зеркалу было прикреплено распятие из пальмового дерева, с потолка свисали люстры — неуклюже, но не агрессивно; в одном углу стоял столик для Библии; в другом — безвкусная фигурка Купидона, обращенная лицом к стене. В доме царил дух старины, что-то, как ладан, мягко навевало безутешную печаль.

К полуночи они все расставили по своим местам и присели в гостиной. Мраморный камин был украшен фигурами мавров, выполненными из черного дерева, их толстые щиколотки соединяли сплетенные из роз позолоченные цепи, в которых отблескивал огонь газовой горелки. Этот амин мог быть сложен и в XVII, и в XIX веке, когда мавры на очень непродолжительное время пришли вместо борзых в качестве декоративных животных: они были совершенно наги, так же наги, как собаки, и кованы цепями из золоченых роз. Эйвери выпил виски и отправился спать, оставив Холдейна наедине со своими мыслями.

Комната у него была большая и темная. Над кроватью висел изящный светильник из голубого фарфора, туалетные столики украшали вылитые салфетки и маленькая эмалированная табличка с надписью: «Да благословит Господь этот дом»; висевшая у окна картина изображала двух сестер — одна молилась, а другая в это время завтракала в постели.

Он лежал в кровати с открытыми глазами и думал о Лейзере, словно ждал девушку. Из-за двери, через коридор, доносился надрывный кашель Холдейна. И когда Эйвери заснул, он не прекратился.

Клуб, членом которого был Смайли, произвел на Леклерка очень странное впечатление — совсем не то, какого он ожидал. Две полуподвальные комнаты, и в них — десяток людей за столиками перед большим камином. С кем-то ему вроде уже приходилось встречаться. Видимо, все здесь были как-то связаны с Цирком.

— Симпатичное местечко. А как можно вступить в ваш клуб?

— Увы, никак, — виновато ответил Смайли и покраснел, потом добавил:

— То есть сюда не принимают новых членов. Только мое поколение… кто погиб на войне, кто просто умер или уехал за границу. Ну так о чем мы хотели с вами поговорить?

— Спасибо вам, что помогли молодому Эйвери.

— Да… конечно. Кстати, чем все закончилось? Мне ничего не известно.

— Это было всего лишь учебное мероприятие, пленка так и не возникла.

— Извините, — торопливо сказал Смайли, словно ему стало неловко оттого что он затронул какой-то больной вопрос.

— Да мы, в общем, и не надеялись. Все было задумано просто на всякий случай. Интересно, что вам рассказал Эйвери? Мы сейчас тренируем заново одного-двух опытных людей… и нескольких молодых тоже. Чтобы было чем заняться, — пояснил Леклерк, — в мертвый сезон… а то, знаете, скоро Рождество, многие в отпусках.

— Знаю.

Леклерк отметил, что бордо было превосходным. Он бы с удовольствием поменял свой клуб на другой — поменьше: его собственный испортился вконец. Все из-за обслуги.

— Вы, возможно, слышали, — прибавил Леклерк почти официальным тоном, — что Контроль предложил нам любую помощь для тренировочных целей.

— Да, конечно.

— Наш Министр всей душой за это дело. Он одобряет идею о создании «банка» хорошо подготовленных агентов. Как только возник эта план, я сразу же переговорил с Контролем. Потом Контроль заезжал ко мне. Вы, наверно, знаете?

— Да, Контроль заинтересовался…

— Он нам очень помогает. Не думайте, что я недооцениваю. Мы договорились — я попробую обрисовать ситуацию в общих чертах, в вашем ведомстве это подтвердят, — что для успешного проведения этих учений мы должны создать условия, предельно приближенные к боевым То, что мы называли боевой обстановкой. — Он широко улыбнулся. — Мы выбрали район на территории Западной Германии. Открытая незнакомая местность делает его идеальным для проведения учебных занятий по пересечению границы и подобным операциям. В случае необходимости можно обратиться за содействием в подразделения сухопутных сил.

— Да, конечно, отличная мысль.

— Из соображений безопасности мы будем информировать ваше ведомство исключительно о тех аспектах, в которых мы смеем рассчитывать на вашу квалифицированную поддержку.

— Контроль говорил мне об этом, — сказал Смайли. — Он готов сделать все. что от него зависит. Он не знал. что вы по-прежнему занимаетесь подобными операциями. Ему было приятно услышать об этом.

— Прекрасно, — коротко ответил Леклерк. Он подался грудью вперед, так что локти заскользили по полированному столу. — Хотелось бы иногда иметь возможность обращаться к экспертам из вашего ведомства… разумеется, в неофициальном порядке. Ну так, как ваши люди время от времени используют Эйдриана Холдейна.

— Разумеется.

— Первым делом меня интересует подделка документов. Я проглядел старые досье — Хайд и Феллоуби несколько лет назад перешли на работу в Цирк.

— Да. Мы тогда решили укрепить этот отдел.

— Я подготовил описание человека, который в настоящее время работает на нас. Для наших целей он — житель Магдебурга. Это один из членов учебной группы. Как, по-вашему, смогут они сделать паспорт, удостоверение личности, партийный билет, такие вещи? Все необходимое.

— Тот человек должен будет их подписать, — сказал Смайли. — А уж поверх подписи мы поставим печать. Нам также потребуются фотографии. Кроме того, он пройдет инструктаж, как пользоваться документами; Хайд мог бы приехать к вашему агенту и все объяснить на месте.

Леклерк было заколебался:

— Разумеется. Я подобрал ему фамилию. Очень похожую на настоящую — мы считаем, что это правильный метод.

— Я хочу сказать вам одну вещь, — насмешливо нахмурившись, произнес Смайли, — рад уж эти ваши учения готовятся так тщательно. У любого поддельного документа есть свой предел. То есть один телефонный звонок в Магдебургский муниципалитет — и лучшая в мире подделка превращается в мыльный пузырь…

— Мы знаем об этом. Мы хотим научить их пользоваться легендой, будем отрабатывать поведение на допросе… в таком духе.

Смайли потягивал бордо:

— Вот что мне хочется вам сказать. Техническая сторона операции порой так завораживает, что… Я совсем не имел в виду… Кстати, как там Холдейн? Вы знаете, он учился на филологическом отделении в Оксфорде. Мы поступили с ним вместе.

— У Эйдриана все в порядке.

— Мне понравился ваш Эйвери, — вежливо заметил Смайли. Страдальческая гримаса скривила его хмурое лицо. — Представьте себе, — сказал он с чувством, — период барокко до сих пор не включен в общую программу немецкой филологии. Его читают только как специальный курс.

— Еще вот какой вопрос — рация. После окончания войны нам почти не приходилось пользоваться ими. Я знаю, вся эта техника стала куда более совершенной. Скоростная передача информации и так далее. Мы хотим шагать в ногу со временем.

— Да, да, по-моему, текст записывается на миниатюрный магнитофон, а затем в считанные секунды выстреливается в эфир. — Он вздохнул. — Но никто, к сожалению, не открывает нам всех карт. Эксперты по специальной технике никого близко не подпускают к своим секретам.

— Могли бы мои люди научиться работать с этой аппаратурой, скажем… за месяц?

— И использовать ее в оперативной обстановке? — спросил Смайли в изумлении. — Сразу после месячной подготовки?