Государь (сборник) - Никколо Макиавелли

Скажем, что если заговорщиками бывают люди могущественные и имеющие доступ к государю, то следует рассмотреть, какие из их предприятий оказывались успешными, и выяснить причину, по которой они заканчивались удачей или провалом. Как я уже говорил, опасности здесь встречаются на трех стадиях: до заговора, при исполнении и после него. Поскольку пройти через все эти опасности почти невозможно, редко какой заговор оканчивается успехом. Начнем рассуждение с опасностей первой стадии, самой важной, ибо я скажу, что необходимо сохранять великое благоразумие и быть очень удачливым, чтобы заговор не был раскрыт еще при его подготовке. Заговоры оказываются раскрытыми вследствие доносов или случайного обнаружения. К доносам приводят неверность или неблагоразумие людей, которые с тобой связаны. Неверность встречается очень часто, ибо такое дело можно доверить только очень близким людям, готовым за тебя пойти на смерть, либо людям, недовольным государем. Доверенных лиц может быть один-два человека, но когда к заговору привлекают многих, это условие соблюсти невозможно; кроме того, необходимо, чтобы они питали к тебе расположение, перевешивающее в них страх перед опасностью и наказанием. Люди часто обманываются в той любви, которую окружающие к ним питают; удостовериться же в ней можно только на опыте, а опыт в таких случаях бывает слишком опасным. Но если в других опасных обстоятельствах они доказали свою преданность тебе, той преданностью нельзя измерять эту, ибо заговоры далеко превосходят собой все остальные виды опасностей. Если ты станешь измерять надежность человека тем недовольством, которое он питает к государю, то тебе очень легко ошибиться, ибо как только ты посвятишь этого недовольного в свои намерения, ты дашь ему в руки средство стать довольным, и нужно, чтобы испытываемая им ненависть была очень велика или чтобы очень велико было уважение, испытываемое им к тебе.

Отсюда и получилось так, что много заговоров было открыто и подавлено в самом зародыше, а если многие люди сохраняли тайну в течение длительного времени, это считалось всегда прямо-таки чудом, например, во время заговора Пизона против Нерона, а в наше время – заговора Пацци против Лоренцо и Джулиано Медичи; об этих заговорах были осведомлены более 50 человек в каждом случае, но открыты они были только в момент осуществления.

Из-за неосторожности заговоры открываются тогда, когда один из участников неосмотрительно заводит речь на эту тему и его слышит кто-либо из слуг или другое постороннее лицо; так случилось с сыновьями Брута, которые договаривались с посланцами Тарквиния, и их услышал раб, который потом на них донес. К этому же приводит легкомыслие, с которым о заговоре сообщают женщине или возлюбленному юноше либо другой столь же несерьезной особе; так поступил Димм, участник заговора Филота против Александра Великого, – он рассказал о заговоре Никомаху, юноше, которого любил, тот передал новость своему брату Кибеллину, а Кибеллин – царю.

Из обнаруженных случайно можно привести в пример заговор Пизона против Нерона, участник которого Сцевин накануне того дня, когда он должен был убить Нерона, составил завещание, приказал своему вольноотпущеннику Милиху наточить свой старый заржавевший кинжал, освободил всех своих рабов, дал им денег, а также велел заготовить повязки для ран; по этим признакам Милих догадался обо всем и обвинил Сцевина перед Нероном. Заговорщик был арестован, а вместе с ним Натал, его соучастник, с которым он, как было известно, долго беседовал наедине за день до того. Поскольку показания обоих арестованных о предмете их беседы не согласовывались, им пришлось признать правду, и таким образом заговор был раскрыт, на беду всех его участников.

Эти причины обнаружения заговоров нельзя устранить и уберечься от коварства, неосторожности и легкомыслия участников, когда число посвященных превышает три-четыре человека. А если арестованы хотя бы два человека, невозможно не открыть заговора, ибо двое не могут сойтись между собой во всех подробностях. Если же схвачен только один, и притом человек крепкий, у него может хватить душевных сил, чтобы не выдать заговорщиков, однако и тем потребуется немало мужества и выдержки, чтобы не выдать себя бегством, и если дрогнет заключенный или те, что на свободе, заговор будет раскрыт. Очень редким является пример, приводимый Титом Ливием в связи с заговором против Гиеронима, царя Сиракуз. Один из его участников, Феодор, был схвачен, но, проявив великую доблесть, скрыл имена своих соучастников и обвинил друзей царя. В свою очередь, заговорщики настолько были уверены в доблести Феодора, что никто из них не уехал из Сиракуз и не проявил никаких признаков страха. Итак, при устройстве заговора необходимо преодолеть все эти опасности еще до начала его осуществления; во избежание их можно применить следующие средства. Первое и самое надежное, вернее сказать единственное, состоит в том, чтобы не оставить соучастникам времени донести на тебя и известить их о деле в момент, когда ты к нему приступаешь, и не раньше. Поступающие так ограждают себя от опасностей, сопутствующих устройству заговора, а в большинстве случаев и от всех прочих; более того, все подобные заговоры увенчались успехом, и благоразумный человек должен бы предпочесть именно этот способ. Я удовольствуюсь лишь двумя примерами.

