Александра Федоровна. Последняя русская императрица - Павел Мурузи

Тем временем наступила весна, и Александра продолжа­ла свое новое знакомство с такой непринужденностью, ко­торая не могла избежать внимания ее мужа, Николай, кото­рый был страстно влюблен в свою жену, не испытывал к ней ни малейшей ревности. Напротив, можно сказать, что улыб­ки, которые дарила его Солнышко грели его самого, — и сле­дует признать, что он пропускал мимо ушей все коварные замечания своего окружения, но все же порой пытался зас­тавить умолкнуть злые языки.

Вот что можно прочитать в дневнике императрицы от 24 мая 1903 года:

«Как я была бы счастлива, если бы вела жизнь простой женщины. Этот друг, которого мне посылает Небо, никог­да бы не обращался со мной как с государыней!»

Что она этим хочет сказать? Кажется, что в этой грустной ремарке сквозит сожаление.

Может, Александру все же волновал генерал Орлов? На этот вопрос очень трудно ответить: Княгиня Екатерина Рад- зивилл, — которая не отличалась особо нежным отношени­ем к своей героине, — утверждает в своей более чем крити­ческой книге, что, несмотря на все, что было сказано по это­му поводу, не смотря на то, что худая молва с удовольствием использовала любой предлог, чтобы опорочить любой жест царицы, ее дружба с Александром Орловым никогда не вы­ходила за пределы обычного товарищества, какими бы ни были тайные помыслы каждого из них...

Из своего роскошного логова вдовствующая императри­ца вела лицемерное сражение со своей невесткой. И это «не­приличное увлечение», которое она испытывала к просто­му военному, предоставляло ей возможность постоянно до­нимать своего сына, портить ему настроение.

Но Николаю, напротив, было очень приятно, что его суп­руга предпринимает постоянные усилия, чтобы перебороть свою грусть и улучшить свое слабое здоровье, организуя раз­личные приемы и стараясь быть как можно чаще на виду, и он не придавал абсолютно никакого значения тем неприят­ным слухам, которые передавала ему мать.

Тем не менее, так как у императрицы состоялось несколь­ко интимных встреч в узком кругу, на которых присугство- вал генерал, однажды утром Николай решил застать врас­плох жену, Анну Вырубову и злосчастного генерала Орло­ва. Для этого он приказал сопровождавшему его офицеру молчать, не раскрывать рта, хотя тот должен был по уставу громко дол ожить о приходе государя. Гнев чуть окрасил его обычно бледное, непроницаемое лицо. Однако, когда он, неожиданно войдя в комнату, увидел всю троицу, которая сидела за яшмовым круглым столиком, подаренным ему эмиром Афганистана, он успокоился.

Оказывается, фрейлина, генерал и Александра вызыва­ли дух Петра Великого,

Царь подошел к ним. Он все понял. Он теперь был совер­шенно уверен в себе, и сам довольно робко спросил у духа Петра:

— Будет ли у меня сын?

— Будет, от Александры Федоровны, — ответил знаме­нитый его предок, но будет ли у тебя сил, чтобы защитить его?

Взволнованный этим спиритическим сеансом, осознавая всю беспочвенность подозрений в отношении связи его жены со знаменитым командиром полка, он вежливо пого­ворил с генералом, чувствовавшим себя так неловко рядом с императорской четой, и даже пригласил его на ближайшую охоту в лесах Гатчины.

Александра ликовала. Тогда она сделала в своем альбоме такую запись:

«Да, я совсем не бесконечно счастлива, но я все же близ­ка к счастью. Мой горячо любимый Ники понимает мою дружбу с генералом Орловым и поощряет ее. Это — такой храбрый человек, и я не сомневаюсь в том, что встретила в его лице ту искусную шпагу, которая защитит моего буду­щего сына!»

Наступило лето. Александра не осмеливалась больше де­лать записи в своем альбоме. Как бы он не попал в руки Марии Федоровны, которая, несомненно, переманила на свою сторону с помощью денег или других милостей одну из ее горничных.

Очень часто после полудня втайне верный генерал наве­щал Александру. Эти свидания, хотя и не подпольные, все же держались в секрете. Бдительная Анна Вырубова всегда стояла на страже возле двери маленького салона. Никто дру­гой, кроме одного царя, не мог быть посвящен в эти сокро­венные отношения.Кроме частной жизни государей, существовала еще и другая жизнь, жизнь страны, которая теперь создавала не­мало проблем для царя и его правительства. Революционное движение, организуемое и поощряемое знаменитыми ниги­листами, охватывало все более широкие слои населения в различных губерниях.

Далеко-далеко, на другом краю империи, на Дальнем Востоке, множился с невероятной скоростью небольшой народец Японии. Активная деятельность японцев, прохо­дившая за тысячи километров от Санкт-Петербурга, вызы­вала у русских только легкое презрение. В начале своего цар- ствования Николай II столкнулся с некоторыми трудностя­ми в отношениях с правительством Кореи, которое уступило некоторые территориальные концессии по берегу Амура некоему Бренеру. Япония уже в то время выражала свое с этим несогласие. В 1902 году знаменитый полковник Безоб- # разов, который позже много добавит к своей известности, переметнувшись в 1917 году к большевикам, в качестве весь­ма скромного коммерсанта, приобрел права на эксплуата­цию громадных лесных массивов в этом регионе.

Безобразов стал одним из первых авантюристов, который открыто злоупотребил легкомысленным доверием Николая, Он заинтересовал министра внутренних дел Плеве и самого царя в этой афере, ставящей своей целью расширение лес­ных разработок.

Вдовствующая императрица Мария Федоровна, великие князья Михаил и Владимир, некоторые высокопоставлен­ные личности стали главными акционерами этой компании. Все высшие в ней посты были переданы адмиралу Алексее­ву, его близкому другу — Абазе, русскому послу Павлову и полковнику Безобразову, который был назначен заместите­лем государственного секретаря. Все эти важные люди уже ворочали миллионами, а так как Япония не желала оставать­ся в дураках из-за этой спорной прибыльной индустрии, то они своими действиями только способствовали ухудшениюрусско-японских отношений. Но все они ничего не знали об истинном военно-промышленном потенциале этой отваж­ной нации, которая была готова в любой день вступить в битву, и теперь война с Японией не только маячила на го­ризонте, но и являлась для них весьма желанной.

Шеф царской политической полиции М. Лопухов выра­жал свое скептическое отношение по поводу такого возмож­ного исхода, и тогда министр внутренних дел Плеве поспе­шил заверить государя, что если японцы пойдут на такую авантюру и возьмут в руки оружие, то Россия их просто раз­давит в течение нескольких дней!

Со своей стороны, эта хитрая лиса в золотой шкуре, Виль­гельм И, совсем не возражал против экспансии своего кузе­на на Востоке. Он сумел успешно сыграть на слабой струн­ке царя, на его убеждении, что он является душеприказчи­ком самого Христа на Земле, и он находил для этого нужные, действенные слова: