Александра Федоровна. Последняя русская императрица - Павел Мурузи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все видные врачи столицы, и даже знаменитые иностранные профессора были тут же вызваны к изголовью маленького страдальца, который сохранял полное спокойствие и давал себя обследовать без всякого раздражения.
Среди самых знаменитых врачей-практиков, склонявшихся над трагической колыбелькой ребенка, был и доктор Боткин, придворный императорский медик, который сохранит на всю жизнь восхитительную верность своим господам и предпочтет умереть, чем их покинуть. Он поставил страшный диагноз, которого так боялись родители, — гемофилия!
Всего за одну ночь прекрасные белокурые волосы императрицы стали седыми. Она не желала, чтобы ей подносили зеркало, и лишь искренне, с сильным акцентом, повторяла, — пусть я стану самой безобразной на свете, самой ужасной из всех женщин на земле, лишь бы жил мой сын! Николай, который был всем этим огорчен до глубины души, с трудом переживал такую жуткую весть. И в силу своего характера, — фаталистического и порой детского, — он полагал, что стоит не принять поставленный диагноз, как он тут же окажется ложным. Он, конечно, пытался утешить свою несчастную Жейу, эту мать, которая так надеялась на счастливый исход й которая, приведя свой утлый корабль надежд в порт, потерпела там полное крушение.
В следующие недели наступило некоторое затишье. Но к концу года, всякий раз, когда ребенок падал или обо что- то ударялся, то у него на руках иногда появлялись маленькие шишечки. За несколько дней они ужасно набухали. Причем они были синего, почти черного цвета. Кровь, просачивавшаяся через кожу, не сворачивалась. На два дня царь заперся в своем рабочем кабинете, отказываясь видеться с кем бы то ни было, кроме жены. Николай предавался черным мыслям. Он вдруг вспомнил, что родился вдень, когда православная церковь отмечает праздник святого Иова, самого несчастного из всех служителей Господних! Царь, опустившись на колени перед образами, шептал:
— Я и есть как Иов, обреченный на страшные страдания, я глубоко в душе своей убежден, что все предпринимаемые мною усилия не получат в этом мире своего вознаграждения.
Александра, сраженная такой ужасной вестью, не встречалась ни с кем , кроме членов самого узкого семейного круга. Ее медик заявил, что здоровье ее сильно пошатнулось. После очередного обследования, выяснилось, что у нее налицо все симптомы серьезного сердечного заболевания. Ей приходилось это скрывать от близких, и в первую очередь от Николая, — у него и без того столько огорчений! И эта оболганная, унижаемая всеми женщина, — все это признают, — и самая замечательная из матерей, обладала такой кипучей энергией, которой так не доставало ее мужу, поклялась себе, она вылечить своего сына, вылечит назло всем докторам. Как и у всех людей с благородной душой, душой, повинующейся Судьбе, это новое ужасное испытание, которое насылал ей Господь, лишь укрепляло ее веру, а не ослабляло ее. Все эти выводы медицинской науки тщета человеческой помощи, разве не зависят от удивительных чудес Всевышнего? Алексей будет жить, он выздоровеет, и отныне она станет только ему одному посвящать всю свою жизнь, ежедневно, ежечасно, ежеминутно.
Она лишь добавляла страсти в свои повседневные долгие молитвы. Можно сказать, она бросала вызов Господу, не желала подчиняться суровой действительности, и это будет почти верно. Теперь она посвящала всю свою жизненную энергию сыну. Она была твердо убеждена, что Господь не отберет у нее ребенка, которого она у Него вымаливала всеми своими силами. Наконец, этот хилый новорожденный не был лишь будущим всемогущим императором, то также был и залогом прекрасной супружеской любви, любви, которую она дарила своему мужу.
Наступила зима, ее дни обволакивались непереносимой мглистой серостью, и какое-то мрачное оцепенение охватывало Александровский дворец. Слуги, ничего не понимая, старались соблюдать скорбную тишину во всем доме, и вся обстановка в нем напоминала сюжет сказки «Спящая красавица», когда все вокруг если и не походило на мертвое царство, то, во всяком случае, на работу сильно замедленных автоматов.
Год близился к своему концу, словно переживая траур. Торжества по случаю рождения цесаревича, которые на какое-то время снимали тягучую озабоченность со всех сословий, омрачались серьезными событиями, произошедшими в середине декабря.
Сразу одно за другим последовали два сообщения. Японский адмирал Того, применив отважный тактический маневр, разгромил порт-артурскую, а затем и владивостокскую русские эскадры. Теперь от Корейского пролива до берегов Камчатки японцы становились хозяевами на море, а поражение трех русских Маньчжурских армий в Мукденском сражении заставило русские войска отойти на северо-восток, к Харбину, что еще больше осложнило там ситуацию.
Первые же дни нового, 1905 года принесли капитуляцию русского Гибралтара на Дальнем Востоке, — военно-морской базы Порт-Артур, этого крупного арсенала на крайней точке Ляодунского полуострова.
Императрица, которая все больше не доверяла советам своего кузена кайзера Вильгельма, была объята страшной тревогой. Она уже отказалась в душе от блеска своего царствования, не думала о каких-то значительных успехах внутри страны, и теперь с каждым днем все сильнее разгоралась ее любовь к сыну, которого она так боялась потерять, этого столь долго ожидаемого наследника, и эти заботы заставляли ее внимательно следить за внешними событиями. Как же так? Почему Николай не собрал побольше информации, прежде чем с головой ринуться в эту ужасную войну без всякой на то надобности, и в результате все обернулось против него самого?
Она, увы, не знала, — и это было к лучшему, — что не крупномасштабные спекуляции, которые проворачивали ее свекровь, ее дядья и шурины и которые породили эту чудовищную историю, почти заставили Николая вмешаться в эту авантюру, не имея при этом ни единого, малейшего шанса на победу...
А многие биографы, недостаточно глубоко изучив этот вопрос, утверждают, что именно Александра, ее поведение, привели к падению трона Романовых!
Какое наглядное проявление презрительного отношения к фактам!
* * *
Знаменитая историческая дата — 9 января 1905 года, — нанесла фатальный удар по династии Романовых. В это Кровавое воскресение, русская монархия начала сама себе рыть могилу, чего, несомненно, можно было бы легко избежать.
Впервые на несколько дней всеобщая забастовка парализовала Санкт-Петербург, поддерживаемая различными революционными течениями, которые теперь возникали повсюду. Страх перед этим безумием овладел столицей. Число бастующих достигло 140 ООО.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});