Грязные войны: Поле битвы — Земля - Джереми Скейхилл

Несомненно, в ICU были и те, кто видел будущее Сомали похожим на то, что получилось в результате деятельности движения «Талибан». Однако Суды на местах имели в основном опыт решения специфических проблем кланов или родов, но никак не организации общенациональной юридической системы. Хотя Сомали — это почти полностью мусульманская страна, в ней существуют достаточно сильные секулярные традиции, которые, несомненно, вступили бы в прямое противоречие с попыткой установления режима по образцу талибов. «Исходящие от Судов обещания порядка и безопасности находят живой отклик у всех сомалийцев вне зависимости от их религиозной принадлежности. Разнородность их состава и различие поддерживающих их групп означают, что попытки обозначить систему шариата единым понятием как «экстремистскую», «умеренную» или какую-либо еще, обречены на неудачу. В реальности Суды представляют собой громоздкую, однако устраивающую всех структуру, объединенную сходными интересами»[1072], — так говорилось в докладе «Сомалийские исламисты», подготовленном в 2005 г. Международной кризисной группой (ICG). ICG заявляла, что только два Суда «были постоянно связаны с воинствующими группировками» и их воздействие успешно уравновешивалось другими судами. Далее группа делала следующий вывод: «Большинство судов существуют из чисто прагматических соображений. Вместо того чтобы навязывать новому правительству Сомали исламистские взгляды, они в целом готовы добровольно войти в любую будущую юридическую систему».

Сказанное отнюдь не означало, что экстремисты не рассматривали суды в качестве средства для проведения своих радикальных идей. «Мы не разделяем целей, задач и методов групп, поддерживающих или проповедующих терроризм, — заявил, обращаясь к международному сообществу, глава ICU шейх Ша-риф. — В наших судах нет иностранцев, и мы занимаемся этой работой исключительно в интересах того общества, которому мы служим»[1073]. С технической точки зрения заявление Шарифа было совершенно верно, но только потому, что движение Харакат аш-Шабаб аль-Муджахидин официально не являлось ни одним из Судов.

Более известное под своим сокращенным названием «аш-Шабаб» или «Молодежь», эта группа воинствующих молодых исламистов присоединилась к ICU в ходе борьбы с полевыми командирами. Единого мнения о том, когда именно сформировалась эта организация, не существует — называются разные даты в интервале с конца 1990-х до 2006 г. Основываясь на своих беседах с членами организации, Абдирахман Али решил, что это произошло приблизительно в 2003 г.[1074] Организация «аш-Шабаб» была основана Аденом Хаши Фарах Айро. Как утверждали Соединенные Штаты, он проходил тренировки в лагерях «Аль-Каиды» в Афганистане и стоял за убийствами иностранных сотрудников гуманитарных организаций в Сомали. Еще одним влиятельным лидером был Ахмед Абди Годани, хорошо известный джихадист, уроженец относительно спокойного севера Сомали. Эти люди начали готовить молодых сомалийцев к участию в священной войне. «Они делали все это в обстановке глубокой секретности, и многие из тех, кто принимал участие в подготовке, не пользовались большой популярностью в обществе. Они не были учеными, изучающими ислам, они не были старейшинами родов, — вспоминал Абдирахман Али. — Им нужна была видимость законности, поэтому они присоединились к Союзу исламских судов. От этого они ничего не теряли. Если бы ICU со временем превратился бы в центральное правительство Сомали, они бы приветствовали это. Если бы он был распущен, они бы продолжали действовать, сохранив его суть. Они были предусмотрительны». «Аш-Шабаб» еще предстояло обрести могущественного союзника в лице Хасана Дахира Увайса, бывшего полковника армии Сомали, ставшего после свержения режима Барре лидером организации «Аль-Итихад аль-Исламия» (ΑΙΑΙ).

