Грязные войны: Поле битвы — Земля - Джереми Скейхилл

В конце концов тюремные власти разрешили Аулаки дважды в неделю получать еду из дома. «Однако администрация тюрьмы пользовалась этим методом для давления на заключенных. Под предлогом того, что еду досматривали на предмет возможной контрабанды, я иногда получал ее в несъедобном виде. Однажды они перемешали вместе рис, шоколадный пирог и салат а затем залили все это пакетом клюквенного сока. Даже принесший мне еду охранник был весьма огорчен ее состоянием», — вспоминал Аулаки. В тюрьме, по его словам, он укрепился в своей приверженности к религии. «Ислам — это не что-то, чем мы пользуемся, чтобы заполнить какую-то часть души, оставляя все остальное на откуп нашим желаниям и капризам. Ислам должен руководить всей нашей жизнью».

После того как Анвар Аулаки пробыл в заключении семнадцать месяцев, чудовищное давление со стороны племенных групп, которых режим Салеха должен был иметь на своей стороне, чтобы удержаться у власти, а также со стороны влиятельной семьи Аулаки, вынудило власти освободить его. Шейх Сале бин Фарид лично приехал к президенту Йемена, чтобы от своего имени дать гарантии того, что находясь на свободе, Анвар не причинит никаких неприятностей. «Хорошо, если у вас есть что-то, в чем можно обвинить Анвара, пожалуйста, устройте суд, — сказал бин Фарид президенту Йемена. — Если вы что-либо докажете, убейте его. Мы не возражаем. Если у вас есть доказательства — судите его и казните, мы не против. Если нет — верните нам нашего сына». По словам бин Фарида президент ответил ему: «Честно говоря, мне абсолютно не в чем обвинить Анвара». В тот же день был отдан приказ освободить Аулаки. «Американцам это не понравилось», — отметил бин Фарид.

Американская дипломатическая телеграмма, сообщавшая о том, что Аулаки находится на свободе, титуловала его как «шейха», а также утверждала, что он «был духовным наставником двух угонщиков самолетов, принимавших участие в событиях 11 сентября»[1047]. В телеграмме также говорилось, что «источники» в правительстве Йемена «заявили американским официальным лицам, что у них нет достаточных доказательств, чтобы предъявить Аулаки какие-либо обвинения и не могут больше незаконно удерживать его в заключении». Через несколько лет правительство США заявит, что тюремное заключение Аулаки было свидетельством того, что он уже давно участвовал в антиамериканских террористических заговорах. Не представив никаких доказательств своих утверждений, Министерство финансов США заявило: «В 2006 г. Аулаки был заключен в йеменскую тюрьму по обвинению в похищении с целью получения выкупа, а также за участие в заговоре «Аль-Каиды» по похищению американского должностного лица, однако в 2007 г. был освобожден и затем скрывался на территории Йемена»[1048].

19. Америка знает толк в войне. Они умеют воевать

Сомали, 2004–2006 гг.

В то время как JSOC начинало играть господствующую роль на расширявшихся полях битв в Ираке, Афганистане и других странах, Сомали продолжала погружаться в хаос. Полевые командиры, реализовывавшие операции ЦРУ по ликвидациям и захватам, внушали населению страх и ненависть. К 2004 г. переданная Управлением на аутсорсинг кампания в Сомали подготовила почву для серии впечатляющих событий, которые позже привели к совершенно невероятному росту влияния «Аль-Каиды» на Африканском Роге. Однако к масштабному восстанию в Сомали привела не только программа ЦРУ по сотрудничеству с полевыми командирами. Жертвы среди гражданского населения, ставшие результатом войн в Ираке и Афганистане, преступления в Абу Грейб и Гуантанамо укрепили убеждение в том, что Соединенные Штаты вели войну с исламом. С одной стороны, США старались поддерживать в Могадишо преданных им полевых командиров, с другой стороны, реальные действия Вашингтона после 11 сентября привели к созданию коалиции бывших полевых командиров и религиозных движений, которые стали оспаривать власть американских доверенных лиц над Сомали. Этот ответный удар был вызван именно политикой США в Сомали и за рубежом.

Юсуф Мохаммед Сиад рассказал мне, что ЦРУ впервые вышло на контакт с ним в Дубай в 2004 г.[1049] Знаменитый сомалийский полевой командир, известный также под боевым псевдонимом Индаад (Белые Глаза), был наряду с Мохаммедом Каньяре одним из тех бандитов, которые разрушили Сомали в ходе гражданской войны, продолжавшейся в стране все 1990-е гг. Индаад твердой рукой взял власть над районом Нижний Шабель, провозгласив себя губернатором[1050]. Пришедший к власти в результате жестокой паравоенной оккупации Индаад заслужил прозвище Мясник. Он занимался операциями по контрабанде наркотиков и оружия через порт Мерса, наживаясь на царившем в стране беззаконии[1051]. Как и Каньяре, он имел в подчинении многочисленное ополчение и технические средства — вооруженные пикапы. Однако, в отличие от Каньяре, он поддерживал дружеские отношения с маленькой группой исламских радикалов — не более чем пылинкой в хаосе, царившем в Сомали в 1990-е гг. Он открыто признавал, что предоставлял убежище и защиту некоторым из тех людей, за которыми охотился Вашингтон. Это сделало его объектом, привлекательным для ЦРУ. По его словам, в Дубай он встретился с человеком, который отвечал за действия Управления в Восточной Африке. «Они предложили мне деньги, они предложили финансировать контролировавшийся мною регион. Путем сотрудничества с США я должен был приобрести влияние и власть, — вспоминал он, когда мы встретились в Могадишо в июне 2011 г. — Люди из ЦРУ все время говорили мне, что те, кого я защищаю, — преступники, взрывавшие посольства США, они представляют угрозу всему миру. Они хотели, чтобы я передал им этих ребят»[1052].

