Поэты 1820–1830-х годов. Том 1 - Дмитрий Дашков

253. БЕШТАУ

Ровесница векам первовременным,Твое чело дерзал я попирать.Как весело питомцам жизни бреннымИз-под небес отважный взгляд бросать!Внизу, как ад, во мгле овраг зияет,В венце лучей стоит над ним скала…След вечности! здесь время отдыхает,Его коса здесь жертвы не нашла.

О жизнь певцов, святое вдохновенье,Я вижу твой незыблемый алтарь!Как змей без сил, под ним шипит забвенье,Земных страстей неодолимый царь.О, сколь блажен, кто с пламенной душоюНа сей алтарь свой звучный дар принес:Он цепь земли отбросил за собоюИ чувствовал присутствие небес…

254. СЕТОВАНИЕ

(Израильская песнь)

Восплачь о том, кто плачет в Вавилоне!Его земли померкнул светлый лик;И вместо арф в разрушенном СионеПредателей встает безумный крик.

Израиля питомец вдохновенный,Без песень ты! тебе в ручье родномНе прохлаждать стопы окровавленной:Изноешь ты на береге чужом!

«Я суд небес в день скорби призову,Не мне земля, — душа твоя твердила. —Орлу дано гнездо, пещера льву,Приют рабам… Иакову могила!»

255. ГРУЗИНКА

Она мила невинной красотою:Ее душа, как снег на теме гор,Блистающий полуденной порою,Еще чиста; в ней тих и ясен взор,Он страстию не возмущен земною.Смотрите, вот она в кругу подруг,Под звуки бубн лезгинку пляшет с ними;И стар и млад, толпой теснясь вокруг,В ладоши бьют с припевами живыми.Свежей весны и тополя стройней,Она, всплеснув лилейными руками,Помчалася — и всё быстрей, быстрей,—И вдруг стоит — и черными очамиПоводит… Но пленять недолго ей!Ее краса мелькнет как сновиденье:Заметили вы юношу в толпе?Как он глядел, с безумным упоеньем,На обреченную его судьбе!Едва узрев зарю прекрасных лет,Едва вздохнув в своей свободной доле,Она, как лань, с ним под венец пойдет,А от венца к томительной неволе.

256. КНЯЗЬ АНДРЕЙ КУРБСКИЙ[178]

Как стая лебедей, застигнутых грозой,                       В полях шатры литовские белели:Душа Батория рвалась на Русь войной,                       Сердца граждан к герою пламенели.О стены Полоцка! Давно ли жребий битв                       Вас воротил под русские знамена?И снова слышен вопль отчаянных молитв:                       Там за Двиной куют оковы плена…Нестройный шум кругом обходит вражий стан,                       Не дремлет рать, а ночь уж над землею,Леса безмолвствуют — и стелется туман                       По-прежнему над спящею рекою.Судьба грядущего волнует сонм вождей,                       Их бодрый дух, как снасть под бурей, гнется, —Но кто средь них пришлец? Он жгет огнем очей,                       И в верности перед мечом клянется…Князь Курбский, отрекись! Ряд доблестных могил                       И бедная отчизна пред тобою…Свершилось! Мести яд в нем чувства отравил                       И занял мысль предательной войною.