«Аль-Каида» увидела в «аш-Шабаб» возможность проникнуть в политическую жизнь Сомали, страны, которую она давно и в основном безуспешно, пыталась использовать в своих интересах. Среди ближайших союзников «аш-Ша-баб» на этом раннем этапе деятельности был Индаад, бывший тогда ключевым членом фракции Увайса в ICU. «Я защищал всех этих людей, — вспоминал он об иностранцах, которые начали появляться среди членов «аш-Шабаб». — Я считал их всех хорошими людьми». Среди тех, кому он предоставил убежище, был Абу Тала Аль-Судани, считавшийся экспертом по взрывчатым веществам и являвшийся ключевой фигурой в финансировании операций, проводившихся «Аль-Каидой» в Восточной Африке[1075]. Индаад также укрывал родившегося на Коморских островах Фазула Абдуллу Мохаммеда, который, как утверждалось был человеком, спланировавшим взрывы 1998 г. в посольствах США. «В то время Фазул казался мне совершенно незначительным человеком, — вспоминал Индаад. — Он говорил нам, что не имеет совершенно никакого отношения к взрывам». Когда началась война с поддерживавшимися ЦРУ полевыми командирами, Индаад понял, что «Фазул обладает огромным военным опытом. Его и других [иностранных боевиков] тренировал лично Усама». Для Индаада ЦРУ и правительство США были агрессорами, а иностранные боевики, все в большем количестве появлявшиеся в Сомали, были лишь частью растущей борьбы по освобождению страны от власти полевых командиров. Силы «аш-Шабаб» при поддержке «Аль-Каиды», начали применять против Каньяре и других полевых командиров их собственную тактику, совершая покушения на лиц, причастных к созданному ЦРУ союзу полевых командиров.

Возможно, Фазулу и удалось убедить Индаада в том, что он не имел никакого отношения к терроризму. Однако для контртеррористического сообщества США именно он стал целью номер один в Восточной Африке. Фазул был не просто террористом, он был религиозным фанатиком. И по общим отзывам, это был очень талантливый человек. Он родился в 1972 или 1974 г. — именно эти даты были указаны в его многочисленных паспортах и удостоверениях личности[1076]. Фазул рос в успешной, состоятельной семье в той крайне нестабильной островной группе, которую представляют собой Коморы[1077]. Его детство прошло среди постоянных переворотов или попыток переворотов — после того как в 1975 г. Коморские острова заявили о своей независимости от Франции, их было, по крайней мере, 19. В детстве Фазул любил играть со сверстниками в шпионов, изображая из себя Джеймса Бонда. Он также любил подражать сценической походке Майкла Джексона и был, по словам его учителей, очень талантливым ребенком. К девяти годам он знал наизусть большую часть Корана и иногда читал его айаты на национальном радио. Когда Фазул повзрослел, он начал учиться у проповедников, придерживавшихся взглядов саудовских ваххабитов.

К моменту, когда он в 1990 г. приехал в Карачи, Фазул был уже сложившимся радикалом. Начав студентом изучать медицину, он вскоре занялся исламоведением, а затем был завербован в ряды моджахедов, только что изгнавших советские войска из Афганистана. В пакистанском Пешаваре он впервые услышал проповеди Усамы бен Ладена. Вскоре после этого он перебрался в Афганистан, чтобы пройти подготовку к ведению партизанской войны, уходу от наблюдения, получить навыки применения легкого и тяжелого стрелкового оружия, а также изготовления взрывных устройств. В 1991 г. он написал своему брату Омару, что «вошел в ряды» «Аль-Каиды»[1078]. Первым заданием, которое он получил в 1993 г., стала поездка в Сомали[1079]. Там ему предстояло оказывать помощь в подготовке небольших групп исламских повстанцев, присоединившихся к восстанию против сил США и ООН. Он действовал в подчинении у Абу Убайда аль-Баншири, которого бен Ладен направил руководить операциями «Аль-Каиды» в Сомали. Для Фазула это было начало долгой карьеры террориста в Восточной Африке. Именно здесь он впервые столкнулся с Увайсом и членами «Аль-Итихад», которые позже приведут его в лоно Союза исламских судов.

Фазул утверждал, что его группа участвовала в уничтожении вертолетов Black Hawk в 1993 г., однако «Аль-Каиде» не удалось закрепиться в стране, которую поделили между собой полевые командиры[1080]. Большинство из них не испытывало никакой нужды в бен Ладене или иностранцах. «Ведущая роль, которую играли в Сомали отдельные племена, в конечном итоге объясняла неудачу попыток «Аль-Каиды» по долговременной вербовке своих сторонников и созданию единой коалиции, выступавшей против зарубежных оккупантов. «Аль-Каида» ошибочно расценила свой призыв к джихаду в Афганистане как универсальный лозунг, который должен быть столь же привлекателен и для сомалийских мусульман, — говорилось в исследовании, проведенном в контртеррористическом центре военной академии в Вест-Пойнте. — В 1993 г. подобный призыв пропал впустую, так как намного более важным, чем джихад, было выживание в борьбе противоборствующих кланов».