Однако Индаад видел в действии поддерживаемый Штатами союз полевых командиров и не хотел иметь с ним ничего общего. По его мнению, они убивали сомалийцев в интересах иностранной державы. «Их нанимали для того, чтобы охотиться за теми людьми, которые были нужны американцам. Они издевались над своими пленниками — раздевали их догола, заклеивали рот скотчем, — вспоминал он. — Полевые командиры убивали людей, отпущенных американцами, потому что не хотели, чтобы те рассказывали о своем заключении».

Кроме того, сам Индаад находился в процессе превращения из пьяницы-гангстера в того, кто, по его мнению, представлял собой правоверного мусульманина. Когда американцы в 2003 г. начали оккупацию Ирака, Индаад, как и многие мусульмане всего мира, считал США «заносчивыми», а их действия — крестовым походом против ислама. «Слова, сказанные президентом США против ислама, вторжение в Ирак и война в Афганистане побудили меня принять решение не идти на сотрудничество с ЦРУ, — вспоминал он. — Я отказался от всех их предложений». Вместо этого Индаад решил направить свои силы на разгром связанных с США полевых командиров. «Администрация Буша переоценивала силы «Аль-Каиды» и Усамы. Однако когда они вторглись в Ирак, мы все решили, что это — удар по исламу. Это была самая большая победа «Аль-Каиды», именно поэтому мы ее и поддержали», — утверждал Индаад.

Когда деятели «Аль-Каиды» просили его о помощи или о предоставлении убежища на территориях под его контролем, Индаад соглашался. Для него эти люди находились на правильной стороне истории, они боролись с крестоносцами и их ставленниками и защищали ислам. «Лично я думал, что и сам Усама неплохой человек, который всего лишь хотел жить по законам ислама, — вспоминал он. — Если бы люди несли ответ за свои поступки, то Буша казнили бы точно так же, как Саддама Хусейна. Однако нет такого могущественного человека, чтобы призвать к ответу США».

В то время как Каньяре работал с американцами, Индаад скоро стал одним из ключевых паравоенных союзников «Аль-Каиды» и командиром одной из наиболее мощных исламских группировок, возникших в Сомали после 11 сентября. Деятельность американцев, начавшаяся в 2002 г. с неприметной встречи с Каньяре в гостиничном номере в Найроби с целью убийства или захвата пяти конкретных террористов, привела к созданию эскадронов смерти, прочесывавших Сомали и безнаказанно вершивших самосуд[1053]. Большинство жителей догадывались, что этих людей непосредственно поддерживают и вдохновляют Соединенные Штаты. Встречаясь в 2006 г. с американскими официальными лицами, международно признанный президент Сомали, как об этом сообщала телеграмма посольства США, «удивлялся, зачем Соединенные Штаты хотели развязать в Могадишо открытую войну»[1054].

Именно эта ужасная эпоха и породила Союз исламских судов (ICU), организацию, поднявшуюся против американских ставленников. ICU не был результатом какого-то заговора «Аль-Каиды», скорее, это был ответ местного населения на беззакония и жестокость полевых командиров, в особенности тех, кто пользовался поддержкой ЦРУ. По мере распада государственной власти в Сомали роль небольших региональных исламских судов возрастала[1055]. Они создали местные системы правосудия, основанные на законах шариата, пытаясь достичь хотя бы какой-то стабильности. В течение нескольких лет эти суды были практически автономными и в своей деятельности опирались на различные роды и племена. В 2004 г. 12 судов объединились, создав Верховный совет исламских судов Сомали, известный также как Суды[1056]. Его руководителем был избран шейх Шариф Шейх Ахмед (или просто шейх Шариф), бывший школьный учитель и священнослужитель из района Среднего Шабеля. Индаад стал его министром обороны. «Когда сформировались исламские суды, в Сомали шла гражданская война. Кругом были убийства, грабежи и насилие. Слабые становились жертвами. Страдали все, но больше всего доставалось самым слабым родам, — вспоминал Индаад. — Власть была в руках полевых командиров, и мы искали пути к тому, чтобы объединиться и спасти наших людей. Ислам объединил нас, и поэтому мы создали Союз исламских судов.