Самый лучший папа - Мейв Бинчи

Собственно, она приготовила ее для Хэта и для себя, но это подождет. Нельзя дать Джози ни малейшего повода отложить разговор с Чарльзом, в ходе которого она бы сообщила ему о своем решении. Джози легко отвлекали и сбивали с толку такие тривиальные вещи, как, например, необходимость накрыть на стол.

А для себя с Хэтом Эмили приготовит что-нибудь еще.

График дежурств составляли по воскресеньям, и он вывешивался на стене кухни. В нем было по часам расписано, кто занимается Фрэнки в какой день недели. Кроме того, у Ноэля и Лизы имелся свой экземпляр. Скоро Фрэнки подрастет и сможет ходить в дневные ясли мисс Кини: три часа каждый день. И только утром нужно будет вписывать фамилию того, кто станет забирать малышку оттуда.

Отводить Фрэнки к мисс Кини будет Лиза, а забирать — кто-нибудь из многочисленных помощников. В обед Лиза бывала занята. Она готовила бутерброды в одном шикарном местечке на другом конце города. Работа была однообразной и не требовала особых умений, но Лиза вкладывала в нее всю душу. Таким образом дизайнер вносила свою долю оплаты за продукты, к тому же Лиза понемногу высказывала владельцам свои идеи.

Сэндвичи с горгонзолой и финиками? Они нравились посетителям, поэтому она предложила изготовить небольшие плакаты, рекламирующие их как «сэндвич недели», а когда владелец возразил, что это — слишком дорого, она нарисовала их сама. Лиза даже разработала логотип для бутербродной.

— Ты слишком хороша для этого места, — заявил ей Хью, молодой хозяин заведения.

— Я слишком хороша для любого ресторана. Или ты недоволен, что заполучил меня?

— Еще как доволен. Но ты — загадочная женщина.

И он улыбнулся ей. Хью был богат, уверен в себе и привлекателен. Она ему явно нравилась, но Лиза вдруг поняла, что теперь смотрит на мужчин иначе.

Она забыла, что это такое — флиртовать.

Ей было чем заняться и без ухаживаний.

Она присоединилась к цветочному патрулю Эмили и уже успела многое узнать о растениях, которые они высаживали в оконных ящиках, равно как и о жизни обитателей Сент-Иарлаф-Крещент. Она научилась подкармливать и пересаживать. Это был совершенно другой мир, но она схватывала все очень быстро. Эмили сказала, что Лиза обладает природным даром к садоводству, и что вполне может организовать собственную компанию по разведению цветов.

— Меня всегда считали способной, — задумчиво сообщила ей Лиза. — В школе я училась на «отлично», а потом получила прекрасную работу в агентстве… но все это куда-то подевалось впоследствии…

Эмили знала, когда нужно промолчать.

А Лиза продолжала мечтательно рассуждать вслух:

— Встретив Антона, я почувствовала себя так, будто с головой погрузилась в какую-то туманную дымку. Окружающий мир перестал для меня существовать.

— А теперь он к тебе возвращается? — мягко поинтересовалась Эмили.

— Начинает постепенно проступать сквозь мглистую завесу, вообще точнее.

— Есть ли что-либо, чем ты планировала заняться раньше, но так и не смогла?

— Да, многое, и я хочу наверстать это сейчас. А начать придется с экзаменов.

— Да, они помогут тебе сосредоточиться, — согласилась Эмили.

— И помогут забыть Антона… — с тоской вырвалось у Лизы.

Она прекрасно понимала, что, вздумай она вернуться в ресторан, ее примут с распростертыми объятиями. И ей даже не придется объяснять свое отсутствие. Они решат, что у Лизы случилась вспышка гнева, что она не смогла сдержать раздражения, но теперь опомнилась и взяла себя в руки. Тедди лишь улыбнется и молча протянет ей «эспрессо». Эйприл обиженно надует губы, а Антон лениво окинет ее взглядом и скажет, что она чудесно выглядит и что после ее ухода ему было одиноко, а дни стали бесцветными. На первый взгляд, все останется таким, как прежде. Но в глубине души она будет знать, что все изменилось. Он не любит ее. Ему просто удобно иметь дизайнера и генератора идей под рукой, только и всего.

Но, как она сама сказала Эмили, в ее жизни много такого, чем предстояло заняться теперь. И первой по списку стояла встреча с матерью.

После того как она узнала, что отец водит домой проституток, Лиза избегала общаться с ней. Они изредка встречались за чашкой кофе и даже обедали в канун Рождества. Затем совершался положенный обмен подарками, и они вежливо поздравляли друг друга.

