Больше, чем любовь - Татьяна Осипцова

Общее горе, и переносить его надо было вместе, а она замкнулась, наговорила мужу смертельно обидных слов, а затем и добила окончательно, показав, что не хочет его. Он старался быть внимательным, а она совсем не думала, что смертельно оскорбляет его, выкладывая стопочкой постельное белье. Сейчас то, что она считала недопустимым кощунством, уже не казалось таким ужасным. Конечно, Боря был обижен, оскорблен. Прекрасно зная мужа, сейчас, по прошествии времени, она вполне представляла, что он чувствовал, а в тот ужасный день испытывала только омерзение и ненависть.

После того, как взял ее силой, подобно солдату, берущему женщину в отданном на разграбление городе, Наташа даже видеть мужа не хотела. Ей все представлялось его лицо с налитыми кровью, безумными глазами. Только сейчас она поняла, что этот всклокоченный, небритый, опухший от пьянки зверь не был ее Борей. Это было воплощение обиды, зла, накопившегося в нем. И виновата в этом была она одна. Как могла она обидеть, оттолкнуть того, кто столько лет был для нее опорой и поддержкой, заботился о ней, выполнял любые ее желания, не требуя взамен ничего, кроме готовности к любви. Борина непредсказуемость, разнообразие игр, которые он выдумывал, постоянно доказывали ей, что она любима. Разве было такое в ее первом браке?

«Боря в Москве уже третью неделю, – высчитала Наталья. – Но ведь вернется же когда-нибудь, и я объясню ему, что чувствовала тогда, как переживала, и что поняла все только теперь. В конце концов, я попрошу прощения, пусть только вернется».

Ей хотелось встретить мужа красивой. Она подстригла волосы и теперь носила их распущенными; изменила макияж, чтобы он соответствовал новой прическе и гардеробу. Воспользовалась услугами косметолога, посещала солярий. Зеркало подтверждало, что она выглядит не хуже, чем год назад.

После раскаленного августовской жарой города в квартире казалось прохладно. Скинув босоножки, Наталья прошлепала по длинному коридору на кухню, выпить воды. Из-за опущенных жалюзи там было темновато, она нашарила рукой выключатель… За столом сидел муж, перед ним початая бутылка коньяка и широкий стакан.

– Не ожидала? – Борис улыбнулся одними губами, глаза при этом оставались холодными.

– Нет… Я как раз гадала, когда ты приедешь…

– Это радует, – усмехнулся Пахомов, окидывая ее оценивающим взглядом, – так же, как и твой цветущий вид. Птичка почистила перышки! Что, завела себе кого-нибудь?.. Впрочем, меня это не должно волновать.

Наташа не нашлась, что ответить, их разговор сразу пошел не так. Не отрывая от него глаз, она присела напротив.

– Я приехал забрать кое-какие вещи и попрощаться, – официальным тоном сообщил Борис. – Перебираюсь в Москву, дела требуют. Уже купил там квартиру. Иногда буду приезжать на несколько дней, проконтролировать питерскую фирму, ну и, конечно, увидеться с Димкой. Ты позволишь мне останавливаться здесь?

Ошарашенная его словами, она пролепетала:

– Это твой дом…

– Вообще-то мой, но я оставляю его в твое полное распоряжение. Одна просьба – пока что не трогай кабинет. Да, – сказал он, доставая из кармана сберкнижку и кладя на стол, – я открыл на твое имя счет, буду переводить на него деньги для содержания дома и дачи.

Мысли метались в голове: «Что он говорит? И каким холодным, деловым, чужим тоном!»

– Я оставляю тебе Юру, зарплату он будет получать от фирмы.

– Не надо мне охранника, – думая о другом, возразила она.

– Не беспокойся, он не станет шпионить за тобой. А охрана тебе и Димке необходима. Мои дела в Москве пошли в гору, и сам того не зная, я могу кому-нибудь перейти дорогу. Не хочу, чтобы вы попали в руки шантажистов или убийц. Пока официально считаешься моей женой, ты в опасности. С другой стороны – моя фамилия дает тебе определенные преимущества. Так что думай.

Наташа знала, что фамилия Пахомова открывала перед ней двери многих кабинетов. Сейчас ей не грозят ни рэкет, ни налоговая, ни неприятности с другими организациями. А вот если они разведутся, это сразу станет всем известно, и возможно, ее бизнес не сможет успешно развиваться. Питер – город маленький, как любил повторять Боря.

– Ты можешь пользоваться всеми благами, которые предоставляет тебе моя фирма, то есть крыша, юристы, рабочие для ремонта и так далее, – перечислил Пахомов.

– Я не хочу развода.

– Неужели? – он удивленно поднял брови. – А, впрочем, мне все равно.

Допив коньяк, Борис поднялся.

– Вот, собственно, и все.

Все? Неужели он и правда уедет? Сдерживая дрожь в голосе, Наталья спросила:

– Что, прямо сейчас?

– Да, вещи уже в машине, я ждал тебя. Повторяю, без охранника не ходи. В случае чего – звони Новоселову.

– А что сказать Димке?

– Правду. Во всяком случае, я при встрече не буду ему врать. Скажу, что разошлись, но пока не развелись. Остальные подробности никому, кроме нас, не интересны.

Борис сделал несколько шагов к двери, обернулся и проговорил с кривой усмешкой:

– Да, вот еще… Надумаешь завести постоянного любовника – разовые меня не интересуют, если это не станет предметом публичности, – сразу сообщи. Я оформлю развод в один день, потому что быть посмешищем в глазах окружающих не желаю. Считаю, что условия, как бы это сказать… наибольшего благоприятствования и комфорта, которые я тебе предоставляю, заслуживают подобной любезности с твоей стороны.

– Всё равно все будут знать, что мы живем врозь, – вырвалось у нее. Захотелось прикусить язык, настолько жалко это прозвучало.

– Раз в месяц или чуть реже я все-таки буду появляться, так что увидимся.

Вдруг он улыбнулся прежней, ослепительной улыбкой, кивнул на прощанье и вышел.

Подавив желание кинуться за ним вслед, Наташа застыла на месте. Через минуту хлопнула входная дверь, она вздрогнула и обреченно вздохнула. Затем плеснула коньяка в его стакан и залпом выпила.

Уехал! А она так ничего и не сказала ему. Не успела даже слова вставить, даже не намекнула, что все поняла и простила, и сама готова попросить прощения. Ну почему, почему она так долго тянула со своим объяснением? И вот, дождалась – Боря бросил ее. Бросил как раз тогда, когда она поняла, как он нужен ей. Поняла, что не должна была отталкивать мужа, который переживал не меньше, чем она.

Бутылка стояла перед носом и в голову пришла довольно глупая мысль – напиться. Напиться, чтобы забыть. Забыть, что муж бросил, забыть обо всем и заснуть…

Ну и что? Она забудет на сегодня, а завтра опять ее будут глодать те же мысли.

Ее любимая героиня в трудные минуты повторяла: «Я не буду думать об этом сейчас». Правильно – что толку терзаться? Оттого, что она будет рыдать или биться в истерике, Боря не вернется.