«Иду — смирися, Иоанн,На окровавленном престоле!Кто станет за тебя, тиран?Народ, замученный в неволе,—Худая рать против граждан…Прошло твое златое время!Я помню, как во цвете дней,Пороков низких сбросив бремя,Завесу тьмы сорвав с очей,На лобном месте ты явилсяС толпой бояр и воевод…И некий свет в Москве разлился!От тяжких снов восстал народИ, чувством сладостным томимый,Подвинулся со всех концов:Так царь светил, еще незримый,Из мрака гор влечет орлов.Стеклись и стар и млад, как волны,Залив всю площадь близь царя,И стихнули, благоговенья полны,Преображенного узря.Величие души прямоеМятежную сменило кровь,В нем разожглась к добру любовь,В очах раскаянье живое;Как он молил забыть беды́ —Исчадье своевольной жизни —И клялся мудрости плодыВзлелеять для драгой отчизны!Друзья царя, в толпе вождейАдашев и Сильвестр стояли:Залог надежды лучших дней,Как две звезды, они блистали.Я зрел, как царственный обетИз уст в уста передавался —И русский, жертва долгих бед,В слезах пред небом умилялся…И души всех в единый щитСлились за Русь, царя и бога!О, сколь прекрасен зрелся вид!К высоким подвигам дорогаОтверзлась, с нетерпенья дланьХватала меч, ища обиды,—Громить ли буйную Казань,Смирить ли полчища Тавриды?Народный дух, как исполин,Восстал из бездны испытаний;Над ним, рассеяв мрак годин,Зажглась звезда завоеваний…А днесь? Тиран, ты заглушилСпасительный закон природы —И Русь родную превратилВ гроб древней славы и свободы!Под шумом буйственных пиров,Отец-губитель беспощадный,На трупы свежие сыновТы зришь с улыбкой кровожадной.Не песнь побед, не клик граждан,Лишь жертвы вопль твой слух пленяет;И солнце, сняв с Москвы туман,Ряд новых казней освещает:Как злак, падет и стар и млад,Муж битвы и душа совета;Не смей оплакать брата брат:Дерзнувший бросить мщенья взглядНаутро уж невзвидит света.Без места в думе мудрый муж,Влачись, как тать, в чужбину;Ватага злых, наемных душСменила царскую дружину.Давно погасли две звезды:Адашев, друг добра и чести,Не избежал злой клеветыИ царской легковерной мести;Он твердо перешел к цепямОт ступеней скользистых тронаИ, жизнь вручая небесамС мольбой, не обнаружил стона.А там, где хладный океанТаит отшельников обитель,Отрада скорбных россиян,Почил Сильвестр, вражды гонитель, —И днесь кто даст благой совет?Друзья царя — враги народа:Басманов, изверства клеврет,Увечный духом воевода;Свирепых кровопийц глава,Малюта, изверженье ада;И Вассиян, злый пастырь стада,Змея сердец, — его словаТекут красно с отравой яда.Но, царь! Уж близок божий гнев!Се глады землю наказуют,Меч варваров и язвы зевВ Руси безвыходно пируют;Растут пожары в городах,И пепл Москвы не остывает;Давно успеха нет в боях,То весь, то область отпадает.Смирись, — иду!..»

И стройно двинулась Баториева рать.                       Уж развились отечества знамена:На бодрых ратников нисходит благодать —                       И далека от мыслей их измена;Как доброй матери, их жизнь отчизне дань.                       Молитеся! Кровавый день зарделся,Как птица вещая, окрест завыла брань…                       И Курбский злым весельем разгорелся —О, горе русскому!..

С небес спустилась ночь. Мятежная Двина                       Раскинувшись, спокойно засыпает;Сразив толпы теней, плывет над ней луна                       И грозную окрестность освещает.Твердыни Полоцка в развалинах горят;                       Раскинут стан под яркими огнями,Про битву смелую литовцы говорят —                       И пьют вино победными ковшами.Разнесся далеко веселья шумный гул,                       Вот по рядам ходить ковши устали,Песнь звучную младой литовец затянул —И сон забыт, ей ратники внимали:

«Сладко в отчизне, под сению мира,Гражданам день за днем провожать;Но ратнику слаще, под бурею битвы,За знамя отчизны грудью стоять!Братья! Чей голос я слышу за нами?„Вы отстояли матерь-Литву,Пред вами белеет дорога с чужбины,И крепость склонила вражью главу“.

Голос знакомый! Он дух укрепляет,Вспыхни наутро новая брань —Мы снова, бодрее сомкнемся рядами,Вперед! За отчизну дрогнет ли длань?..»

Клубится дым над пепелищем битвы,В сеть облаков закралася луна;Отвторился по стану глас молитвы,И сладкий сон наводит тишина.Почила рать; сквозь сон светлеют лица,Игра мечты — и лепет на устах:Им снится мир, на родине светлица,И взоры дев, и встречи в городах.Густеет мрак; ряд бледных привидений,Шатры вождей в безмолвии стоят;И лишь в одном нет благодатной тени —Там поздние огни лампад горят;Задумчиво муж битв сидит пред ними,Его очей бежит отрадный сонС спокойствием, с виденьями благими;Не мыслию победной занят он,И не горит к Литве святой любовью;В углу шатра стальной доспех висит,Широкий меч, облитый русской кровью,Как божий гнев, очам его блестит…И в памяти минувшее восстало:Он, юноша, был родины щитом,В венце побед чело его сияло,Он не краснел перед своим мечом,И лишь за Русь в нем сердце трепетало!Башкира степь, Ливонии поляИ вышины зубчатые КазаниЕще хранят высокие делаЕго души и меченосной длани;Как взоры чад преступного отца,Они пред ним украдкою мелькают,Но не яснят угрюмого лица:Невинные, но душу раздирают!Ночь протекла, — и не смыкал очейНа родину пришедший со врагами;В его душе утих порыв страстей, —И на восток смотрел он со слезами,И проклинал кровавый пир мечей.

257. К *** («Жар юности блестит в его очах…»)