Больше, чем любовь - Татьяна Осипцова

В голове мелькнула подленькая мысль: подать на развод и на размен квартиры, но Наташа тут же отмела ее. Она сама в состоянии заработать и через год купить собственное жилье. От Пахомова ей ничего не надо!

«Да, – решила она, кладя деньги в шкатулку на своем туалетном столике, – лучше копить, а пока оставить все, как есть. Похоже, он не собирается заходить в спальню. Диванчик себе прикупил, и слава богу! Мерзкое животное! Как только перенесу его вещи из спальни, сразу вставлю в дверь замок».

Глава 27

Постепенно их жизнь сложилась по-новому и как-то устоялась.

Пахомов редко бывал дома, а если и ночевал, то приходил очень поздно. Первое время Наташа прислушивалась, опасаясь, что он может ворваться в спальню, но потом все-таки решила врезать замок. Чтобы не слишком бросалось в глаза, она поменяла ручки на всех дверях, но Борис, конечно, заметил. Столкнувшись с женой на кухне, что бывало нечасто, он бросил насмешливо:

– Зря старалась. Во-первых, у меня нет ни малейшего желания посягать на твою монашескую постель, а во-вторых – такой хлипкий замочек не остановит даже первоклассника.

Они виделись не часто. Если это происходило при Димке или охраннике, Наташа старалась отвечать мужу спокойно, будто ничего не случилось. Если никого рядом не было – просто не замечала его.

Для других они оставались мужем и женой. Она сдавала в химчистку и стирку его одежду, держала в холодильнике дежурный набор продуктов, раз в месяц ездила на дачу, передать сторожам деньги и проверить, все ли в порядке.

Борис отсутствовал по два, а то и по три дня, иногда по неделе. Порой она не знала, в городе ли он, но всегда в начале месяца на столе в кухне лежала пачка денег на хозяйство.

Дима, привыкший к частым отлучкам отчима, не сразу заметил перемену в их отношениях. Однажды, приехав на выходные домой, он поинтересовался:

– А папа Боря дома?

– Нет, сынок, он в Москве, – Наташа ответила наугад, так как три ночи муж не появлялся.

И буквально через минуту в замке повернулся ключ и вошел Пахомов. Димка кинулся ему навстречу.

– Привет! Что ты мне привез из Москвы?

Борис удивленно поднял брови и кинул взгляд на жену.

– Вообще-то, Дмитрий, я был в области, видно, мама что-то напутала. А давай мы попросим ее отпустить нас вдвоем на дачу. Порыбачим там завтра…

– Езжайте, – вздохнула Наташа, понимая, что Димка привязан к отчиму.

Димка побежал к себе собираться, а она обернулась к Пахомову.

– Что ты намерен ему сказать?

– Ничего. Это твой сын и ты сама должна решать, что ему говорить, а что нет.

– Не говори пока ничего, – помедлив, сказала Наташа.

– Как тебе угодно.

Борису не часто удавалось побыть с пасынком, но иногда они уезжали куда-нибудь вдвоем, а Наташа оставалась дома, ссылаясь на занятость или плохое самочувствие. В этих поездках, тайком от матери, Димка учился водить машину, и представлял, как она удивится, когда в один прекрасный день он попросит у нее руль и поедет, как заправский водитель.

Пахомову нравилось, что он может чему-то научить мальчишку, что тот прислушивается к его мнению.

К Наташиному дню рождения он вручил Димке приличную сумму и напомнил, что утром 8 марта надо будет поздравить маму, как всегда. А сам уехал на две недели в Москву.

Там у Пахомова завязывались новые дела, появились женщины, и порой, изменяя своему правилу, он проводил несколько ночей подряд в чьей-то постели.

