Больше, чем любовь - Татьяна Осипцова

Боря хмыкнул.

– Чего усмехаешься? – вроде бы обиделась Лена. – Десять лет назад очень большие деньги были! Не для тебя, конечно, для простых смертных. Ну, я ему и говорю: может, продать чего? Тут-то и узнала, что квартиру с мебелью он снимает, к тому же за нее долг накопился. Я в слезы. Он сделал вид, что пошел кредитора уговаривать подождать. Вернулся и сообщает: один, мол, выход, если ты согласишься у кредитора недельку пожить, то долг он простит, а нет – на счетчик меня поставит. И объяснил, что это значит. Так расписывал, так умолял, в ногах валялся, что я не выдержала, согласилась.

Ленка опять выпила, закурила и грустно усмехнулась.

– Не сказать, чтобы слишком меня этот кредитор напряг, немолодой уже был. Попросит под музыку раздеваться медленно, вроде завестись ему надо, но все равно не очень получалось… Однако прожила я у него безвылазно целую неделю. Уходя, запирал. Тринадцатый этаж, не спрыгнешь! Срок кончился – моему сдал с рук на руки. Тот благодарил, что спасла, клялся-божился, что играть больше не будет… Дня три слово держал! Я отлучилась вечером к однокурснице, возвращаюсь – опять дым коромыслом, опять играли, и мой опять в долгу. И ту же пластинку заводит: выручи, новый кредитор долг простит… Тут я и сообразила – это в кого же он меня превратить хочет? Сам играть будет, а меня под всяких козлов вонючих подкладывать? Плюнула я в его поганую рожу, свои вещички прихватила, и в общагу. «Хвосты» подобрала, экзамены сдала и перевелась на вечерний. Сначала в пароходство устроилась секретаршей работать. Потом ты меня к себе взял. Помнишь?

– Конечно. Пришлось убеждать твоего шефа, что мне такая секретарша нужнее. Ну, а дальше что?

– Дальше я в тебя влюбилась, только вскоре узнала, что у тебя есть Наталья… Да и кто я была для тебя?.. Секретарша, девчонка для быстрого перепихона… Ничего мне с тобой не светило, это я прекрасно понимала… Я тогда еще училась, но поскольку на вечернем, то комнату снимала. А зарплаты, даже с твоими прибавками, не хватало. Одеться ведь во все фирменное хотелось, благо, водоплавающие из загранки привозили, на Галерке покупать не надо. Стала я искать себе мужика с квартирой, но решила, что теперь только с приличными знакомиться буду. Вот и подцепила своего второго на концерте университетского хора. Ленинградец, окончил консерваторию, играл на гобое, собирался поступать в симфонический оркестр. Однокомнатная квартира – правда, далеко от работы, в Невском районе. Я ученая уже была, перед тем, как переехать к нему, прописку в паспорте проверила. Он вроде меня любил: стихи читал, кофе в постель подавал и на гобое играл – готовился в симфонический оркестр поступить… Мне бы, дуре, посчитать, сколько тех оркестров и сколько в них гобоев, а до меня это через год только дошло, когда увидела, что последний приличный лифчик велик стал, и юбки все прокручиваются. Зато музыкант мой наоборот, вроде даже потолстел. Днем пожрет, поспит, а вечером меня стихами и фугами кормит. Я же деньги все ему отдавала. Мне по магазинам некогда: днем работа, вечером учеба. Короче, как сообразила, что это за фрукт, бросила его и стала опять комнату снимать.

Лена протянула бокал:

– Налей. Ты меня слушаешь?

Боря кивнул.

– И последний мой, – она рассмеялась, – не поверишь, опять оказался альфонсом! Год назад, уже когда квартиру купила, познакомилась с ним в ресторане. Мы с девочками что-то отмечали, а он за стойкой сидел, недалеко от нашего столика. Это уже потом я дотумкала: он из нашей болтовни понял, что я директор турфирмы. А тогда удивилась, что он меня танцевать пригласил. Самому годика двадцать два, а выбрал меня, хотя рядом девчонки двадцатилетние.

– Ленка, не гневи бога, и ты не старше выглядишь!

– Спасибо за комплимент, господин Пахомов, но я знаю, что выгляжу именно на свои двадцать семь. Слушай дальше историю глупой бабы. Паренек сразу принялся мне мозги пудрить: мол, красивых таких не видел, влюбился с первого взгляда и все такое… А я уже подшофе, уши развесила… Больно приятно слушать, и мужика давно не было… Очнулась утром – а он в моей постели. Вот, ей-богу, не помню, как он там оказался! Короче, прижился парень у меня. Как мужик – ничего выдающегося, но старательный. И все мне дифирамбы пел, как, мол, приятно иметь дело с опытной женщиной, есть чему поучиться, не то, что с девчонками… А мне, дуре, лестно…

Елена невесело усмехнулась, взяла сигарету, Боря поднес зажигалку и сам закурил.

– Мальчик мой с периферии приехал, – продолжали она, – сказал, что собирается в театральный поступать, до этого жил у знакомых. Естественно, его вещи быстренько перекочевали ко мне. Тут бы мне и сообразить, что больно шмотки у абитуриента дорогие. С виду простенькие, но сильно фирменные, такие только за У. Е. и купишь.

Валяется мой альфонсик на диване целыми днями, журнальчики почитывает, а по вечерам меня ублажает. Через несколько дней говорит: «Я бы тебя пригласил куда-нибудь, да денег нет». Ну, я повела его в «Конти», расплачивалась сама, и после еще много раз развлечь таскала…

Вскоре пареньку понадобились абонементы в тренажерный зал и бассейн, новый парфюм, рубашки, свитера, дубленка. И я, дура, ему все это покупала, самое лучшее. Однажды он намекнул, что тяжело жить без карманных денег, даже понравившуюся книгу купить не может, и я стала ему по двадцать баксов каждый день оставлять. Тут лето подошло. В театральный мой мальчик, конечно, не поступил, да и не знаю, пытался ли, зато расстройство изображал, как настоящий артист. Чтобы отвлечь бедняжку от тяжких дум, решила я свозить его в Италию… Там он быстренько воспрянул духом, благодарил меня за поездку всеми возможными способами… Вернулись в Питер – опять лежит целый день на диване и мечтает поступить в театральный. И все личико свое смазливое в зеркале рассматривает.

Еще три месяца так прожили, и стала я ощущать, что денег не хватает, даже заначки все истратила. А я ведь девушка запасливая, на черный день давно откладывала. Села и посчитала, что обошелся мне мой Ромео за девять месяцев чуть не в двадцать тысяч баксов! Это же трехкомнатная квартира! Нет, думаю, мне такие игрушки не по карману! Я женщина хоть и состоятельная, но с головой еще дружу. И погнала я своего артиста очередную спонсоршу искать.

– Да, – покачал головой Пахомов, – не повезло тебе. Но ты только о трех рассказала. Что ж, больше не было никого?

– Были, но так, эпизоды… Или для дела, или для тела, или как с тобой – для души, но без взаимности. А что ты думаешь, Боренька, так легко для жизни мужика найти?