Нелемат, не в силах более выносить тиранию Аристотима, властителя Эпира, собрал у себя в доме многих родственников и друзей и призвал их освободить отечество. Некоторые из них попросили отсрочки для того, чтобы собраться с мыслями и приготовиться, но Нелемат приказал своим рабам запереть дом и ответил обращавшимся к нему: «Или вы поклянетесь немедленно выступить со мной, или я выдам вас всех Аристотиму». Под действием этих слов все присутствующие принесли клятву и, отправившись без промедления, успешно исполнили веление Нелемата.

Некий волхв обманом захватил Персидское царство, и когда Вортан, один из персидских вельмож, заподозрил и раскрыл обман, он сообщил об этом шести другим первым лицам государства, прибавив, что следует избавить царство от тирании волхва. Некоторые из присутствовавших попросили об отсрочке, тогда поднялся Дарий, один из шести приглашенных Вортаном, и сказал: «Или мы немедля приступаем к делу, или я пойду и донесу на вас всех». Все согласились на выступление и, не дав никому времени передумать, успешно исполнили свое намерение. Подобный же, как и в этих двух случаях, способ использовали этолийцы для расправы с Набидом, спартанским тираном. Они отправили к Набиду одного из своих сограждан, Алексамена, с тридцатью всадниками и двумястами пехотинцами под предлогом оказания помощи; об их истинных целях знал только Алексамен, другим же было приказано подчиняться ему во всем под угрозой изгнания. Алексамен прибыл в Спарту и сообщил о полученном им приказе только перед самым его исполнением, так что ему удалось победить Набида. Итак, названные лица избежали указанным способом тех опасностей, которые сопровождают подготовку заговоров, и этих опасностей сможет избежать всякий, кто станет подражать им.

То, что каждый может поступить, как они, я хочу подтвердить примером Пизона, упоминавшегося выше. Пизон был высокопоставленным и влиятельным человеком и приближенным Нерона, который очень ему доверял. Нерон часто приходил в сад Пизона пообедать с ним. Пизон, таким образом, мог подобрать себе в друзья людей мужественных и отважных, пригодных для такого предприятия, что для вельможи его ранга было нетрудно, и когда Нерон придет к нему в сад, Пизон должен был сообщить им о своем намерении и воодушевить их подходящими речами, так, чтобы у них не оставалось времени на раздумье; в таком случае его план обязательно бы удался. И если обратиться к другим заговорам, мы обнаружим, что большинство из них можно было осуществить таким же способом, но люди, которые мало смыслят в простых житейских делах, часто допускают грубейшие ошибки, тем более серьезные, когда речь заходит о делах из ряда вон выходящих, к каковым относятся и заговоры. Итак, открываться нужно только в случае крайней необходимости и в момент самого исполнения; если же хочешь кому-то открыться, можно сказать о заговоре только одному человеку, которого ты очень хорошо знаешь и которым движут те же побуждения, что и тобой. Одного такого человека гораздо легче найти, чем нескольких, почему уменьшается и опасность. Если же ты ошибешься, остается возможность защититься, которая при участии в заговоре многих отсутствует. Я слышал от благоразумных людей, что одному человеку можно доверить все что угодно, ибо, если ты не оставишь собственноручных записей, «да» одного стоит столько же, сколько «нет» другого, а записей всякий должен остерегаться, как чумы, потому что ничто так не выдает тебя, как собственноручное признание. Плавциан, желая устроить покушение на императора Севера и его сына Антонина, раскрыл свой замысел трибуну Сатурнину, который не поддался на его уговоры и решил его выдать, но, опасаясь, что оправданиям Плавциана поверят больше, чем его обвинениям, попросил у заговорщика написать записку, удостоверяющую данное ему поручение. Плавциан, ослепленный честолюбием, написал такую записку, затем был выдан и изобличен трибуном; без этой же записки и некоторых других улик Плавциану удалось бы одержать верх, если бы он решительно все отрицал. Таким образом, от обвинений одного лица можно защититься, если тебя не выдают письмо или другие улики, чего следует всегда избегать.