Рассвет над морем - Юрий Смолич

Фредамбер кивнул.

— До тех же пор, пока Россия большевистская, не дай бог, чтобы она была единой, сильной и централизованной! Это вам понятно?

Фредамбер кивнул еще раз.

Риггс облегченно вздохнул.

— Ну, вот. Вы, кажется, начинаете соображать, в чем дело. Теперь вам понятно, наконец, почему меняется сейчас позиция Франции в русском вопросе? Президент немало потратил усилий, пока втемяшил это в голову таким болванам, как ваш «тигр» Клемансо! Теперь Франция с доброй душой пойдет на поддержку всех, каковы б они ни были, сепаратистских новообразований, притязания которых направлены против единой, сильной и централизованной России. Ваш генерал скоро получит из Парижа соответствующие указания.

Фредамбер сидел совсем уничтоженный. Он-таки оказался полнейшим профаном, действительно отстал от жизни. В этих походах, с этими армейскими заботами, поневоле превращаешься в дурака.

Однако Фредамбер еще попытался робко заметить:

— Но, сэр, насколько мне известно, такой спокон века была именно английская политика: против единой, сильной и централизованной России. Как же теперь будет? Новая французская политика целиком совпадает с английской?

Риггс расхохотался. Он хохотал долго, отмахиваясь руками и хватая ртом воздух, чтоб не задохнуться в припадке хохота.

Рыжая журналистка неодобрительно посмотрела на него и недовольно подняла кверху брови: ее раздражали громкие звуки.

Риггс, наконец, успокоился.

— Ну и насмешили вы меня, Фредамбер! — Он еще раз коротко засмеялся. — Верно, традиционная, извечная английская политика — против централизованной России, так как сильная Россия всегда угрожала господству Англии в азиатских странах. Английские политики и теперь не прочь оттяпать у России Кавказ или Туркестан. Но сейчас… сейчас английская политика встала вверх ногами.

Фредамбер ошеломленно смотрел на Риггса, не пытаясь скрыть своей полной растерянности.

— Ах, Фредамбер! — с искренним сожалением сказал Риггс. — Неужто вы не сумели сделать никаких выводов из того, что Англия сейчас вовсю начала поддерживать именно русскую белую контрреволюцию, которая мечтает о возрождении единой, сильной России, конечно не большевистской? Ведь на ваших глазах екатеринодарская ставка Деникина, опирающаяся, как вам прекрасно известно, на тех же англичан, сунула сюда генерал-губернатором своего парня — генерала Гришина! Да вы разве не слышали, что мистер Черчилль называет русскую добрармию «моя армия»? Ах, Фредамбер, Фредамбер!

— Вы хотите сказать… — снова нерешительно начал Фредамбер, — что… Нет, простите, я хочу сказать, что… то есть теперь следует ожидать, что Англия будет поддерживать русскую добрармию, а украинских сепаратистов поддерживать перестанет?

— Ну, не совсем, — добродушно поправил Риггс, — постольку-поскольку. Ведь это же антибольшевистские формирования. Вся Антанта будет поддерживать все антибольшевистские формирования: кому охота, чтобы на землю пришел коммунизм? Но в перспективе политика Англии в русском вопросе начинает отныне меняться: Англия будет поддерживать теперь в первую очередь именно русскую контрреволюцию. Англия, видите ли, решила стать «дальновидной», — иронически фыркнул Риггс. — Она решила оказать наибольшую поддержку тем контрреволюционным формированиям, которые ближе всего сейчас к кавказской нефти, и бороться за «будущую» мощную, централизованную Россию, потому что в «будущем» Англии нужна теперь не раздробленная, ослабленная Россия, а как раз сильная. Поддерживая и укрепляя нейтрализованную Россию, конечно не большевистскую, Англия мечтает приобрести союзника против Франции, да и Соединенных Штатов, которые начинают сейчас, скажем прямо, Фредамбер, решительное наступление на колонии Британской империи. США теперь, после войны, сильны, и надо убрать с дороги Британскую империю: слишком глубокие корни пустила она везде — и в Азии, и в Африке, и в Океании. Это противоречит интересам бизнеса. Знаете, нефть, каучук, сера, олово; надо их у англичан отобрать… Ну вот! — облегченно вздохнул Риггс. — Теперь вы, кажется, все уразумели, и нам с вами будет нетрудно сработаться. Плесни-ка мне, Ева, виски!

Фредамбер тоже налил себе рюмку чистого виски. Выпив и закурив, он обратился к Риггсу:

— Меня еще интересует, сэр, — как же теперь будет с Польшей? То есть какова будет в отношении Польши политика Франции и Англии?

