Недобрый день - Мэри Стюарт

Мордред добрался туда к закату. Алое солнце опустилось к самому горизонту, роняя на черный вереск длинную тень. Всадник подогнал усталого коня к самому камню. Здесь дорога разветвлялась, и Мордред развернул скакуна на юго-восток. Небо над головой казалось неестественно-бледным, в воздухе ощущалось что-то знакомое; он знал, что море уже близко. Впереди, на краю вересковой пустоши, темнела широкая полоса леса.

Вскоре он оказался среди деревьев. Копыта неслышно ступали по плотному войлоку опавшей хвои и мертвых листьев. Мордред пустил коня шагом. Он и сам изрядно устал, а скакун его, стойко выдержавший дневной переход, едва не падал с ног. Зато доехали они быстро, и всадник от души надеялся, что успеет-таки вовремя.

За его спиной сгустились облака, притушив закатные краски. С приближением вечера поднялся ветер. Деревья шелестели и вздыхали. Лес нежданно поредел, между стволов проглянуло посветлевшее небо. Может, там, от прогалины, начиналась дорога?

Ответ пришел незамедлительно. Должно быть, неподалеку раздавались и другие звуки, цокот копыт и звон металла, но они тонули в шелесте деревьев или ветер относил их в сторону. Но сейчас, почитай что прямехонько впереди, прозвучал вопль. В крике этом звенело не предостережение, не страх и не гнев, но радость настолько исступленная, что едва ли не граничила с безумием. Конь навострил уши, затем снова прижал их к голове и завращал глазами так, что сверкнули белки. Мордред дал шпоры, и измученный скакун пошел шатким, тяжелым галопом.

В сумраке леса всадник не разглядел узкую тропку. Вскорости конь уже продирался через густой подлесок — сквозь заросли куманики и лещины, перевитые жимолостью, и кишащие мошками папоротники по брюхо. Галоп замедлился, сменился рысью, шагом, напористыми рывками, но вот Мордред резко натянул поводья, и конь встал.

Отсюда, прячась в густой тени деревьев, он видел ровную вересковую пустошь, что протянулась от леса до моря, рассеченная надвое белой полосой дороги. На дороге лежал Ламорак — мертвый. Неподалеку стоял его конь: бока вздымаются, голова опущена. Рядом с телом, обнявшись, смеялись и хлопали друг друга по плечам Агравейн и Гахерис. Лошади их, предоставленные сами себе, паслись неподалеку.

В этот миг ветер слегка стих и послышался стук копыт. Братья замерли на месте, выпустили друг друга, бросились к лошадям, поспешно вскочили в седла. Мордреду подумалось, что близнецы попытаются укрыться в лесу, откуда наблюдал он сам, но было уже поздно.

С севера галопом мчались четыре всадника. Отряд возглавлял могучий рыцарь во всеоружии, на великолепном коне. Напрягая взгляд в вечерних сумерках, Мордред рассмотрел герб предводителя: навстречу ожидаемому гостю выехал сам Друстан с двумя ратниками.

А рядом с ним скакал не кто иной, как Гарет, младший из Лотовых сыновей.

Друстан уже увидел тело. Со звонким кличем он выхватил меч и ринулся на злодеев.

Братья развернулись лицом к нему, изготовясь к битве, но Друстан, похоже, узнал убийц: он придержал коня и опустил меч. Мордред по-прежнему выжидал в тени деревьев. Повлиять на события он не мог. Поручения он не выполнил, а если бы и выехал сейчас, ему ни за что не удалось бы убедить вновь прибывших, что к убийству Ламорака он никоим образом не причастен и заранее о нем не ведал. Артур узнает правду, но до Артура с его правосудием много миль…

Однако похоже было на то, что Артурово правосудие сохраняло силу и здесь.

Друстан, дав шпоры коню, выехал вперед в сопровождении ратников и теперь допрашивал братьев. Гарет спрыгнул с коня и опустился на колени в пыль рядом с телом Ламорака. Затем бегом возвратился к всадникам и схватил за поводья Гахерисова коня, яростно жестикулируя, пытаясь объясниться.

Братья перекрикивали друг друга. Ветер гудел в ветвях; в прерывистом гуле возможно было разобрать отдельные слова и фразы. Гахерис наконец-то оттолкнул Гарета; близнецы, судя по всему, вызывали Друстана на поединок. А Друстан отказывался. Голос его доносился урывками, ясный, твердый и звонкий:

— Я с вами сражаться не стану. Приказ короля вам известен. Я увезу тело в замок и предам его земле… Будьте уверены, что следующий же королевский гонец доставит вести в Камелот… Что до вас…

— Трус! Да ты просто боишься с нами биться! — донес ветер яростные вопли. — Нам-то верховный король не страшен! Он нам родич!

— Стыд и срам, что в жилах ваших течет такая кровь! — строго отозвался Друстан. — Хоть вы и юны, а уже стали убийцами, погубителями доблестных мужей. От вашей руки пал достойнейший из рыцарей; с ним вам не сравниться вовеки! Подоспей я вовремя…

— Тебя постигла бы та же участь! — затопил Гахерис. — И эскорт бы тебя не спас!

— Даже без эскорта я управлюсь с противником посерьезнее, чем двое юнцов, — презрительно бросил Друстан.

Он вложил меч в ножны, повернулся к братьям спиной и подал знак своим воинам. Те подняли тело Ламорака и с ношей своей двинулись назад по той же дороге, откуда приехали. Сам Друстан, натянув поводья, заговорил с Гаретом, а тот, уже верхом, явно колебался, переводя взгляд от Друстана к братьям. Даже на расстоянии было видно: юноша оцепенел от горя. Друстан кивнул ему и, не оглянувшись на Гахериса с Агравейном, развернулся и поскакал вслед за эскортом.

Мордред неслышно направил коня обратно в лес.

Все было кончено. Агравейн, судя по всему, поостыв, схватил брата за руку и теперь удерживал его, явно увещевая. Тени на дороге удлинились. Эскорт исчез из виду. Гарет, задержавшись с другой стороны от Гахериса, через его голову беседовал с Агравейном.

И вдруг Гахерис оттолкнул руку брата и, дав шпоры коню, галопом поскакал вдогонку за Друстаном. В руке его сверкнул не знающий удержу меч. Агравейн, секунду поколебавшись, помчался за ним, на ходу выхватывая клинок из ножен.

Гарет попытался ухватить коня Агравейна за уздечку — и промахнулся. И ясным, звонким голосом закричал, предостерегая:

— Милорд, берегитесь! Милорд Друстан, сзади!

Не успело эхо умолкнуть, как Друстан уже развернул коня. Двое нападающих налетели одновременно. Агравейн ударил первым. Старший годами рыцарь отбил удар и рубанул противника сверху. Лезвие глубоко рассекло металл и кожу и вошло в шею между плечом и горлом. Агравейн рухнул на землю, истекая кровью. Друстан нагнулся в седле, извлекая клинок; Гахерис с воплем погнал коня вперед и со всей силы обрушил меч на противника. Но конь Друстана прянул назад и встал на дыбы. Его бронированные копыта ударили скакуна Гахериса в грудь. Тот заржал, дернулся в сторону, и удар пришелся мимо цели. Друстан в свою очередь послал коня вперед, рубанул мечом точно по щиту Гахериса, так что всадник потерял равновесие, рухнул на землю и остался лежать без движения.