Мать интересовалась дизайнерскими успехами Лизы в ресторанчике Антона.

Лиза расспрашивала мать о ее садике и о том, решилась ли она построить теплицу или нет. Обе пространно обсуждали салон Кэти и то, что он процветает. После чего благополучно расставались ко взаимному облегчению.

Они не говорили друг другу ничего неприятного и не касались запретных тем.

Но дальше так жить нельзя, сказала себе Лиза. Она должна убедить мать сделать то, что сделала она сама, и разорвать старые узы.

Посему она решила позвонить матери немедленно.

— Ланч? По какому случаю? — с подозрением осведомилась та.

— Нет такого закона, который разрешал бы нам видеться только по особым случаям, — ответила Лиза. Она чувствовала, что мать смущена и растеряна.

— Давай пойдем к Эннио, — предложила она и, прежде чем мать успела придумать благовидный предлог для отказа, закончила словами: — Увидимся завтра у Эннио в час дня.

Ди Келли выглядела превосходно. Она надела красное пальто с поясом и белый свитер-водолазку под него. Ей исполнилось пятьдесят три, но выглядела она на сорок, не больше. Волосы ее свидетельствовали о том, что она не зря прибегает к услугам салонов красоты, а долгие прогулки позволяют ей оставаться стройной и подтянутой.

Однако она была напряжена.

— Вот и славно, — Лиза изо всех сил старалась, чтобы голос ее звучал жизнерадостно и непринужденно. — Как поживаешь?

— Спасибо, хорошо. А ты?

— Тоже неплохо.

— У тебя есть для меня новости? — поинтересовалась мать, изобразив заинтересованность.

— Какие именно новости ты имеешь в виду?

— Ну, я предположила, что ты собираешься сообщить мне о том, что выходишь замуж за этого своего Антона или еще что-нибудь в этом роде. Его испытательный срок затянулся, должна заметить.

Она мелко рассмеялась, и в голосе ее зазвенели колокольчики. Да, мать нервничала, и очень сильно.

— Замуж? За Антона? О, Боже, ни за что! Мне это и в голову не приходило.

— Ах, извини, я уж было подумала, что в этом все дело. Что ты хочешь пригласить на свадьбу меня одну, без отца.

— Нет, ничего столь драматичного, — отмахнулась Лиза.

— Итак, для чего ты меня тогда позвала?

— А тебе обязательно нужна причина? Ты — моя мать, а я — твоя дочь. Большинству людей этого обычно достаточно.

— Но мы с тобой не принадлежим к этому большинству, — просто ответила Ди.

— Почему ты осталась с ним? — Лиза вовсе не собиралась задавать столь прямой вопрос, но все получилось само собой.

— Все мы оказываемся перед выбором… — туманно отозвалась мать.

— Но ты же не могла по собственной воле остаться с ним, особенно после того, как ты узнала, что он сделал, — в голосе Лизы прозвучало неприкрытое презрение.

— Жизнь — это компромисс, Лиза. Рано или поздно ты сама поймешь это. У меня был выбор: бросить его и оказаться одной в квартире, или остаться и жить в доме, который мне нравится.

— Но ты не можешь и дальше уважать его после всего, что случилось.

— Меня никогда особенно не интересовал секс. А его — совсем напротив. Вот и все. Я не испытывала от этого никакого удовольствия. Ты сама знаешь, что у нас были отдельные кровати…

— И еще я видела, как он приводил чужую женщину в твою спальню, — язвительно заметила Лиза.

— Это случилось лишь пару раз, не более. Ему было очень стыдно оттого, что ты это видела. Ты рассказала об этом Кэти?

— Какое это имеет значение? — поинтересовалась Лиза.

— Мне просто стало интересно. Она почти не звонит. Он думает, что это потому, что ты рассказала ей все. А я ответила, что она перестала звонить уже много лет назад.

— И вас обоих ничуть не тревожит, что ваши дочери отдалились от вас?

— Ты очень любезна, пригласив меня на ланч, чтобы укрепить наши отношения.

— Какие отношения? Или ты думаешь, что мои расспросы о том, зарос ли гараж твоими клематисами, или твои вопросы о том, как идут дела у Антона, означают наличие отношений?

Мать пожала плечами.

— Так живет большинство.

— Неправда. Это совершенно противоестественно. Я живу с маленькой девочкой. Ей нет еще и годика, но ты не поверишь, если узнаешь, сколько людей ее любят. Она никогда не останется одна, растерянная и брошенная, подобно Кэти или мне. Людям свойственно любить детей. А вы оба проявили такую холодность… Я просто надеялась, что ты объяснишь, почему.

Мать осталась на удивление спокойной.