А вначале после разрыва с женой он будто с цепи сорвался. Такой прыти Борис даже в ранней молодости за собой не помнил: знакомился на улице с симпатичными женщинами и покорял их за один вечер; переспал почти со всеми молодыми сотрудницами своего офиса – самоутверждался изо всех сил…

Но постепенно желание ежедневно доказывать себе, что он неотразимый самец, прошло. Покончив с сексуальным марафоном, он заметил, что больше времени стал посвящать делам, спорту и сам на себя удивился: это как же надо было съехать с катушек, чтобы тратить жизнь на сомнительные – подчас действительно сомнительные – удовольствия!

Сделка по покупке комбината железобетонных изделий в Московской области завершилась успешно, был получен заказ на строительство большого торгового комплекса в зоне МКАД. Московский проект все чаще требовал присутствия Пахомова в столице, и если в начале года он ездил туда раз в месяц дней на пять, то к лету стал проводить там по две-три недели подряд.

Однажды Наташа попросила его предупреждать, на сколько он уезжает.

– Ты что, беспокоишься? – изобразил удивление Борис. – Не стоит. Я снова под присмотром телохранителя, и мне плевать, что ты будешь называть меня трусом.

– Мне тоже плевать, где ты и что с тобой, но бывает, тебе звонят, да и Димка спрашивает…

– Хорошо, по возможности я буду его предупреждать. А остальных отсылай к моей секретарше. Юля знает, где меня найти.

Он взял за правило разговаривать с женой в вежливо-ироничном тоне. Вначале Наташу это бесило. Его же бесило ее видимое безразличие. Со временем это прошло.

Все проходит. Постепенно боль от потери любимой подруги стала затихать в Наташином сердце. Ежедневные дела, калейдоскоп событий в стране все больше отвлекали ее от скорбных мыслей.

Как-то летом, в жару, она незаметно для самой себя вместо нейтрального брючного костюма надела сильно открытое платье из газа на чехле – прошлогодний Борин подарок. Поглядев в зеркало, поймала себя на мысли, что платье очень ей идет.

Так, с внешних проявлений, началось возвращение к жизни. Наталья опять начала одеваться со вкусом, отложив подальше глухие свитера и темные брюки. Однако ее мучила бессонница. Однажды задремала перед рассветом, и приснилось, что Боря рядом с ней… Наташа проснулась от собственного стона. Больше полугода она жила как бесполое существо…

Пробудившаяся чувственность перевернула все. Если в первое время после гибели друзей она ни о чем, кроме трагедии, думать не могла, а потом старалась занять мысли бизнесом – то теперь наоборот, почти беспрерывно размышляла о своей жизни, о разрыве с мужем.

Раз за разом она прокручивала в памяти обстоятельства их ссоры, пыталась вспомнить все свои обвинения и его ответы. «Словно камень с души свалился» – сказал он, сообщив ей о смерти Пименова. Тогда она назвала его убийцей, а теперь вынуждена была признать, что испытывает облегчение оттого, что человека, виновного в смерти друзей, больше нет на свете. Она назвала мужа трусом, потому что у него был телохранитель, а у Свиридовых – нет. Но Боря объяснил, что Андрей отказался от услуг Новоселова, а сам он не знал о грозившей другу опасности. Солгать Боря не мог! Может, иногда он о чем-то умалчивал, но никогда не сказал ей и слова неправды! Если бы знал, уж он-то заставил бы Андрея ходить с охраной! Ведь как только Наташа вышла из больницы, он обеспечил безопасность ей и сыну, сам остался без охранника, доказывая этим, что не трусит. А ведь убийца был еще жив, он мог убить Борю, ее или Димку! И если бы не «несчастный случай» на скользком асфальте, они могли уже лежать в могиле. Полгода назад она не хотела понять, что Валера Новоселов спас их. Как не понимала, что Боря демонстративно подставлялся в одиночку, будто ему жить не хотелось после смерти друга. Ведь он ужасно переживал, поседел за один день. А как он испугался, что у нее случился выкидыш?.. Удивительно, но она перенесла это легче, чем он. Может, срок был маленьким или другое горе слишком большим…