Законы границы - Хавьер Серкас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подчиняясь указаниям Тере, я выехал из Виларрохи и повел машину по направлению к Ла-Фон-де-ла-Польвора. По дороге вновь задал Тере вопрос, виделась ли она с Сарко в выходные, и она покачала головой. Затем я спросил, знает ли она, где мог пропадать все это время Сарко. Тере ответила, что у нее есть на сей счет кое-какие соображения. Потом мне вспомнился наш последний разговор с начальником тюрьмы у него в кабинете, и я спросил Тере, известно ли ей, что Сарко снова начал принимать героин. «Естественно», — произнесла она. «Почему ты мне об этом ничего не сказала?» — воскликнул я. «Ничего бы не изменилось. К тому же когда я могла тебе рассказать? Мы уже несколько недель с тобой не виделись». «Это не по моей вине», — с упреком заметил я. «Не тебе рассуждать о вине, Гафитас». Я подумал, что Тере считает меня виноватым в исчезновении Сарко, и это обвинение показалось мне настолько несправедливым, что я даже не смог ничего сказать в свое оправдание. Помолчав, я вновь принялся допытываться: «Ты знаешь, где он берет героин?.» «Нет», — ответила Тере, и я почувствовал, что она лжет. У меня мелькнула мысль, не лгала ли она мне, когда говорила, что не виделась с Сарко на выходных? Не потому ли отказывалась встречаться со мной в эти дни, что находилась в это время с ним? Тере продолжила: «Вообще, в тюрьме несложно достать героин. Да и на воле тоже. Во всяком случае, для Сарко».
В конце концов мы оказались в Ла-Фон-де-ла-Польвора. Углубляясь внутрь района, я снова задал Тере вопрос: «А Мария про это знает?» «Про герыч? Делает вид, будто не знает, но на самом деле, конечно, знает. Вот только она не может делать вид, что ей неизвестно, что Сарко почти не бывает с ней на выходных, а если и появляется иногда у нее дома, то обворовывает ее. Останови здесь». Отметив, что Тере сказала «Сарко», а не «Антонио», я припарковался на неасфальтированной улице без фонарей, между двумя многоквартирными домами, абсолютно неразличимыми между собой или казавшимися таковыми в ночной темноте. Тере вышла из машины, попросив меня ждать в салоне. Я видел, как она вошла в один дом, возвышавшийся над улицей своей темной громадой с редкими освещенными окнами. Вскоре Тере снова появилась на улице и, указав мне рукой на противоположный дом, исчезла в нем, но почти сразу вышла. «Здесь ничего не знают, — сообщила она, вернувшись в машину. — Попробуем поискать в Сант- Грегори».
Мы побывали в Сант-Грегори, в старом квартале Сальта, и в одном из домов неподалеку от Айгуавивы Тере сообщили, что видели Сарко в тот день. Это было в Ла-Креуэта, местечке в пригороде к юго-западу от Жироны. Мы снова проехали через весь город, и в четыре часа утра я остановил автомобиль на большом открытом пространстве неподалеку от окружной дороги, перед многоквартирным домом, который в этом пустынном утреннем пейзаже казался заброшенным космическим кораблем. Тере вылезла из машины и вошла в дом. Вскоре она вернулась и, открыв дверцу, сообщила: «Он там». «Ты с ним говорила?» «Да, — ответила Тере. — Я сказала ему, что до рассвета он должен вернуться в тюрьму. По-моему, он даже не услышал меня». «В каком он состоянии?» Тере пожала плечами и прикрыла глаза, словно говоря этим: можешь представить. «С кем он там?» — продолжил я. «С какими-то двумя типами — я их не знаю». «Ты сказала ему, что я здесь?» «Нет». Мы пару секунд молча смотрели друг на друга. «Поднимись туда, пожалуйста. — произнесла Тере. — Тебя он послушает».
Меня удивила уверенность Тере, а также ее «пожалуйста». Она не имела обыкновения выражать свои просьбы подобным образом, но все же я решил, что следует попытаться. Я вышел из машины и последовал за Тере. Мы вошли в дом и стали подниматься по узкой и темной лестнице, хотя темнота немного рассеивалась по мере того, как мы приближались к верхней площадке, где была приоткрыта дверь, из-под которой пробивалась полоска света. Открыв ее, мы вошли в квартиру, миновали небольшой коридор, и наконец нашим глазам предстал Сарко, сидевший на распотрошенном диване и сворачивавший косяк при тусклом свете люминесцентной лампы. Рядом с ним спал рыжий парень в спортивном костюме, а слева, развалившись в кресле, сидел негр, босой и в одних трусах, и смотрел телевизор, держа пульт на колене. Позади было большое окно, глядевшее в ночь своим незашторенным стеклом. В комнате был настоящий хаос: пол усеян пеплом и остатками еды, пустыми пивными банками, пачками от сигарет и прочим мусором. Перед диваном стоял импровизированный стол, сооруженный из двух перевернутых ящиков из-под пива. Окинув его быстрым взглядом, я заметил на нем почти пустую бутылку виски, три грязных стакана, смятую пачку «Фортуны», пару шприцев, остатки кокаина на кусочке фольги и плитку гашиша.
Сарко обрадовался, увидев меня. Он радостно выругался, заканчивая сворачивать косяк своими опытными пальцами, и потом, поднявшись, раскинул руки в знак приветствия и спросил Тере, почему она не сообщила ему, что я приехал вместе с ней. Тере промолчала, я тоже никак не отреагировал на приветствие: понимал, что нужно запастись терпением, потому что смесь алкоголя и наркотиков превратила Сарко в самодовольного павлина. Впрочем, в этом были виноваты не только алкоголь и наркотики, но и возрождение мифа, из-за которого его персонаж вновь одержал верх над личностью. Сарко подошел ко мне, улыбаясь, с нахальным и в то же время невменяемым видом, и, положив руку мне на плечи, повернулся к своим приятелям, как актер к партеру. «Эй, чуваки!» — сказал он, чтобы привлечь их внимание. Рыжий продолжал спать, а негр посмотрел в нашу сторону, направив на нас пульт от телевизора. Сарко предпочел сделать вид, будто оба ему внимали. «Вот,