Риггс ответил сразу:

— Польская проблема, Фредамбер, будет стоять отдельным вопросом на Парижской конференции. Там она и будет окончательно разрешена. Но мы имеем право забежать вперед. Позиция президента в этом вопросе недвусмысленна. Польша, конечно, должна стать антироссийским буфером, какова ни будет в дальнейшем Россия — даже если будет вполне пристойная Россия, капиталистическая. Все дело в том — чья это будет сфера, кто обеспечит себе там влияние? На это влияние претендует Франция. Потому, как вам известно, во Франции сейчас и формируется спешно польская армия под командованием генерала Галлера. Но мы были бы идиотами, если бы отдали такой лакомый кусочек, — ведь там же нефть, Фредамбер, в этой самой Галиции! И, конечно, в Соединенных Штатах сейчас тоже начали спешно формировать польскую армию — в противовес французской. Польша будет одной из наших с вами первейших задач; этот вопрос мы должны будем изучить здесь на месте и представлять президенту по ходу Парижской конференции наши соображения. Конечно, пока это нам трудновато, так как до территории Польши еще далеко. Но потому и следует особо поторопиться с поддержкой украинской директории, чтобы на плечах украинских националистов поскорее докатиться до границ Польши. Надеюсь, — пренебрежительно мотнул головой Риггс, — что в начале нового года мы с вами будем уже под Варшавой. Ну, там, конечно, придется начать войну между поляками и украинцами, вымотать и тех и других, сделать более сговорчивыми и украинских и польских претендентов на галицийскую нефть, ну и вообще… вы сами понимаете. Вам, Фредамбер, в связи с Польшей будет специальное задание. Имейте в виду, что полякам покровительствует сам папа римский — Бенедикт Четырнадцатый, кажется? Он сейчас настойчиво проводит здесь свою политику через варшавского кардинала Ратти и румынского… черт, забыл, как его там! А у папы изрядный аппарат в самой французской армии, которую вы имеете честь здесь возглавлять. В каждом батальоне — капеллан! Этим надо будет специально заняться — прибрать к рукам этих капелланов. Религия, Фредамбер, великое дело! Кстати, — перебил он себя, — вы какого исповедания?

— Я католик, сэр.

— Прекрасно! Так вот, вы и разберетесь во всех этих католических делах, я вас только свяжу с папскими резидентами. Потому что я, знаете ли, могу и напутать. Вы ведь понимаете толк во всем этом? Ну, кто там папа римский, а кто православный патриарх? Вы, кажется, родом из России?

— Да, сэр. Мой отец был служащим одесского трамвая, принадлежавшего франко-бельгийской компании. Одновременно он был и агентом франко-бельгийской угольной компании в Донбассе, экспортировавшей уголь через одесский порт.

— О! Так вы — одессит, Фредамбер!

— Я уехал отсюда совсем маленьким мальчиком, сэр. Моему отцу для продвижения по службе пришлось принять православие, но я остался католиком. Меня учили в Константинополе. Затем я окончил торговую школу в Риме и одновременно миссионерскую коллегию при Ватикане…

— О, так вы ксендз, Фредамбер!

— Нет, сэр. Наша бельгийская компания готовила кадры для Африки и требовала, чтобы каждый агент имел военное образование. Я поступил в военную школу в Брюсселе… А поскольку интересы франко-бельгийской компании в то время сосредоточились во Франции и мне пришлось переехать туда, то, имея военную специальность и прослужив в интересах нашей компании несколько лет офицером французской армии, совмещая это, разумеется, с представительством нашей фирмы, — я должен был окончить и академию генерального штаба в Париже… В Америку я ездил уже в качестве офицера французской армии и вице-директора франко-бельгийской компании.

— Мои комплименты, полковник! — с восхищением сказал Риггс. — Вы настоящий американец и можете стать доблестным американским солдатом.

Фредамбер скромно поклонился.

Ева Блюм тоже выразила свое одобрение:

— О девушке с такой биографией сказали бы, что она… пикантная бестия.

Риггс тем временем снова налил себе виски, прибавил немного содовой и наполнил рюмку Фредамбера.

— Только одну, Фредамбер! — сказал он в ответ на протестующий жест Фредамбера. — Подкрепитесь. Вам придется сейчас сосредоточить все свое внимание. Я решил прочитать вам лекцию. За время пребывания во французской армии вы, я вижу, сильно отстали. И мой долг — пополнить ваше образование. По всем трем специальностям, которыми вы владеете, — торговой, духовной и военной, — для того чтобы вы с честью справились с четвертой и основной — американского разведчика! Так вот, мотайте на ус!